В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

Райтэн осторожно сделал шаг назад, другой, а потом и вовсе потихоньку вернулся в холл. Ему сделалось ужасно неловко, и особенно неловко от того, что он был мужем Олив, и, если бы он зашёл сейчас, они, должно быть, оба смутились бы от того, что он мог бы понять их близость как-то не так.

Райтэну и в голову бы не пришло понять увиденную сцену как-то не так; он полагал совершенно естественным, что Илмарт будет очень рад за подругу. Но он так смутился от мысли, что мог сейчас их смутить, что он совершеннейше растерялся и напрочь забыл о цели своего прихода.

В итоге Дерек и сам спустился узнать, что его задержало. Заметив замершего и слегка покрасневшего друга, он вопросительно поднял брови.

— Да!.. — растерянно махнул рукой Райтэн. — Там, это… Олив с Илмартом…

Рассмеявшись, Дерек сразу понял, в чём причина проволочки.

— Деликатничаешь! — понятливо протянул он, хмыкнул напоследок и резюмировал: — Ну, так пойдём громко!

И бодро завёл разговор о том, что идти водным путём в Альмеру опасно, потому что корабли у них маленькие, а места кругом разбойничьи.

В этот раз никакой неловкости не произошло, и Олив даже охотно выдала экспертную оценку степени опасности окрестностей Альмеры — «То ещё гнездо, я б не рискнула соваться одна, да и с охраной!»

В итоге Илмарт и Райтэн увязли в споре, какое количество охраны было бы достаточным в указанных Олив условиях. Некоторое время она тоже участвовала в разговоре, но вскоре утомилась и заявила:

— Умереть, как хочу пирожное! — и сбежала в столовую, где ещё не убрали накрытый к чаю стол. Там, впрочем, у неё дело не задалось, потому что пирожных она не нашла, о чём разочарованно и заявила. Илмарт возвёл глаза к потолку и вызвался сходить на кухню спросить там.

Выпроводив его, Райтэн и Дерек вытащили из шкафа какой-то талмуд и погрузились в споры о рельефе окрестностей Альмеры — известные им сведения не сходились.

Райтэн, впрочем, то и дело отвлекался и досадливо морщился на звуки за окном — зарядивший с утра мелкий дождь явно переходил в затяжной ливень. Дерек сперва не обращал на это внимания, но, когда за окнами громыхнуло, Райтэн поморщился столь выразительно, что это вызвало вопросы. Дерек приподнял брови и кивнул на окно: мол, что такое?

Поморщившись, словно от зубной боли, Райтэн ворчливо уточнил:

— Этот твой, надеюсь, в доме?..

Дерек пару раз сморгнул — не сразу понял, что ещё за «этот твой».

За последние полгода он успел привыкнуть к отсутствию Джея, поэтому позабыл, что Райтэн не в теме связанных с ним новостей.

Коротко пересказав другу суть, Дерек нарочито бодрым тоном заключил:

— Так что скоро перебираюсь в столицу!

Сквозь деланную бодрость, впрочем, проскользнула истерическая отчаянная нотка.

Райтэн смерил его нечитающимся долгим взглядом, а затем заорал в сторону столовой:

— Олив! Мы перебираемся в столицу!

Дерек замер, безвольно уронив руки вдоль тела.

В распахнутых дверях появилась Олив.

— Зачем это? — требовательно уточнила она у мужа, привередливо щурясь.

— За Дером, — охотно просветил её Райтэн.

— А! — понятливо протянула Олив, обернулась в столовую и уточнила: — Май, ты слышал? Мы перебираемся в столицу!

— В столицу так в столицу, — индифферентно пробурчал тот, судя по всему, поедая в этот момент уже найденные пирожные.

Дерек растерянно и скоро заморгал.

Ему ужасно не хотелось в столицу, и тому было несколько причин.

Во-первых, он когда-то провёл с Грэхардом в этой самой столице почти три года. Конечно, он мало чем напоминал теперь тогдашнего мальчишку — когда они приехали сюда, ему было шестнадцать, — но всё же существовал риск наткнуться на старых знакомых и быть узнанным.

Второе, что удручало — это собственно то, зачем он в столицу ехал. Ему совсем не улыбалось заниматься михаровскими проектами непосредственно под руководством противника, а ещё больше ему не хотелось лезть в политику и заводить светские связи. От одной мысли о салонах, балах, ассамблеях и прочих «прелестях» светской жизни у него сводило зубы.

И третье — самое важное — он страшно не желал расставаться с друзьями, но для него было очевидно, что иного пути нет: Илмарт работал в Кармидерском университете, а Райтэну, конечно, захочется воспитывать ребёнка в своём доме.

Всё это в совокупности так мучило Дерека, что он уже несколько недель чувствовал себя абсолютно подавленным. Уныние и отчаяние росли в нём тем скорее, чем ближе было время отъезда. Он в ужасе воображал, как окажется скоро там — один, без поддержки, в чужом городе, во власти неприятного ему человека, — и ему делалось до того скверно, что он начинал впадать в несвойственные для него периоды безделья, когда он просто мрачно пялился в пространство и потихоньку надеялся поскорее сдохнуть.

В общем, он до такой степени не ожидал, что реальность не совпадёт с этими мрачными ожиданиями, что был совершенно выбит из колеи.

— Чего это он? — опасливо поделился своей тревогой с Олив Райтэн, вглядываясь в жалобно моргающего и в остальном неподвижного друга.

Та поразглядывала Дерека с жалостью и пониманием, а после прокомментировала:

— Не ожидал, что мы с ним поедем.

Теперь уж настал черёд Райтэна замереть и жалобно заморгать.

— В смысле? — наконец почти одними губами тихо переспросил он. — Разве мы могли его бросить?

Олив пожала плечами и мстительно «сдала»:

— Да он вообще считает, что ты его в любой момент можешь бросить.

Подскочив на месте, Райтэн возмущённо взмахнул руками и набрал полную грудь воздуха, видимо, планируя разораться не на шутку.

Однако, встретив беспомощный и растерянный взгляд друга, одномоментно сдулся.

Сложил руки на груди и смерил Дерека взглядом самым мрачным, но промолчал.

— Анодар, — просуфлировал вставший в дверях рядом с Олив Илмарт, — мозгов у тебя всё-таки нет.

Дерек судорожно вздохнул, изо всех сил стараясь не разреветься.

Потом попытался что-то сказать; но его остановил холодный, помертвевший голос Райтэна:

— Скажи, Дер… я действительно настолько дерьмовый друг?

Лицо Дерека отразило всю степень его недоумения; он хотел было возразить, но Райтэн, подходя к нему, медленно продолжил:

— Ты правда думал, что я могу тебя бросить? Одного, в беде? В ситуации, где ты зависишь от одного паршивого и опасного человека? Из интриг которого ты выдернул меня ценой своею шкуры? — с каждым новым вопросом в его тоне сквозило всё больше горечи, обиды и отчаяния.

— Да нет же! — наконец, ворвался в этот поток вопросов Дерек, жалко взмахивая руками. — Я так не думал!.. — и добавил тише: — Просто у тебя теперь жена, и ребёнок, и ты…

Райтэн с недоумением потряс головой, не понимая, причём тут это.

— Олив могла не захотеть уезжать! — наконец, выразил свою мысль прямо Дерек.

Вот тут Райтэна, кажется, проняло; до этой минуты он ни разу не задумывался о том, что однажды он может оказаться в ситуации, где ему придётся выбирать между интересами жены и интересами Дерека. Мысль о том, что такая ситуация однажды может произойти, заставила его похолодеть, потому что он совершенно точно не знал, как делать выбор такого рода, в каком, что ни выбери — убьёшь часть самого себя.

Олив, впрочем, тут же осознала, в чём суть проблемы.

— Тьфу ты! — возмутилась она и совершенно райтэновским тоном добавила: — В каком это месте я похожа на женщину, которая заставит мужа предать своего брата?!

Вышло настолько узнаваемо, что, несмотря на драматичность момента, у всех вырвались непроизвольные смешки.

— Вроде из нас четверых, — вдруг вмешался в дело Илмарт, мечтательно разглядывая люстру в гостиной, — беременна только Олливи. А драматизировать на ровном месте что-то все начали. Это точно не передаётся по воздуху? — он подозрительно посмотрел на подругу и демонстративно понюхал её волосы.

Все рассмеялись.