Хлопок одной ладонью - Василий Звягинцев

По городским улицам сколько бы мы к обители Валентина пробирались, а отсюда, по совершенно пустой кругомашукской дороге, мимо Провала мы выскакивали в нужное место без помех: ни встречных машин, ни попутных, ни одного светофора.

И выходим к неприятельскому опорному пункту с тыла.

«Медведя» поставили в глухой переулочек за полста метров от лихаревских ворот, оттуда по склону, цепляясь за гибкие ветки кустарника, полезли вверх. Невысоко, едва до середины отрога, и достаточно. Мы с Ириной полезли. Она впереди, я чуть ниже, страхуя. Просто по привычке. Кого страховать? Она в этом платье и спортивных туфлях на Эверест залезет с несколькими перекурами.

Неширокий карниз, с которого хорошо видна тыльная стена дома и часть двора.

Неплохо устроился беглец. Флору всякую экзотическую развел, а может, и фауну тоже. Только это, наверное не он, француженка его.

А все ж недодумал кой-чего. Я, на его месте, не стал бы ставить дом под горой, откуда все просматривается и простреливается. Да тогда, наверное, когда виллу покупал и перестраивал, на подобные темы не задумывался. Радовался небось, что Горячая от городского шума и северных ветров прикрывает.

Наш робот, накинув на плечи замасленную шоферскую куртку, разболтанной походочкой двинулся по левой стороне тротуара к чрезвычайно удачно поставленному наискось от дома пивному ларьку. Достаточно далеко, чтобы случайно из окна заметили, но Иван Иванычу — в самый раз. Все видно, все слышно. И кому какое дело до мастерового, решившего пропустить кружку-другую «Синебрюховского».

Ирина, присев на корточки, включила блок-универсал.

— Ого! — не сдержала она удивления. — Здорово фонит. И шар, и его блок, и еще что-то. В крутой оборот Таньку взяли.

— Он там один? — спросил я, прикидывая дальнейшие действия. Тихое проникновение со взломом или штурм?

— Всего трое. Татьяна, он и кто-то еще.

— Еще — женщина. Эвелин, Эва, Эля — по-разному называют…

Робот, приставленный к Татьяне, возник у меня за плечом абсолютно бесшумно, словно, подобно Коровьеву, соткался из воздуха.

— Какие будут приказания?

— Сиди пока. Уверен, что вооруженной охраны нет?

— Нет. Только эти трое.

— Тогда слушай. Обходишь дом слева, незаметно форсируешь забор, прячешься в кустах. Ждешь сигнала. «П-36» будет работать от главного входа. Мы — за вами. На предельной скорости ворваться внутрь, зафиксировать мужчину и женщину. Объект мы берем на себя…

Для роботов даваемые им по настроению и обстановке имена не имели никакого значения. Все они числились у Воронцова по номерам «судовой роли»[146]. «П» — значит палубная команда, «М» — механическая, и так далее.

Я еще успел связаться с Шульгиным.

— Вы где?

— Заходим в Ларкин дворец…

— У меня «Люфталярм»[147]. Приступаю к острой акции. Не теряйте времени, раскочегаривайте СПВ. По следующей команде десантируйтесь во двор Лихарева. Пусть Олег настраивает. Но не раньше…

Я рассчитывал еще немного понаблюдать за происходящим, позволить Ирине точнее определить характеристики всех переплетающихся в доме и в мозгах Татьяны полей. Вдруг уловит нечто, что пригодится при раскалывании Валентина. И еще я думал — не подъедет ли сюда персонаж поинтереснее. Вполне такое могло случиться.

Девушка захвачена, посажена под прибор, самое время объявиться вдохновителю и организатору. До последнего я не верил, что у хладнокровного, рассудительного, да вообще вполне приличного парня сорвало крышу при полном безветрии. Тут или шквал, торнадо нужен или приличный заряд динамита под стропила.

Однако — не вышло по-моему.

Совершенно внезапно распахнулась оконная створка на втором этаже. На подоконнике возникла женская фигура и без малейших колебаний прыгнула вниз. А высоковато, метров пять…

Впрочем, как раз прыжку с пятиметровой высоты равняется удар, который испытывает при встрече с землей парашютист.

Так то тренированный мужик, в ботинках или сапогах, умеющий группироваться. А Татьяна махнула не задумавшись, да еще босиком… Только юбка взметнулась до плеч.

Ирина ахнула невольно.

Но с девушкой ничего не случилось. Приземлилась, едва не упала на бок, однако удержалась, опершись рукой, тут же выпрямилась и побежала с сумасшедшими глазами в никуда.

А впереди — глухой забор, который ей не перелезть. Сзади — дом. До запертых ворот — метров тридцать.

— Вперед, — скомандовал я роботу. — Взять и охранять!

Послал на штурм виллы второго, с прежним заданием. И сам понесся вниз, слыша за спиной мягкие, как у пантеры, прыжки Ирины.

Глава 25

На верхнюю площадку крыльца вылетела Эвелин, возбужденная и растерянная до полной потери самоконтроля. Я посторонился, и француженка попала в железные объятия Ирины.

— Тихо, девочка, тихо. Здесь все свои, ты же нас знаешь, — услышал я краем уха ее успокаивающие слова и, не тормозя и не отвлекаясь, вломился в холл.

«П-36», заломив Лихареву руки за спину, тащил его к дивану. Сил сопротивляться у Валентина не было, а, похоже, и желания тоже. Сдулся он сразу, как проколотый первомайский шарик.

Пока я озирался в боевом азарте, «Иван Иваныч» внес на руках провалившуюся в обморок Татьяну.

— Сюда клади, — показал я на оттоманку под сенью пальмы.

— Ира, займись! — бросил я подруге, которая как раз вошла, сопровождая едва переставлявшую ноги хозяйку. Тоже, чего доброго, хлопнется. Хоть полевой лазарет разворачивай…

— Иван, контролируй территорию!

А сам — обратно во двор, подать друзьям обещанный сигнал.

Минута — и они высадились. Всей компанией, причем мужики с автоматами на изготовку.

— Отбой, братва, отбой, — крикнул я и сам присел на верхнюю ступеньку, нашаривая в кармане сигареты. Ничего бросочек получился. Чуть связки не порвал, не говоря о дозе адреналина, выброшенного надпочечниками в мой издерганный организм.

Старею, что ли?

Наконец я впервые вблизи посмотрел на Майю. А что? Хороша мадемуазель Бельская, мадам Ляхова! Именно, что порода прямо в глаза бьет. Пятьсот лет селекции, начиная с пресловутого Малюты Скуратова[148], который тоже, судя по летописям, был мужчина видный.

И не нужно мне говорить, что они с Ларисой однотипны. Совсем другой «аксепт».

Мы с ней, получается, самые родовитые здесь. Воронцовский род с XVII века известен, Берестины — чуть древнее. Однако супротив Новиковых Бельские — тоже салаги. Не знают, откуда основоположник на Москве объявился, а мои пращуры и на Калке сражались…

— Дело сделано… — устало сообщил я настроенным на битву братьям. — Приступайте к планомерному освоению захваченного плацдарма… Олег, немедленно лихаревской техникой займись. Саша, по старой с ним дружбе, начинай клиента трясти. Ты, Си — в той же группе. Не чужие, чай!

Смотри-ка, не пропал у меня кураж, две глубокие затяжки, и я снова готов «хоть в Сухум, а хоть в Одессу».

— Лариса, принимай комендантство над домом. И за «хозяйкой» присмотри. Ирина своим делом займется. А ты, господин полковник, — обратился я к несколько не врубившемуся Ляхову, — со мной. И вы, Майя.

Я сюда первый пришел, взял крепость с боя, я и командую. Обычная практика.

Ирина чем-то побрызгала в лицо Татьяне, дала ей понюхать, не нашатырь, конечно, и не кокаин, но что-то весьма стимулирующее.

Ну и славненько.

Роботов — за дверь.

— Вадим, иди сюда…

…Татьяна на подгибающихся ногах поднималась в присмотренную нами комнатку на третьем этаже. Уединенно, тихо там, а на случай очередных обострений — обороняться удобно.

Ляхов слегка приобнимал ее за талию и подталкивал, когда она вдруг замирала, словно боясь наступить на следующую ступеньку.

Пропустив их вперед, я захлопнул тяжелую, из цельной дубовой доски дверь, повернул задвижку. Устроился, по привычке, на подоконнике. Дальше — не совсем мое. Майя подошла и стала рядом. Выглядела она на удивление спокойно. Выдержка или безразличие?

Вадим усадил девушку на диванчик. Сбросил пиджак, отпустил узел галстука. Отщелкнул замки плоского чемоданчика. Покопался там, достал небольшой, темного стекла пузырек, вытряхнул на ладонь две похожих на фасоль таблетки.

— Глотай!

Она послушно проглотила, и он тут же протянул ей полную до краев серебряную чарку. Ее содержимое Татьяна, не спросив, что и зачем, тоже выцедила одним махом, и только в самом конце поняла, что пьет не микстуру, а густой и очень крепкий коньяк.

— Все? Нормально? Не тошнит?

Она отрицательно помотала головой, чувствуя, как сначала разливается горячая волна по пищеводу, желудку, а потом мягко отдает сразу в ноги и голову.