Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). - Николай Капченко

Конечно, в историческом анализе пословицы и афоризмы едва ли могут служить серьезным аргументом для доказательства того или иного тезиса. Но мне хочется напомнить один остроумный афоризм: лучше стадо баранов во главе со львом, чем стадо львов во главе с бараном. В этом высказывании заложен глубокий смысл: он оттеняет огромную роль верховного руководителя страны, особенно в период величайших испытаний. Я не хочу, чтобы использованный мной афоризм истолковали так, будто я рассматриваю советский народ в качестве стада баранов, а Сталина в качестве льва. Но вот из рассуждений некоторых маститых историков и публицистов порой можно сделать вывод, что они склонны в какой-то мере считать советский народ в период войны чуть ли не послушным стадом, который под страхом репрессий выполнял волю Сталина. Некоторые избегают столь примитивной постановки вопроса и говорят о том, что народом двигало чувство патриотизма, а отнюдь не стремление защитить советский строй. Но при этом почтенные критики оказываются в виртуальной реальности, а не в реальной обстановке той суровой эпохи, когда борьба за спасение страны органически сливалась с борьбой за существовавший в стране строй. Это, конечно, не значит, что многие не видели серьезных пороков тогдашнего общественного устройства и порядков, господствовавших в нем. Но не хуже нынешних критиков они отдавали себе отчет, что именно тот строй, который существовал в стране, способен не на словах, а на деле сплотить весь народ на отпор врагу и создать все необходимые материально-технические, организационные и иные предпосылки, являвшиеся важнейшей составляющей победы над врагом.

По этим соображениям, а также по ряду других, о которых я не буду распространяться, концепция противопоставления вождя народу в период войны, концепция, согласно которой это были якобы две диаметрально противоположные и враждебные силы, представляется надуманной и политически и идеологически ангажированной. Народу всегда нужна национальная идея, и он нуждается в подлинно национальном лидере. Но национальная идея – это не плод пропагандистских уловок и изысканий. Она рождается в народе под диктовку самого времени, а не вносится в общественное сознание средствами массовой информации. Смею утверждать, что во время войны, как и в предшествовавшие годы государственного строительства, у советского народа была национальная идея. И, соответственно, был ее выразитель, ее персональное воплощение.

Вообще тема Сталин как носитель определенной национальной идеи вызывает большой интерес и требует специального рассмотрения. Однако рамки моего труда не позволяют в должной мере раскрыть эту тему. Хотя по ходу рассмотрения и анализа тех или иных аспектов сталинской политической биографии я еще не раз буду касаться данного аспекта проблемы.

Под разными углами зрения мы уже касались вопроса о роли Сталина как Верховного Главнокомандующего. Здесь пойдет речь об обобщенной оценке этой роли. Причем с самого начала должен оговориться, что основными материалами для вынесения своего рода исторического вердикта, на мой взгляд, должны служить не те или иные политические или идеологические соображения и пристрастия, а объективные факты. Решающим критерием при оценке роли Сталина как военного руководителя страны в годы войны должен быть ответ на главный вопрос: закончилась война победой или поражением? Все другие факты и обстоятельства, какими бы важными они не были сами по себе, в конечном счете отступают на второй план перед ответом на поставленный выше вопрос. Мне думается, что именно в этой плоскости следует давать общую оценку Сталина как Верховного Главнокомандующего. Разумеется, такой подход может показаться кому-то слишком прямолинейным, однозначным, узким, не учитывающим многие другие важные факторы и обстоятельства. Но я отнюдь не стремлюсь к тому, чтобы самим фактом победы оставить вне поля критического рассмотрения многие ошибки и просчеты Сталина на высшем военном посту. Победа – это не индульгенция, освобождающая его от критики, порой весьма серьезной, в деле руководства вооруженными силами страны и военными действиями в период с 1941 по 1945 год.

Следует сделать еще одно существенное замечание. В данном разделе я буду опираться на высказывания и оценки прежде всего тех советских военачальников, которые работали со Сталиным во время войны и которые, помимо оставшихся документов того периода, являются главными третейскими судьями в спорах о Сталине как военном руководителе. Естественно, что мне в силу объективной необходимости придется широко и обильно цитировать их высказывания и оценки. Ибо они лежат в основе обобщающих выводов, а делать таковые дилетантам в военных вопросах, к которым отношусь и я, не пристало. Так что мое собственное мнение как автора в принципе базируется именно на этих материалах.

Но сначала следует оттенить одну важную мысль: Сталин был не просто Верховным Главнокомандующим в обычном понимании этого слова и значения, которое имела эта должность. Особенность состоит в том, что он соединял в своем лице все главные функции верховной власти в стране в целом. Он отвечал не только за ход и исход военных операций, но фактически нес ответственность за все основные процессы жизни, происходившие в стране. Речь идет о руководстве экономикой страны, внешней политикой, определением главных направлений буквально всех сторон жизни государства. Власть его была необъятна. Но столь же велика была и ответственность. Ибо отделять одно от другого нельзя, как порой делают некоторые историки и публицисты, делая упор прежде всего на власти, которая сосредоточивалась в руках одного человека. Власть и ответственность необходимо рассматривать в неразделимом и органическом единстве – тогда можно будет избежать всякого рода упрощений и однобоких, и тем более тенденциозных, выводов и заключений.

Есть основания согласиться с оценкой российского историка А.А. Кокошина в той части его книги, где он пишет: «Сталина отличала сильная память, способность быстро схватывать суть проблемы, работать с огромными объемами данных, организуя их в определенном порядке. Все эти качества он проявлял в гораздо более сложных условиях, чем те, в которых находились другие лидеры антигитлеровской коалиции – премьер Великобритании У. Черчилль, президент США Ф.Д. Рузвельт и даже лидер „сражающейся Франции“ Ш. де Голль, показавшие не раз в ходе Второй мировой войны выдающиеся качества государственных руководителей, верховных главнокомандующих… Разумеется, никто из западных лидеров антигитлеровской коалиции, даже в условиях военного времени и огромной степени мобилизации ресурсов своих стран, не мог сравниться со Сталиным по степени сосредоточения в своих руках власти. Эта власть превышала и власть практически любого абсолютного монарха»[542].