Николай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

Имеются показания обвиняемых по делу убийства Царской Семьи, которые говорили, что во время очистки комнаты, где произошло убийство, от крови, кровавые опилки собирали и кидали в подпол («в подполье»). Подполье было осмотрено И. А. Сергеевым в августе 1918 года, но ничего особенного он там не обнаружил.

В 1928 году в Праге, давая интервью газете «Сегодня», Н. Н. Ипатьев рассказал, «что уже десять лет тому назад его мучила болезнь сердца и что поэтому он весну 1918 года проводил на курорте в 120 верстах от Екатеринбурга. В екатеринбургском же доме жили знакомые Ипатьева из Петрограда» (выделено нами. — П. М.){1126}.

Что это были за знакомые, Ипатьев не сообщает, но из его интервью становится известно, что распоряжение от советских властей о выселении из дома получили именно эти знакомые, а они, в свою очередь, уведомили о предстоящем выселении Ипатьева. Интересно, что после убийства Царской Семьи Ипатьев был извещен о возможности вернуться в особняк другой своей родственницей, Поппель, которая послала ему телеграмму: «Жилец уехал»{1127}. Примечательно, что слово «жильцы», по отношению к Царской Семье, использовали в своей корреспонденции исключительно большевики.

Говоря о принадлежащем ему доме, Н. Н. Ипатьев сообщил еще одну любопытную деталь: «Мой дом, как его называли Ипатьевский, был построен в семидесятых годах прошлого столетия. Иза все это время ни один мертвый не был из него вынесен. Никто в нем не умирал! Какая суровая ирония судьбы… Через пятьдесят лет в нем сразу было убито 11 человек. Сразу из него тайно вынесли 11 оскверненных{1128} убийцами тел!» (выделено нами. — П. М.){1129}.

Это обстоятельство, отсутствие мертвых тел в доме за всю его историю, по мнению С. В. Фомина, наводит мысль на иудео-каббалистический характер совершенного обряда, так как, по его словам, «только для иудеев имеет обрядовое значение, находился ли ты под одним кровом с умершим или умирал кто-либо в твоем доме»{1130}.

Таким образом, можно с полной уверенностью говорить о том, что особняк на Вознесенском проспекте стал «Домом Ипатьева» исключительно перед самым приездом Царской Семьи в Екатеринбург, что дом этот никогда не был в полном смысле домом Ипатьева, что он использовался им в основном с коммерческой целью. Итак, весьма маловероятно, чтобы Н. Н. Ипатьев «давно звал» своего брата посетить его именно в особняке на Вознесенском проспекте. Тем не менее В. Н. Ипатьев подробно и весьма внимательно осмотрел весь дом, в том числе комнату, где впоследствии произошло убийство Царской Семьи.

Из всего вышеприведенного невольно напрашиваются два предположения. Первое: не рассматривался ли будущий дом Ипатьева в качестве пристанища Царской Семьи уже Временным правительством, и не в этом ли заключалась цель поездки в Екатеринбург В. Н. Ипатьева летом 1917 года? Второе: не приобрел ли Н. Н. Ипатьев в 1918 году особняк на Вознесенском проспекте по чьей-то указке и не было ли это приобретение сделано с одной лишь целью: присвоить Дому особого назначения имя Ипатьева?

Символичность придания ДОНу названия «Ипатьевского» уже неоднократно отмечалась многими авторами: в 1613 году в Ипатьевском монастыре был избран на царство первый Царь из Дома Романовых Михаил Феодорович, в Ипатьевском доме Екатеринбурга — убит последний Царь из Дома Романовых Николай Александрович. Но кроме этой параллели существует еще и другая: в Ипатьевской летописи подробно излагались обстоятельства убийства «первого царя» — Великого Князя Андрея Боголюбского.

С прибытием в Екатеринбург Царской Семьи Ипатьевскому дому было присвоено второе название — Дом особого назначения. Таким «особым назначением» могло быть только предстоящее убийство Царской Семьи. Готовящие свое преступление убийцы как бы изначально давали знать, что здесь, в особняке на Вознесенском проспекте, готовится акт «особого назначения», а именно — уничтожение Царствующей династии, которая вышла из стен Ипатьевского монастыря.

Говоря об Ипатьевском доме, невозможно не сказать еще об одной важной параллели. Как известно, вокруг Ипатьевского дома был сооружен двойной забор, который был высотой три с лишним метра. Зачем большевикам понадобился этот забор? Во-первых, естественно, для того, чтобы скрыть от посторонних глаз все, что будет за этим забором происходить. Во-вторых, чтобы создать у Царственных Узников ощущение полной изоляции, оторванности от окружающего мира, подавленности и отчаяния. И здесь необходимо сказать, что Ипатьевский дом и его история имеют своих предшественников. 13 августа 1792 года революционные власти Франции заключили семью короля Людовика XVI в старинный замок Тампль, который к тому времени уже находился на территории Парижа. Слово temple в переводе с французского означает «храм». До 1314 года это действительно был храм и одновременно замок ордена тамплиеров, того самого зловещего ордена храмовников, руководство которого было изобличено в дьяволопоклонстве и прочих мерзостях. Последний магистр ордена Яков де Моле, отказавшийся покаяться, был по постановлению королевского суда сожжен на костре, а король Филипп IV Красивый запретил орден тамплиеров на всей территории Франции. Перед смертью Моле проклял короля Филиппа IV и всю королевскую династию Капетингов, предсказав возмездие ее потомкам. В 1792 году потомок Капетингов Людовик XVI и вся его семья были доставлены именно в большую башню Тампля, которая стала их темницей. Самое примечательное то, что все окна комнат, где содержались члены королевской семьи, а также бойницы крепостной стены, по которой было разрешено прогуливаться заключенным, были закрыты железными перекладинами («жалюзи») и плетеньями из дерева так, что королевская семья не могла увидеть ничего происходящего вне стен замка, а она сама, в свою очередь, не была доступна взорам прохожих{1131}.

Совпадение с заборами Ипатьевского дома налицо. Но дело не только и не столько в самом заборе, а в той скрытой мести, которая явно видна в обоих случаях, разделенных между собой более чем столетием.

Интересны слова одного из ведущих деятелей масонства, сказанные за несколько лет до революции: «Как и Людовик XVI, Николай несет ответственность за своих предков, организовавших строй. Он более чем символ, он — олицетворение существующих порядков, искупительная жертва всех ошибок и преступлений»{1132} (выделено нами. — П. М).

Но на этом совпадения между Ипатьевским домом и Тамплем не заканчиваются. Как известно, Ипатьевский дом в 1977 году{1133} по постановлению центральной советской власти был варварски снесен, причем так, что не осталось даже его фундамента. (Видимо, у дома было что поведать потомкам о злодеянии.) То же самое произошло и с Тамплем. В 1811 году по приказу Наполеона большая башня Тампля, где содержалась королевская семья, была снесена до основания{1134}.

Подводя итоги всего вышеизложенного, мы можем