Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Я спросил маму об этом, — сказал Блейз, — и она ответила, что не скажет, пока я не стану достаточно взрослым, а когда я спросил: «Достаточно — это насколько?», она ответила, что старше, чем она.

Снова шелестящий смешок.

— Ну что ж, друг мой Блейз, у вас хорошо получается следовать по стопам вашей матери, мои поздравления. Идите, и если вы будете держать рот на замке, мы не встретимся с вами вновь.

Блейз неловко отступил, чувствуя странное нежелание поворачиваться спиной.

Шляпа наклонилась.

— О, ну же, маленький слизеринец. Будь вы и вправду равным Гарри Поттеру или Драко Малфою, вы бы уже осознали, что мои намёки и угрозы нужны лишь, чтобы гарантировать ваше молчание перед Альбусом. Имей я намерение причинить вред, я не стал бы намекать. Не скажи я ничего, тогда вам следовало бы волноваться.

Блейз выпрямился, чувствуя себя немного оскорблённым. Он кивнул мистеру Плащ-и-Шляпа, решительно развернулся и зашагал на встречу с директором.

Он до самого конца надеялся, что объявится кто-нибудь ещё и у него будет шанс перепродать вдобавок и мистера Плащ-и-Шляпа.

Но, в конце концов, мама ведь не предавала всех своих семерых мужей одновременно. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то пока он справлялся даже лучше, чем она.

И Блейз Забини направился к кабинету директора, улыбаясь, довольный своей ролью пятерного агента...

На миг он споткнулся, но затем выпрямился, стряхивая странное чувство дезориентации.

И Блейз Забини направился к кабинету директора, улыбаясь, довольный своей ролью четверного агента.

* * *

Послесловие: Гермиона Грейнджер.

Посланник появился, только когда она осталась одна.

Гермиона как раз выходила из туалета, где порой пряталась, чтобы подумать, когда из ниоткуда выпрыгнула ярко сияющая кошка и сказала:

— Мисс Грейнджер?

Она вскрикнула прежде, чем осознала, что кошка говорит голосом профессора МакГонагалл.

Впрочем, вскрикнула Гермиона скорее от неожиданности. Мерцавшая словно россыпью бриллиантов кошка, окружённая серебристо-лунным, но ярким, как от солнца, сиянием, была прекрасна. Гермиона не смогла бы испугаться даже если бы захотела.

— Кто ты? — спросила она.

— Это сообщение от профессора МакГонагалл, — сказала кошка тем же голосом. — Можете подойти ко мне в кабинет и никому об этом не говорить?

— Сейчас буду, — всё ещё удивлённо ответила Гермиона. Кошка подпрыгнула и исчезла; или, скорее, не исчезла, а куда-то переместилась. Так, по крайней мере, утверждал разум, хотя глаза видели только, как кошка пропала.

К тому времени, как Гермиона добралась до кабинета своего любимого профессора, её разум уже бурлил от предположений. Может, что-то не так с её оценками по трансфигурации? Но почему тогда профессор МакГонагалл просила её никому не говорить? Это, наверное, насчёт Гарри с его частичной трансфигурацией...

Профессор МакГонагалл казалась озабоченной, а не рассерженной. Гермиона подсела к столу, стараясь отвести взгляд от скопления небольших полочек с домашними работами учеников. Она часто задавалась вопросом: как взрослые управляются со школьными делами, и не нужна ли им её помощь...

— Мисс Грейнджер, — сказала профессор МакГонагалл, — позвольте мне начать с того, что я уже знаю, что это директор попросил вас загадать такое желание...

— Он вам рассказал? — испуганно выпалила Гермиона. — Директор обещал, что никто не узнает!

Профессор МакГонагалл замолчала и, глядя на Гермиону, грустно хмыкнула.

— Приятно видеть, что мистер Поттер вас не слишком испортил. Мисс Грейнджер, вы не обязаны признаваться в чём-либо только потому, что я сказала, что всё знаю. Как это часто бывает, директор ничего мне не говорил, просто я слишком хорошо его знаю.

Гермиона покраснела, как помидор.

— Это нормально, мисс Грейнджер! — поспешила добавить МакГонагалл. — Вы на первом курсе Когтеврана, никто не требует от вас быть слизеринкой.

А вот это действительно обожгло.

— Ладно, — несколько резко ответила Гермиона, — я попрошу Гарри Поттера дать мне пару уроков слизеринства.

— Я не это хотела.... — начала профессор МакГонагалл и умолкла. — Мисс Грейнджер, меня это волнует именно потому, что юные девочки с Когтеврана не должны вести себя, как слизеринки! Если директор просит вас поучаствовать в чём-то, что вам не нравится, абсолютно нормально ответить «нет». А если вам кажется, что на вас давят, пожалуйста, скажите директору, что вы хотите обсудить это в моём присутствии или просто со мной посоветоваться.

Гермиона широко раскрыла глаза:

— Разве директор может поступать неправильно?

Профессор МакГонагалл глядела на неё с лёгкой грустью.

— Не специально, мисс Грейнджер, но я думаю... ну, вероятно, это правда, что директор иногда с трудом может вспомнить, каково это — быть ребёнком. Я уверена, что, даже когда он был ребёнком сам, он был силён умом и духом, а его отваги хватило бы на несколько гриффиндорцев. Поэтому иногда директор требует слишком многого от своих юных учеников, мисс Грейнджер, или бывает недостаточно осторожен, чтобы не причинить им вреда. Он добрый человек, но порой его замыслы заходят чересчур далеко.

— Но ведь это хорошо, когда ученики сильные и смелые, — сказала Гермиона. — Вы же поэтому звали меня в Гриффиндор, разве нет?

Профессор МакГонагалл криво улыбнулась.

— Возможно, я просто эгоистично хотела, чтобы вы были на моем факультете. Предлагала ли Распределяющая Шляпа... нет, я не должна спрашивать.

— Шляпа сказала, что я могу попасть куда угодно, кроме Слизерина, — сказала Гермиона. Она тогда чуть не спросила, чем она не хороша для Слизерина, но сумела сдержаться. — Так что у меня есть смелость, профессор!

Профессор МакГонагалл облокотилась на стол. Тревога отчётливее проступила у неё на лице.

— Мисс Грейнджер, речь не о смелости, речь о том, что нормально для юных девочек! Директор втягивает вас в свои интриги, Гарри Поттер доверяет вам свои секреты, а теперь вы заключаете союз с Драко Малфоем! А ведь я обещала вашей матери, что в Хогвартсе вы будете в безопасности!

Гермиона просто не знала, что на такое ответить. Но ей пришло на ум, что профессор МакГонагалл вряд ли предупреждала бы её, будь она мальчиком с Гриффиндора, а не девочкой с Когтеврана, и это было, ну...

— Я постараюсь быть хорошей, — ответила она, — и я никому не позволю мне помешать.

Профессор МакГонагалл прижала ладони к глазам. Когда она отняла их, её покрытое морщинами лицо выглядело гораздо старше.