Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович Владимир Черный-Седой

– Я что, сожрал змею?

– Нет, мессир, это иллюзия.

У ректора опустились плечи, он встал, неровной походкой дошел до шкафа, достал трясущимися руками бутылку и стал пить из горлышка. Потом, отдуваясь, повернулся ко мне:

– Студент тан Аббаи, я официально запрещаю вам заниматься иллюзиями. И раздел этой магии для вас закрыт, ступайте.

Я развел руками и сказал:

– Вот и делай людя́м добро, а оно в ответ говно.

Ударение в слове людям я поставил на «я».

После ухода студента царило недолгое молчание.

– А зря я не взял запасные штаны, – сказал Гронд, – подождите, я скоро, – и исчез.

Через пять рисок он вернулся.

– Кро, парень весь месяц будет валять дурака, на полигон его не допускают, он всех калечит. Кабы от безделья он еще чего не придумал, как с отстойником, так и вот с иллюзией. Отправь его куда-нибудь на месяц, для спокойствия.

Мессир Кронвальд задумался. Старый как всегда прав. Этот тан точно изобретет что-нибудь от скуки. Надо подумать, куда его отослать.

Вернувшись к себе, я разделся, упал на кровать и мгновенно уснул. Сколько проспал, не знаю. От Вироны пришло открытое сообщение: «Прощай, я умираю». Я еще не пришел в себя, как оказался перемещен на крыльцо поместья Овора. Это Шиза заранее «пристреляла» возможные места переноса. Короткий прыжок, переход в боевой режим, и я в комнате Вироны.

– Шиза, смотри, что с ней, – хотя мог и не говорить: симбиот мгновенно приступила к осмотру и стала проводить диагностику по десяткам параметров.

– На нее наложено проклятие, названия не знаю, но суть в том, что она постепенно теряет крупицы жизни, и ей осталось не больше часа. Дай ей эликсир и будем думать, – ответила она.

Я осторожно по каплям стал вливать в рот девушке свой эликсир, и щечки ее порозовели, но в сознание она не пришла. Не спрашивая, что делать дальше, я вытянул аурные щупальца и перевел себя на магическое зрение. В ауре Вироны плавала черная клякса, которая тонкой ниточкой была соединена с ее сердцем и потихоньку выкачивала из него живую энергию. Я протянул щупальца к кляксе, а та попыталась ускользнуть.

– Осторожно, – прошептала Шиза, – мы так вытащим через проклятие всю ее энергию.

Тогда я протянул нить из своей ауры к ее сердцу и закольцевал нас в единую систему. Щупальца продолжали ловить проклятие, которое ловко ускользало.

– Дай команду малышам поймать и сожрать эту тварь, – приказал я, и в то же мгновение два красных облачка влились в ауру Вироны, охватили с двух сторон темное пятно и обволокли его. Мои щупальца присосались к малышам. А те росли и сдавливали проклятие все плотнее. Клякса начала гигантскими глотками сосать жизнь из сердца девушки, но я расширил каналы и подавал энергию больше, чем ее выкачивала эта гадина, а малыши, как фильтр, отбирали энергию у проклятия, очищали и отдавали мне, сами они при этом наливались чернотой. В конце концов они поглотили кляксу, и аура девушки опять стала белой и чистой. Шиза проверила, не остались ли зерна или споры, и сообщила: «Вирона чиста».

Мне было ужасно плохо. Я незамедлительно схватил тазик и телепортировался к лысому холму, упал на колени перед тазом, и меня стало рвать черной жидкостью, как тогда в гробнице. Скоро наступило облегчение. Отступив шагов на десять, я создал огненный шар и запустил его на таз с чернотой. Вспышка осветила верхушку холма, и следом прозвучал громкий взрыв. Таз вместе с содержимым испарился в плазме. В следующий миг я был уже в постели.

– Шиза, у тебя есть версии, кто мог напасть на Вирону? – спросил я, пытаясь понять, кому нужно было убивать девушку.

– Версий нет, предположения есть, – ответила она. – Вирона работает в трактире. Магокаркаса у нее нет, как ты сам заметил, трактир посещают довольно странные компании, может, кто-то заметил ее странность, посчитал опасной и навел проклятие. С таким проклятием и магокаркас бы не справился, от него человек долго чахнет и умирает незаметно. С Вироной все случилось за два дня максимум.

– Вполне может быть, – согласился я, – как-то надо ее возвращать на большую землю… – и не договорив, уснул.

Вирона чувствовала, что умирает, и не хотела с этим смириться. Болезнь пришла мгновенно и высасывала из нее все силы, и понимая, что ей осталось жить не больше часа, девушка отправила открытое сообщение нехейцу, после чего потеряла сознание. В бреду она видела Ирридара, который вливал ей в рот лекарство, ей чудилось, что он держал ее в своих объятиях, и от этого ей становилось легче, и она уснула тихо, спокойно, без сновидений. Проснулась она полностью здоровой. Ирридара, к ее огорчению, не было. Не было и таза у кровати, остались только высыхающие следы босых ног у постели.

Мне снился сон. Демон и лесной эльфар говорили о моих товарищах, эльфар переворачивал листок и перечислял: «Овор, иномирянка и отверженная, она самая опасная». – «С иномирянкой поторопились. Не трогайте ее», – сказал демон, потом почувствовал мой взгляд, обернулся, опалил меня злыми глазами и махнул рукой, словно задергивая занавесь. Видение исчезло.

Проснулся я бодрым и немного решил полежать.

– Эх, хорошо-то как! – потянулся я.

– Вы правы, просто прохожий. Ощущать жизнь во всей полноте – это прекрасно!

Я повернул голову и обомлел: рядом на моей кровати растянулся магистр. Этот субъект не только нежился в моей постели рядом со мной, но и завтракал змеями, выбирая тех, что получше, остальных просто бросал на пол. Но до пола они не долетали, исчезая в воздухе. Ругаться с утра мне не хотелось, настроение было благодушное, и я спросил:

– Магистр, вы умерли, что вы делаете в мире живых? И зовите меня Ирридар, или тан, или баронет, но только не прохожий.

– Баронет, но только не прохожий… – начал заново Вальгум Рострум.

– Стоп! – перебил его я. – Не надо добавлять «прохожий»!

– Как скажете, – не стал спорить он. – Баронет, но только…

С магистром происходили перемены, которые мне не понравились. Он переставал быть адекватным, а что можно ждать от духа без мозгов, но заряженного энергией, как атомная бомба, вы знаете? Вот и я не знал.

– Ты сколько времени провел вне сумки? – спросил его я.

У меня закралось подозрение, что он теряет разум и память, покидая мою котомку. Так оно и оказалось, этот змееед всю ночь гулял по моим апартаментам.

– Магистр, быстро в сумку, и не вылезать из нее без моего разрешения, – приказал я. – Если ослушаетесь, я вас трансклютирую и отправлю к маме ЖЖ.

Я не знаю, что понял дух из моих слов, но он втянулся в сумку и затих. А время близилось к завтраку.

В столовой за отдельным столом сидели злые эльфары, я подсел к ним.

– Привет, снежные. Почему грустные? – взял стоящую напротив меня тарелку, к которой никто не притронулся, и стал есть.

– Послушай, мелкий, ты совсем обнаглел, это порция Торы-илы, – посмотрела на меня Вита донельзя удивленными глазами, взглядом провожая ложку с порцией каши, исчезающей в моем рту с невероятной быстротой.

– Я знаю, – соврал я, – у нас такой обычай: хочешь помириться, раздели с другом пишу, – доел кашу и облизал ложку.

Аре-ил посмотрел на пустую тарелку и хмыкнул:

– Ты все съел, делить больше нечего.

– Дружище, неужели ты думаешь, что принцесса стала бы доедать из тарелки, откуда ел я? Вот, ей остался цвар, – показал я рукой на кружку.

– Доедать из одной тарелки за тобой я бы не стала, – раздался голос за спиной, – но цвар в знак примирения выпью. Подвинься. – И, толкнув меня в бок, рядом уселась Тора. Она выпила горячий цвар, с удовольствием заедая сдобной булочкой, платочком вытерла губы и, улыбаясь, повернулась ко мне лицом.

Я прямо на нее засмотрелся. Вот красивая она, прямо не могу!

– Ну, мы почти помирились, – продолжая мило улыбаться, певучим сопрано произнесла она.

Я не мог налюбоваться девушкой, сидящей рядом, я ощущал тепло ее тела, чувствовал ее дыхание и потому, не задумываясь, спросил: