Ключ для хранителя - Елена Саринова

   - Действительно, бедный Олес, - присоединилась я к ней, представив себе летящего в маленький оконный проем огромного "медведя".

   - А вообще, - глубоко вздохнув, наконец, похлопала меня по руке сестра. - Мы ведь с тобой сейчас всегда будем вместе. Так что, будем все держать под контролем. И не волноваться лишний раз по всяким... недоразумениям.

   - Это точно, теперь мы будем вместе... А ты, случайно, не знаешь, почему меня бабушка тогда увезла от вас? Ведь должна же этому быть какая-то причина.

   - Понятия не имею. Я ведь тогда сама была еще ребенком восьми с небольшим лет... Она вообще, редко к нам заглядывала из своей столицы. А когда это случалось, всегда такая важная была, нарядная и очень красивая. И пахла всегда очень... сладко. Вот это я помню. И подарки ее помню. Большая фарфоровая кукла вообще со мной кочевала. Пока я ей голову не разбила, года через два... Я так над ней рыдала, а Олес ее потом склеивал... кедровой смолой... - вдруг замолчала Натэя. - А ты знаешь, тот последний ее приезд я тоже помню... Они тогда с отцом и тобой одни в гостиной были и над чем то громко так смеялись, а потом все внезапно стихло... И бабушка тогда сказала то ли "Я ее теперь забираю", то ли "Я ее теперь точно заберу". Папа и мама были, конечно, против. Но, она их как-то убедила. Сказала, что с твоим талантом тебе место только в столице, а не в нашей глуши. Ну, они ей и уступили. Ей, вообще, трудно было не уступить. И все. Так она тебя от нас и забрала.

   - Да какой там может быть талант у годовалого ребенка? - недоуменно уставилась я на сестру.

   - Не знаю, Ветвяна. Лично я за тобой особых талантов тогда не замечала... Разве что, орала ты всегда очень громко. Вот это действительно, был талант, - ехидно глянула на меня Натэя и снова засмеялась.

   - Да... Орать то я до сих пор умею. Только теперь должного эффекта от этого моего таланта нет. Публика не та, - согласно скривилась я в ответ.

   - Публика не та? А ты мне скажи, сестренка. Ты мужчину то своего собираешься ставить в известность? Или он уже знает?

   - Ничего он пока не знает, - заелозила я на месте. - И, конечно, собираюсь. Только вот, когда и как?

   - Ну, это ты уж сама придумай. Но, знать он обязательно должен... И не через три года. Это уж точно, - категорично заявила девушка. - Ты только представь, Ветвяна, как он будет рад. Ведь это его ребенок, да еще и от любимой женщины. Пусть даже не наследник, пусть дочь. Все равно. Это ведь такое...

   - ... счастье, - недовольно выдохнула я. - Я и сама это прекрасно понимаю.

   - Мама, - через секунду просунул свою голову в дверь Танасик. - Я уже и умылся и постель расправил и... сказку выбрал. Когда ты ко мне придешь то?

   - Вот я и дома, - со вздохом подорвалась моя старшая сестра со своего места, лишь напоследок чмокнув меня в висок.

   - Вот мы все и дома, - блаженно вытянулась я, провожая ее взглядом. - Спокойной ночи, девочка моя... Моя Василиса...

   А все последующие дни были действительно, очень спокойными... Целых три. Не нарушаемых визитами Вероники, явно подозревающей о раскрытии ее ужасного клятвоотступничества, ни другими какими-то "недоразумениями". В общем, тихо и мирно, тревожа наш покой лишь столярными звуками из сада, очагом которых было бывшее купальное корыто... Сим, правда, стал появляться реже. И я даже не знала, к какому из признаков это отнести: хорошему (наблюдение за мной, действительно, потеряло смысл) или плохому (здесь вариантов было множество). Но, сознаваться самой себе, в том что этого непонятного и порою совсем невыносимого рыцаря мне не хватает, я не хотела... Зато, он все чаще стал пропадать у Тусьи, подолгу вечерами зависая над кроваткой маленького некроманта. Об этом мне поведала сама подруга. Как раз тогда, когда я, по просьбе Глеба явилась к ней для повторного пересказа своего сна. Правда, порадовать его и на этот раз было нечем. Потому что магичка, как ни странно, была со мной полностью солидарна в трактовке, добавив лишь скромно, от себя, что она в этом сне, скорее всего "толчок к разворачиванию дальнейших событий". Не больше и не меньше. Ну что ж, поживем - увидим... эти события.

   А у меня была и своя загадка, которую мне совсем не терпелось разгадать - Либериус Роб. Вот именно поэтому я, так и не дождавшись от полностью ушедшего в работу Глеба обещанного пропуска, бродила сейчас меж книжных рядов холодной медянской библиотеки. Ходила и откровенно недоумевала... И чего же здесь только не было. Одних томов уже знакомой "Энциклопедии провинциальной жизни" пылилось по полкам целых семьдесят три. А всего остального "литературного" наследия авторов местных и не очень... Самым плодовитым на общем фоне смотрелся некий кентаврийский поэт под многообещающим псевдонимом "Химерон Страстный", видимо, особо близкий сердцу местных дам. Я не удержалась и наугад раскрыла одну из его книг с обложкой, вычурно оформленной в рамочку из роз, но, что-то не впечатлилась, осиля всего несколько строк, которые, как могла, постаралась воспроизвести с выражением:

   "Пропаду в тебе,

   Как волна в земле.

   Заражусь тобой,

   Как дитя чумой.

   Полыхну тобой,

   Как пожар лесной.

   И умру тобой,

   Под лавиной злой".

   "Да...", - глубокомысленно закусив губу, захлопнула я данный фолиант. - "Сие есмь не поэзия. Сие есмь описание конца света какое-то", - но, видимо сделала это слишком громко, чем привлекла внимание здешней служительницы, такой же древней, как и само понятие "конец света":

   - Я могу вам чем-нибудь помочь? - с покровительственной улыбкой, наверное, одинаковой у всех библиотекарей обоих моих миров, задушевно вопросила она.

   - Да, пожалуйста. Мне нужна информация по аланту, ученому Либериусу Робу, - отвесила и я ей свою, но, выражающую крайнюю степень почтения.

   - Либериус Роб... - прошуршала своими "файлами" памяти старушка. - Вы знаете, к сожалению его личность представлена у нас лишь в перечне ладменских ученых, но и эта книга на данный момент занята... Однако, - кивнула она в ответ на мое непроизвольное разочарование. - находится сейчас здесь, в этом зале... Пройдемте за мной, - колыхнула дама своей строгой юбкой и устремилась вглубь книгохранилища.

   Мне же, естественно, ничего не оставалось, как идти за ней следом. Туда, где в маленьком закутке, огороженном местным аналогом картотеки, стоял одинокий стол, занятый теперь, таким же одиноким читателем, причем, совершенно уж непочтительно, болтающим сейчас на нем ногами. В окружении стопок из книг, а с одной из них, раскрытой в руках... Но, когда мы с почтенной служительницей подошли поближе....

  "Мать же вашу!", - невольно тормознула я, не видя для себя путей отступления, потому что читатель этот в данный момент уже оторвал свои близорукие глаза от раскрытых страниц: