Изначальное желание - Дмитрий Денисов

— Герцог Вельмарк дэ Грисс, — взвешенным церемонным тоном начал я. — Я здесь, дабы остановить твое войско! Я, и только я! Причем по воле своей и только своей! И я, к твоему великому сожалению, не шучу!

Он снова уставился на меня немигающим взором. И не только он один. Теперь, правда, никто уже не смеялся. Десятки глаз судорожно вцепились в меня, словно голодные клещи. Они жаждали крови. Но герцог впился сильнее всех. И молчал он громче всех. И смотрел он ярче всех. Смотрел довольно долго. Так долго, что я уже заскучал и еще раз зевнул. Наконец он холодно усмехнулся, стиснул зубы. И огорченно подытожил:

— Жаль. Мне искренне жаль тебя. Но убивать я тебя все же не стану. Ты просто сумасшедший. Мы зря потеряли с тобой время.

— Зря, или без последствий, ничего не бывает… — попытался ввернуть я, но он грозно перебил.

— Взять его!

Передние всадники стремительно бросили коней вперед, норовя оглушить меня копьями. Я метнулся в сторону, легко подпрыгнул, и ударил ближнего рыцаря. Никто так ничего и не понял, но рыцарь с грохотом вывалился из седла. Его шлем украшала глубокая вмятина, идущая поперек высокого гребня. Он конвульсивно задергался, захрипел и затих. Из-под шлема вытекала алая кровь, вперемешку с серыми сгустками.

На миг все оцепенели, словно скованные морозом. Хотя я называю такое состояние — пустое желание. А точнее — кратковременное отсутствие всех желаний. Но вдруг тишина разорвалась.

— Убейте его! — визгливо завопил герцог не своим голосом. — Убейте!

Щелкнули арбалеты. Два болта скользнули над плечами, третий свистнул под самым ухом, четвертый задел волосы на макушке, пятый и шестой продырявили плащ у талии. А седьмой я поймал у груди. В страшной усмешке оскалил клыки. И мгновенно швырнул болт обратно. Просвистев, он навылет пробил тело и два слоя брони. И унесся вдаль. Арбалетчик, хрипло вскрикнул, коротко всплеснул руками. Судорожно согнулся, захаркал кровью, завалился на бок, и безвольно сполз с седла. Тело глухо ударилось о землю. Железная шляпа сорвалась и покатилась с холма.

Ближний рыцарь с лязгом опустил забрало, и молниеносно взмахнул мечом. Воздух удивленно свистнул, рассеченный стремительным ударом. Но тут же затянул рану. Я ловко увернулся, поднырнул под брюхо коня. Схватил подпругу, и рванул. Седло поползло набок, а вместе с ним и всадник. Он приглушенно закричал, замахал руками, выронил меч, и полетел вниз. Тяжело шмякнувшись оземь, он попытался встать, но я нанес страшный удар в грудь. Кираса разорвалась, словно истлевшая ветошь. Ребра хрустнули, плоть обиженно всхлипнула. И сердце жалобно затрепыхалось в моей руке, словно пойманная канарейка.

Я выпрямился во весь рост, поднял окровавленную руку. Все в немом ужасе отпрянули на шаг. От них повеяло суеверным страхом. Некоторые лихорадочно шептали какие-то неразборчивые молитвы. Глупцы. Глаза мои светились ярким пламенем, клыки обнажились и сверкали, а голос усилился и понизился.

— Ступай прочь, дэ Грисс! Разверни войско и уходи в свои земли! В свой Альвирк и Стонберри-Крон. Сегодня не твой день! Я не хочу убивать достойных воинов! Мой урок для тебя — не для них! Они не должны умирать по твоей прихоти. Каждый рожден умереть за свою прихоть — не иначе!

Он крупно дрожал, глядя на мрачную фигуру, что замерла напротив него. Неведомый человек сжимал живое сердце, вырванное из-под кирасы и кольчуги его преданного вассала. Хотя мог ли человек сотворить такое? Герцог трясся в седле и тяжело дышал. Лицо его побледнело и, словно мрамор, покрылось синими жилками. Рот приоткрылся, глаза ошалело таращились. Оттуда шел запах липкого первородного ужаса.

— Кто ты…? — в неземном ужасе прошептал он.

— Неважно! — угрожающе прогудел я. — Важно то, что я могу сделать с тобой. И твоим войском. Одумайся, пока не поздно!

— Ты… ты…

— Именно я. И никто больше. Прочь с дороги, Вельмарк. Останови войско, пока не поздно! Иди домой! Отчий дом — изначальная мечта любого заблудшего. А ты заблудился, да к тому же еще и ослеп, в погоне за блистающим призраком всевластья.

— Убейте же его! — раздраженно закричал герцог, разворачивая коня и срываясь в галоп. — Не слушайте его! Убейте его! Убейте!!!

И понесся прочь. Несколько смельчаков отважно бросились на меня, выставив длинные жала копий. Да, уважаю смелых людей. И мне так не хочется их калечить и убивать. Но приходится. Такова жизнь — не я ее созидал. Не мне оспаривать право на существование таких герцогов. Не мне вразумлять их. А точнее — не им меня слушать. И такие правы — слушать надлежит лишь себя.

Удар «Годдриха», как прозвали его в королевстве Золотого Грифона, выбил еще одного рыцаря. Но шлем так вмяло, что передняя и задняя стенки соприкоснулись. О том, что стало с головой, я не думал. Я просто стряхнул красные и серые брызги. И перепрыгнул на другого. Рывок, и стальная голова со скрипом и хрустом вырвалась из плеч. Удар, и кираса третьего глубоко вошла в тело. Прыжок, захват, и четвертый слетел с коня, ударившись головой о камень.

— Это Дьявол! — отчаянно завопил один арбалетчик, осененный безумным откровением. Рванул удила, и дал шпоры коню.

— Зови, как хочешшшь!!! — грозно прошипел я вслед. — Я Дьявол лишшшь для тех, кто видит во мне Дьявола!!!

Остальные последовали его примеру. Опытные воины — ничего не скажешь. А опыт в том и состоит, чтобы мгновенно и трезво оценить обстановку. Знаменосец позорно бросил синий штандарт, белый скорпион траурно покрыл одного из сверженных рыцарей. Я наклонился, подобрал болты, взвесил их в руке. И молниеносно швырнул вслед удаляющимся всадникам. Пятеро из них всплеснули руками и попадали с коней. Остальные мчали дальше во весь опор. Равно как и взбешенные кони с опустевшими седлами. Лишь один зацепился кованым носком за стремена. Но безудержный конь не замечал этого бремени. Тело подпрыгивало на кочках и рытвинах. За ним тянулась узкая красная полоса. Мне показалось, мертвый всадник оставил красноречивый след, тем самым, приглашая ступить по нему к заветной цели. И я воспользовался его последним желанием.

Я вытер руки о знамя, и медленным уверенным шагом двинулся вперед. Как сладок был тот миг! Как чарующе прекрасен! Как он завораживал и возбуждал! Глаза разгорались все ярче и ярче. Я кровожадно облизнулся, чувствуя солоноватый привкус чужой крови. Какое блаженство! Словно голодный пес, попавший в мясную лавку, принюхивался я к ароматной плоти, что манила меня впереди. Словно безусый юнец, попавший в роскошный бордель, пялился я на толпу обнаженных девиц, что соблазняли меня пышными формами. Словно жаждущий знаний летописец, попавший в королевскую библиотеку, я не верил глазам, с трепетом оглядывая древние запыленные фолианты. О, великий Творец! Зачем породил ты во мне эту жажду?! Зачем…?