Проклятые судьбы - Сюзанна Валенти

Я встал со скамейки и снова принялся расхаживать по комнате, пытаясь прогнать эти мысли и найти решение. Дариус мог нанять мне самого лучшего адвоката, но в долгосрочной перспективе это ничего не изменит. Он мог бы даже добиться обещанного смягчения приговора, но мне было на это наплевать. Я волновался за Голубка и о том, что это с ней сделает. Мое имя навсегда привяжется к ее репутации, ее же имя втопчут в грязь, возможно, безвозвратно уничтожат ее шансы занять трон. Газеты будут лгать, будут выставлять ее обманщицей на моих занятиях, будут стыдить ее до тех пор, пока никто ей не перестанет верить. Хотя, они, вероятно, уже начали.

Мое дыхание стало прерывистым, и мне стало трудно втягивать воздух, пока я продолжал вышагивать вперёд-назад, назад-вперед.

— Ты когда-нибудь прекратишь это гребаное вышагивание? — огрызнулся на меня агент, стряхивая крошки со своего большого живота от огромного печенья, которое только что съел. У него на столе лежал бумажный пакет с ними, который, по-видимому, был завтраком этого ублюдка.

Я зарычал на него, но мои клыки не обнажились. Я был под воздействием газа, подавляющего Орден, с момента прибытия.

— Ты как чертово животное, — пробормотал он себе под нос.

— Извини, что мешаю твоему приятному гребаному утру, придурок. Просто сегодня утром на весах будет решена вся моя оставшаяся жизнь. Ничего важного, — выплюнул я.

Он выпрямился на стуле, его лицо исказилось беспокойством, когда он повернулся к своему пакету с печеньем и заглянул в него, как будто что-то искал.

— О, извини, приятель, — внезапно объявил он, опускаясь обратно на свое место. — У меня нет времени выслушивать тебя. Так что сядь и заткнись.

Я стиснул челюсть, мой пристальный взгляд сузился на его горле. Мне дважды давали кровь через гребаную соломинку с тех пор, как меня сюда посадили. И это одно из самых унизительных во всем, что я знал.

Я обдумывал то, что сказал мне Габриэль, когда приходил навестить меня несколько дней назад. Зрение подсказало ему сотню путей, но он не мог ясно увидеть ни одного выхода для меня. Зато сказал, что если бы я был в «правильном настроении», то смог бы спасти Голубка. И я нихрена не понял, что это значит. Сейчас я доживаю свои последние часы, а у меня нет никакого плана. Нихуя не знаю, что теперь делать.

Через час меня отвели в душ помыться, и вскоре я был одет в темно-серый костюм, который дал Дариус. Киплинг предложил. Видимо, серый цвет менее высокомерен, чем синий, а черный сразу признает меня виновным еще до того, как начнётся заседание присяжных. Я знаю, что это все чушь, но все же. Я хочу воспользоваться любым преимуществом, которое могу получить в данный момент. Костюм не спасет меня от судьи. И Голубка он тоже не спасет.

После того, как я оделся, меня провели в комнату для допросов, и я нахмурился, увидев ублюдка, сжимающего мою руку, чувствуя, как три других агента угрожающе следуют за мной.

— Что я здесь делаю?

Он толкнул меня на стул за столом, приковав мои запястья магическими ограничивающими наручниками.

— К вам посетитель, — сказал он и вышел из комнаты.

Я пошевелил руками, отчего звякнули цепи. Галстук на моем горле был неприятно похож на петлю, и мне захотелось ослабить его. Дверь открылась, и вошла Франческа в своем темном комбинезоне ФБР, ее волосы были туго заплетены в узел, что придавало ей более суровый вид, чем обычно.

За все время здесь я даже не задумывался о том, что она подумает обо мне. Франческа была моим хорошим другом все те годы, пока я работал в Зодиаке, но вдруг осознал, что она едва ли знает парня, которым я стал с тех пор. Как мало, на самом деле, я с ней делился, с тех пор как Клара исчезла в тенях. А сейчас она, вероятно, думает, что вообще не знает меня.

— Лэнс, — выдохнула она, и в этом слове было столько горького разочарования, что моя челюсть сжалась в ответ. — Как ты мог быть таким глупым?

Ее тон был мягким, но я видел гамму эмоций в ее глазах, пока она опускалась на стул напротив меня.

— Ты может хочешь сказать что-нибудь в свою защиту? — надавила она, ее щеки раскраснелись, когда ее гнев усилился.

— Я думаю, что в суде скажу достаточно, — сухо ответил я.

— Во имя звезд! — Она ударила кулаком по столу, и слезы застелили ее глаза. — Студентка, Лэнс, серьезно? И не просто студентка, а принцесса Вега.

Мышцы моей челюсти напряглись сильнее, ярость накапливалась в груди, как вода в плотине.

— Вещи не всегда делятся на черное и белое, Франческа, — прорычал я, в моем тоне звучало предупреждение.

Я не хотел обсуждать это с ней сейчас. Меньше чем через час меня собирались вскрыть, вырвать мое сердце и положить их на весы. Я не нуждаюсь в предварительном суждении.

— Тогда проясни для меня ситуацию, ладно? Ах, вот почему ты взял ее на охоту за Нимфами? Потому что она была в твоей постели, когда я позвонила? — Ее верхняя губа приподнялась, и рычание опасно зародилось в моей груди.

— Я объяснюсь в суде, — сказал я спокойно, пытаясь сдержать гнев, изливающийся из меня. Франческа всегда была хорошим другом, но если сейчас она не в состоянии поддержать меня, я не представляю, как мы сможем это пережить.

— Объяснись сейчас же, — потребовала она. — Мы… мы… Я думал, мы…

— Что? — зарычал я, но она отвернулась от меня, поджав губы.

— Я всегда думала, что это будем мы, Лэнс. Нам ведь всегда так было весело вместе.

— Это все, что было. И ты знала это с самого начала, — прорычал я, взбешенный тем, что мы вообще ведем такой разговор прямо сейчас.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты ее не любишь. — Она поднялась со своего места, ее взгляд был убийственным и испытующим.

— Я не скажу тебе этого, — прошипел я, и она покачала головой.

— Не проматывай свою жизнь ради нее, — сказала она спокойным тоном. — Скажи суду, что она манипулировала тобой. Шантажировала тебя. Будь умнее, Лэнс.