Черный разрушитель - Альфред Ван Вогт

Выборы администрации не были внове. Их разрешили в связи с тем, что люди в столь длительных экспедициях целиком зависели от воли назначенных лидеров. Но корабль — это не нация в миниатюре. В полете некем заменять потери. И, памятуя о катастрофе, необходимо было лимитировать человеческие ресурсы.

Раздосадованный тем, что на выборах все может случиться, и тем, что время собрания совпадает со временем его лекции, Гроувнор, нахмурившись, подошел к своему столику. Салон был заполнен. Своих соседей по столу — на этой неделе — он нашел уже обедающими. Их было трое, и все — молодые ученые из разных отделов.

Когда Гроувнор сел, один из них весело сказал:

— Итак, какие черты непредсказуемого женского характера мы будем обсуждать сегодня?

Гроувнор добродушно рассмеялся, хотя понимал, что замечание было добродушным лишь отчасти. Все разговоры среди молодых людей на корабле неизменно сводились к одной теме: женщинам и сексу. Проблема секса в этой сугубо мужской экспедиции решалась просто: в рацион экипажа входили определенные химические добавки. Таким образом физически они чувствовали себя нормально, но оставалась эмоциональная неудовлетворенность.

Шутливый вопрос остался без ответа. Карл Деннисон, молодой химик, хмуро взглянул на остряка и повернулся к Гроувнору.

— Как вы собираетесь голосовать, Гроу?

— Тайно, — сказал Гроувнор. — Однако вернемся к тому, что говорила нам тем утром блондинка Эллисон…

Но Деннисон настаивал на своем:

— Вы ведь будете голосовать за Кента, не так ли?

Гроувнор усмехнулся.

— Я еще не думал об этом. До выборов еще по крайней мере два месяца. Да и чем плох Мортон?

— Он человек, назначенный правительством.

— И я тоже. Да и вы…

— Но он всего лишь математик, не ученый в полном смысле слова.

— Вот это для меня новость, — сказал Гроувнор. — Сколько лет живу, а все питаю иллюзию, будто математики тоже ученые в полном смысле слова.

— Именно — иллюзию при ближайшем-то рассмотрении, — ясно было, что Деннисон намерен довести до сведения присутствующих свою собственную позицию. Это был серьезный, плотного сложения человек, и сейчас он с видом заговорщика подался вперед и продолжил: — Ученым необходимо сплотиться. Ну посудите сами, нас, ученых, тут целый корабль, а кто стоит над нами? Человек, оперирующий абстракциями! Ему же и простейшие практические задачи не по зубам.

— Странно, а мне казалось, он с легкостью справляется со всякими шероховатостями в отношениях между нами, работниками.

— С нашими «шероховатостями» мы в состоянии справляться и сами, — раздраженно заявил Деннисон.

К этому времени конвейер, который Гроувнор успел вызвать, нажав на кнопку, торжественно поднимался посреди стола. Гроувнор потянул носом воздух.

— О, опилочный ростбиф, прямо из химического отдела! Тончайший аромат. Интересно, стали ли эти опилки, с таким трудом извлеченные из кустарников на кошачьей планете, столь же питательными, как и те, что мы привезли с собой? — Он поднял руку: — Можете не отвечать. Я не желаю разочаровываться в чистоте помыслов отдела, возглавляемого мистером Кентом, хотя его облик и поведение мне не по душе. Видите ли, я как-то попросил его помощи о предоставлении кое-каких данных, а он велел мне обратиться к нему с этой просьбой через десять лет. Похоже, он забыл тогда о грядущих выборах. Кроме того, у нею хватило наглости назначить свое предвыборное собрание на тот самый вечер, когда я буду читать лекцию. — И Гроувнор склонился над тарелкой.

— Ни одна лекция по своему значению не может сравниться с этим слетом. Мы намерены обсудить политические вопросы, касающиеся всех членов экспедиции, в том числе и вас. — Лицо Деннисона пылало, голос срывался. — Имейте в виду, Гроу, вы не имеете права выступать против человека, которого почти не знаете. Кент из числа тех, кто никогда не забывает своих друзей.

— Держу пари, как и тех, кого он не любит. Он обладает особой способностью избавления от них, — сказал Гроувнор и с неприязнью добавил: — Карл, для меня Кент — носитель всего самого пагубного в нашей цивилизации. Согласно теории Кориты о цикличном развитии истории, мы принадлежим к «зимней» стадии культуры. Я хочу попросить Кориту поглубже раскрыть соотношение его теории с явлениями нашего времени. Однако я уверен, что карикатурная «демкомпания» Кента — худшее из явлений, характерных для «зимнего» периода.

Он с удовольствием объяснил бы, что причиной его пребывания на «Гончей» является в первую очередь задача разобраться в подобных проявлениях человеческой природы, но, само собой разумеется, это было невозможно. Именно подобные раздоры привели к гибели многих экспедиций. А в результате — об этом его соседи по столу даже не догадывались — на всех кораблях появились некзиалисты, возникли новые социологические институты, в том числе и выборность руководителей, а также еще множество незначительных на первый взгляд перемен в надежде, что освоение космоса обойдется человечеству не столь дорогой ценой.

Деннисон ухмыльнулся.

— Вы только послушайте этого молодого философа! — проговорил он, а затем добавил со всей откровенностью: — Голосуйте за Кента, если хотите себе добра!

Гроувнор подавил нараставшее раздражение.

— А то что — урежете мою порцию опилок? А может, я сам хочу стать диктатором, а? Соберу голоса всех, кто моложе тридцати пяти. А нас таких окажется раза в три или четыре больше. К тому же демократия предполагает пропорциональное представительство в руководстве…

Похоже было, что Деннисон пришел в себя.

— Вы совершаете огромную ошибку, Гроувнор, и скоро в этом убедитесь.

Обед закончился в полном молчании.

На следующий день вечером, за пять минут до назначенного часа, 15.50, Гроувнор понял, что его затея с лекцией потерпела неудачу, и расстроился. Ясное дело — Кент мог запретить своей команде пойти на лекцию того, кто не поддерживает его кандидатуру. Но даже если под влиянием главного химика находилось большинство, оставалось еще несколько сотен людей, влияния на которых он не имел. И Гроувнор невольно вспомнил слова, сказанные ему с Земли одним из государственных мужей, прошедших подготовку в Центре:

— Работа, которая вам предстоит на «Гончей», не из легких. Некзиализм — это совершенно новый подход к познанию и взаимодействию. Люди постарше будут сопротивляться ему инстинктивно. Молодые, обучавшиеся обычными методами, тоже враждебно встретят все, что предполагает, что их только что приобретенные новейшие знания, по меньшей мере, старомодны. Да и вам самому придется пройти на практике все то, что постигли теоретически, и этот переходный период послужит вам настоящей наукой. Главное, помните: уверенный в себе человек услышит вас только в критические минуты.