Долгое лето - Токацин

В одном из переулков к нему подтолкнули Некроманта, потрёпанного и вывалянного в болотной жиже. Он криво усмехнулся, взглянув на Речника. Фрисс облёгчённо вздохнул и коснулся его плеча. Форны ждали, не опуская арбалетов.

За узким проломом в очередной стене, когда-то украшенной странными плетёными узорами, лежал ещё один поваленный обелиск. Между ним и длинным каменным зданием в два этажа, окружённым грубо вытесанными колоннами, раскинулась площадь, мощённая светло-серыми плитами. В щелях меж ними не было ни травы, ни мха. Множество ворот в стене вдоль площади, слишком маленьких для человека, было прикрыто лиственными завесами. По ту сторону слышался перестук молотков, каменный грохот и странный звон.

Путникам указали на обелиск. Речник сел на горячий камень, неловко выставив в стороны непослушные руки. Вокруг, не обращая внимания на чужаков, толпились форны.

Их было много - десятков пять или шесть, и все с оружием. Лиственные накидки на их плечах разваливались на части, дымясь от едкого сока, все форны были в саже и лесном мусоре, кто-то приглушённо проклинал всё на свете, отдирая клочья накидки от рваных ран, одного форна двое сородичей несли на руках. Фрисс хотел подойти к нему, но на него направили стрелы, и он опустился обратно.

- Чужие знорки, - сказал, остановившись невдалеке, форн в доспехах из кусков коры. - Не с гор и не с болота. Что вы забыли в Кюске?

- Мы спасались от Ил-Хси, - негромко ответил Нецис, кивнув на обожжённые руки Речника. - Только у форнэй хватит сил победить проклятую траву. Мы надеялись на ваше оружие... и на вашу отвагу. Мы сражались, но были ранены.

- Ты не ранен, - покосился на него форн. - Ранен этот знорк - и наши воины. Вы с умыслом привели траву в Кюску! Вот что вы наделали.

Он махнул рукой на потрёпанную толпу низкорослых хесков. К сборищу присоединился ещё десяток форнов - они с сердитыми криками попрыгали со стены. В их быстрой речи Фрисс разобрал несколько слов - "озеро", "Ил-Хси" и "отрава". Тот форн, что говорил с Нецисом, охнул и быстро пошёл к новым вестникам, о чём-то быстро и сердито спрашивая. Взгляды, направленные на Фрисса и Некроманта, становились всё менее дружелюбными.

"О чём они говорят?" - громко подумал Речник. Нецис криво усмехнулся.

"Говорят, что мы привели в город беду. Растения прорвались к какому-то из их водохранилищ, теперь оно отравлено их соком, а ползучая мерзость разбежалась по всему городу. Фрисс, я попробую уговорить их - в округе противоядие может быть только у них..."

"После таких дел едва ли они захотят помочь нам!" - сдвинул брови Фрисс. "Не надо было тащить сюда эту зелёную напасть..."

"Тогда она сожрала бы нас с костями," - тихо вздохнул Некромант. "Да, уговорить их будет нелегко..."

- Привели в Кюску зелёный яд, - громко сказал форн, во много слоёв обмотанный какими-то обгорелыми и засаленными тряпками. - Мы убьём их!

- Вута! - ещё один форн, в разодранной накидке, из-под которой виднелся плетёный доспех, протянул к нему руку. - Так нельзя.

- Наши ранены, наша вода испорчена! - вскрикнул Вута, вцепляясь двумя руками в свои лохмотья. - Из-за них, из-за этих чужаков! Нельзя оставлять их!

- Ты смотришь на них одежду, - с неприятной ухмылкой заметил форн. - Отойди, Вута. Это не твоя одежда. Форнэй! Стерегите их, но не трогайте! Пусть решает Шафагат.

При упоминании этого имени гам на площади утих, как по волшебству. Все форны повернулись к говорящему, потом, как по команде - к чёрному, ничем не прикрытому входу в дом с колоннами. Там скрылся отряд наиболее потрёпанных, порванных, вляпавшихся в сок... и туда же унесли форна, который сам не мог идти.

- Пусть Шафагат решает, - склонил голову форн в лохмотьях. - Я не спорю.

Отчаянный звон и дребезжание пронеслись над площадью. Форн в плетёных доспехах посмотрел на дом - шум шёл именно оттуда, и странные вспышки бегали по камням высокого крыльца. Форн кивнул и повернулся к Фриссу.

- Знорк! Положи оружие на камень. Ты, колдун, сделай так же. Шафагат хочет взглянуть на вас. Гицка! Отведи их в крепость.

- Мы не враги, и зла вам мы не хотели, - сказал Речник, положив перевязь с мечами на обелиск. С досадой он заметил, что его голос звучит невнятно. Брызги сока, похоже, попали и на щёки, теперь опухло и лицо.

- Он отравлен, - кто-то из форнов внимательно посмотрел на ноги Речника. - Трава укусила его. Это плохо...

- Шафагат решит, что делать с ними, - махнул рукой форн в доспехах. - Форнэй! Довольно галдеть! Идите сюда, все, кто видел Ил-Хси...

Фрисс переступил через высокий порог, держась за руку Нециса. Изнутри в лицо ему ударил горячий ветер. В доме было ещё жарче, чем снаружи.

Каменные чаши, наполненные кей-рудой, освещали коридор со множеством дверей, заложенных до половины и прикрытых циновками. Фрисс уловил запах жареных грибов, пряностей и печёных плодов Чинпы - и, как ему померещилось, чего-то наподобие кислухи или даже нийока.

Последняя завеса, толстая, многослойная, закрывала дверь, в которую прошёл бы, не пригнувшись, даже Гедимин. Из-за неё слышались приглушённые голоса, время от времени прерывающиеся гулким рёвом. Гицка, передав арбалет одному из форнов-стражей, откинул завесу и остановился на пороге.

- Шафагат! - пронзительно закричал он. - Мы привели знорков!

- Дай им войти, - прорычало невидимое существо. - Кто ещё ранен?

- Никто больше, - покачал головой Гицка. - Но все забрызгались. Всем войти сюда?

- Если могут ходить - пусть ходят под солнцем, - рык существа стал тише и спокойнее. - Это для Вуты, и будет ещё.

Двое форнов отдали Гицке закрытый сосуд - небольшой, покрытый сажей, но и под копотью Фрисс узнал речное стекло.

- Шафагат! Эвча спрашивает, что делать с озером, - не спешил уходить Гицка. Существо громко вздохнуло.

- Есть вода в колодце. Пусть все знают, что озеро отравлено. Эвче скажи - после дождей очистится.

"Дела..." - покачал головой Речник. "Чего я не хотел, так это портить чужую воду. Хватит ли сил это исправить..."

- Идите сюда, знорки. Встаньте там, где я могу видеть вас, - сказало существо, и Фрисс, отодвинув Гицку с дороги, первым вошёл в сумрачную залу.

Эта комната была велика и для форнов, и для людей. Речник даже не сразу заметил, где разместились раненые и те, кто пришёл с ними. У стен, на постеленных одна на другую циновках, могли бы устроиться все форны с площади, и ещё осталось бы место. Огненная чаша источала багровый свет и прозрачный дым, а рядом с ней в огромном каменном кресле сидел ярко-красный дымящийся Скарс.

Ему было немало лет - Фрисс видел выцветшие пятна на красной коже, поломанные шипы, страшные шрамы, нелепый обрубок, оставшийся от уха... Хвоста у Скарса не было вовсе. Двое форнов устроились рядом на подлокотнике и смотрели на плечо демона. Что-то раздувшееся, пятнистое, с трепыхающимися плавниками присосалось к нему. Фрисс удивлённо мигнул, узнав одну из огромных болотных пиявок. Такие твари бесшумно летали над затопленным лесом - и Речник ни за что на свете не подпустил бы такую пиявку к себе.