Возрождение Зорга - Игорь Воронкин

Мне сказали, что вы уже два месяца без сознания. Но если Господу будет угодно и вы выберетесь, пожалуйста, сообщите мне. Простите меня, я до последнего момента не доверял вам. Даже тогда, когда мы в Мостаре штурмовали центр. Но последующие события полностью подтвердили вашу правоту, сэр. Преступное правление довело наш мир до гибели. Сейчас вопрос стоит только о выживании. Вы нам нужны, сэр. Мы, ветераны звездного десанта и космической обороны, сколотили общественный комитет спасения. Пытаемся спасти, что еще можно. Все структуры власти, управления и производства полностью разрушены. Нужно начинать все заново. Нужно дать отчаявшимся людям надежду, веру и любовь. Иначе, сэр, весь наш мир превратится в кромешный ад. Уже сейчас, спустя месяц после катастрофы, в крупных городах бесчинствуют банды и отряды головорезов. Идет жуткая борьба за выживание. Мир нуждается в новом порядке, строгом и справедливом, и в герое, который помог бы нам всем подняться с колен и обрести новую достойную жизнь. Мир нуждается в вас, сэр.

Ваш преданный лейтенант Джон Трип».

Конахен опустил листок. На глаза навернулись слезы. Всего два месяца, и жизнь перевернулась. А ведь он, Джозеф Конахен, был на самом острие событий и мог бы не допустить всего этого, если бы…

«Что, если бы?» – спросил какой-то другой голос. Но на этот вопрос Конахен ответить не успел. Сознание услужливо и боязливо блокировало целый пласт воспоминаний. В голове опять полыхнула мощная огненная вспышка, а за ней вновь наступила темнота долгого и глубокого провала. Генерал потерял сознание. Блокнот, раскрывшись, соскользнул на пол.

Очнулся он только два дня спустя. Закатный глаз солнца красно щурился на него из-за полосок жалюзи. Зрение постепенно восстанавливало свою остроту. Половину трубок от него отсоединили, а на голове оставили лишь легкие повязки. Конахен протянул руку к лицу. Под пальцами шуршала двухдневная щетина. Видимо, брили его электробритвой, и то нерегулярно. Под бинтами на голове он нащупал твердую металлическую пластинку. На память пришла запись в медицинском блокноте о повторной черепно-мозговой травме. «Неужели они заделали мне дыру куском металла?» – подумал Конахен. На тумбочке перед ним стояла бутылка с апельсиновым соком и пластиковый стаканчик. «Должно быть, теперь этот сок роскошь», – подумал генерал. Он потянулся к стакану. Непослушные пальцы толкнули стакан, и он, покатившись, упал на пол.

Конахена раздосадовало собственное бессилие. Стакан лежал рядом с кроватью, но дотянуться до него он не мог. «Вот если бы стакан запрыгнул на кровать», – подумал Конахен. «Ты действительно этого хочешь?» – спросил его голос, прочно поселившийся в голове. «Да», – не задумываясь ответил Конахен. Ему хотелось пить, и забавляло, что весь этот диалог в его сознании происходит совершенно серьезно, будто разговор двух независимых сущностей. Генерал откинулся на подушки. В тот же миг стакан подпрыгнул и оказался на кровати.

Конахен даже зажмурился – не мог в это поверить, а когда снова открыл глаза, стакан лежал у его руки. Он чуть сжал его пальцами. Объект был вполне материальным, из гибкого прозрачного пластика.

«Теперь ты веришь мне?» – спросило существо в голове.

«Кто ты?» – «А разве ты не догадываешься? Помнишь наш договор? Если ты примешь меня, вместе мы овладеем миром» – «Зачем это мне теперь? Моя игра сыграна. Я больной человек. Единственное, что мне нужно, это покой». – «Покой? Не нужно обманывать себя, Джозеф Ты ведь помнишь письмо лейтенанта Трипа? Земля нуждается в герое. Есть люди, готовые служить тебе, чтобы спасти мир от дальнейшей катастрофы». – «Это все выдумки лейтенанта. Ему бы очень хотелось в это верить», – улыбнулся Конахен. «Спорим, что через полчаса он будет здесь и сам убедит тебя в этом?» – «Хорошо, пусть попытается, – генералу все это напоминало забавную игру. – А сейчас я бы хотел выпить соку». – «Ну уж с этим ты справишься сам», – обиженно замолчал голос.

Конахен дотянулся до бутылочки с соком и с трудом наполнил стакан. Сок показался ему волшебным нектаром. Так, в сущности, оно и было, если учесть, что Земля превращалась в радиоактивную пустыню. Нажав кнопку пульта, генерал включил сетевизор. Работал всего один канал. Новости были безрадостные. Земля лежала в руинах. Вооруженные клики сцепились в борьбе за власть и передел мира. Поднималась волна религиозного фанатизма. Возникли многочисленные организации экстремистского толка и просто банды, захватившие атомные электростанции, грабившие торговые караваны и опустевшие города.

Конахен увлекся и не сразу обратил внимание на шум и голоса в коридоре.

– Я вам говорю: туда нельзя. Мы передали вашу записку, но он все еще в коме.

– Да не может этого быть! Полчаса назад он мне звонил и сказал, чтобы я приехал.

– Вы что, молодой человек? У него и телефона нет!

– Ничего не понимаю! Но все равно я должен его увидеть! Конахен приподнялся на кровати. Ему было и смешно, и немного страшно.

– Это вы, Трип? – крикнул он, насколько достало сил. Голос вышел хриплый и по-старчески дребезжащий. Но его услышали. Белая больничная дверь с рифленым стеклом распахнулась. В проеме стояла медсестра, крашеная блондинка средних лет, а у нее за спиной улыбающийся лейтенант в накинутом на плечи белом халате.

– Слава богу, вы пришли в себя! – сказала медсестра и тоже улыбнулась генералу.

Трип протиснулся в палату. Человек, которого он увидел на кровати, лишь отдаленно напоминал прежнего боевого генерала, грозу и гордость звездных десантников. Но все же это был он – генерал Конахен. Джон сразу узнал эти глаза, сияющие сейчас из-под бинтов на голове каким-то особенным светом.

– Я так рад, сэр! Я тут почти два месяца, как только все началось. И как только вы позвонили… Как только я услышал ваш голос, я сразу…

– Отлично, сынок, садись. Нам с тобой о многом надо поговорить. – Конахен улыбнулся и кивнул на стул.

– Сэр, вы совершили подвиг! Мы все гордимся вами. Подумать только, вы все знали еще тогда!

– Эх, если бы… – печально покачал головой Конахен. – Если бы так, все могло бы выйти совсем по-другому.

– Но сэр, ваши сражения!…

– Ладно, парень, забудем об этом, – отмахнулся Конахен. – Что было, то прошло. Наступает новое время. Ну так что ты там говорил о созидании нового мира? – оживленно, как раньше, блеснули глаза генерала.

И будто дожидаясь этого момента, на груди Конахена проснулся и тепло всколыхнулся почти позабытый им Эрлиер. На Земле начиналась новая эра.

Иркутск, сентябрь 2000 г. – март 2002 г…