Месть троллей - Кристоф Хардебуш

С деланной улыбкой Сарган склонил голову, в то время как Цорпад, широко ухмыляясь, вернулся в свою палатку.

— Ваш господин в хорошем настроении, — сухо констатировал шпион.

Скилои кивнула.

— Вольные влахаки всегда были ему бельмом на глазу. К тому же он воин и радуется сражению.

— В это я охотно верю, — пробормотал Сарган, который внезапно снова вспомнил о том, как Цорпад собственноручно убил тролля во дворе крепости Ремис.

— Простите, я не поняла, — ответила сцарка, но Сарган затряс головой.

— Неважно, дорогая Скилои, неважно.

— Давайте отойдем немного в сторону, — предложила женщина. — Оттуда перед нами будет раскрываться лучший вид.

Кивком Сарган согласился с ее предложением, отставил кубок и осторожно поднялся. Его ранения после падения со скалы все еще причиняли ему боль, но целители обнадеживали, что переломы срастаются без больших последствий. «Но убежать я не могу, — сердито подумал Сарган. — Во всяком случае не под бдительным взглядом сцарки». С сахарно-сладкой улыбкой Сарган предложил ей руку, на которую она благосклонно оперлась.

— Собственно, это я должна поддерживать вас, — сухо заметила она, и Сарган кисло скривил лицо.

— Мне уже лучше, спасибо, — вежливо ответил он.

— Возможно, я смогу сопровождать вас, когда вы вернетесь в империю, — сцарка неожиданно сменила тему. — Я бы с удовольствием посмотрела на чудеса мира своими глазами.

— Это возможно, — ответил Сарган. — Но это зависит от вашего господина. И я все еще не более чем пленник.

— Когда марчег будет коронован, он будет очень заинтересован в налаживании отношений с империей, особенно хороших торговых отношений.

— Это звучит очень дальновидно. А вы кажетесь очень уверенной в том, что ваш господин станет королем.

— Он сожжет всю землю, если понадобится, чтобы стать королем, — мрачно сказала Скилои, и Сарган насторожился.

— Это действительно так? — переспросил дириец.

— Но до этого не дойдет, — отмахнулась Скилои. — Сегодня ночью влахаки падут, и другие марчеги преклонят колени, Цорпад не встретит никакого сопротивления.

— Вероятно, — согласился с ней Сарган и посмотрел на поле боя, где собрались войска.

В центре влахаков стояли тролли и производили ужасный рев.

— А это правда, что тролли… — начала было Скилои, но приближающийся стук копыт заставил ее умолкнуть.

На своем мощном, черном как ночь боевом коне к ним приблизился Цорпад, его темно-красная накидка развевалась, словно знамя, а губы скривились в жестокую улыбку, полную предвкушения битвы. В глазах Саргана марчег казался мрачным посланником самого бога войны.

— Скилои! Ко мне! — рявкнул марчег и развернул коня, бока которого тоже были защищены металлом.

С извиняющейся улыбкой сцарка попрощалась с Сарганом:

— Наслаждайтесь зрелищем, Сарган, такое увидишь не каждый день!

Глядя вслед воительнице, которая бежала к центру лагеря, Сарган спросил себя, что она имела в виду, битву или марчега Цорпада в полном военном облачении.

Затем тролли заревели снова, и внимание Саргана обратилось к жестокому побоищу, которое разворачивалась на его глазах. Всадники помчались вперед, полетели стрелы, тролли устремились по открытому полю, за ними, слегка помедлив, пошли влахаки, как вдруг внезапно лангор Лайос, преемник убитого троллями лангора в Стариг Яцеке, вызвал ложное солнце.

Почти сразу же тролли повалились на землю, но влахаки, казалось, рассчитывали на это, так как их солдаты сразу же устремились вперед, защищая неподвижных гигантов. Сарган напряженно смотрел в ложбину, пытаясь понять, что там происходит. Но как сильно он ни напрягался, все же не смог разглядеть ни одного знакомого лица.

«Сражаешься ли ты там внизу, Стен, — спросил себя дириец, — за свободу? Или ты уже убит, как и многие другие сегодня ночью?»

Но потом движение справа привлекло его внимание, он увидел группу одетых в темное людей, несущихся на священников Альбус Сунаса. «Нет, ты там, правда? Всегда там, где опаснее всего».

Прежде чем влахаки успели добраться до священников, из лагеря отделились масридские воины и встретили их. «Значит, Цорпад все это запланировал, поэтому эти пехотинцы в новых доспехах стояли в резерве, — понял Сарган. — А от меня он держал это в секрете, так как не доверяет. Еще бы. И в принципе я не могу упрекнуть его в этом».

Его взгляды переходили с одного места боя на другое, он наблюдал, как влахаков теснят, в то время как Стен медленно пробивался к Альбус Сунасу. Уже скоро для дирийца стало очевидно, что Стен справляется недостаточно быстро. Систематическое продвижение гномов вперед все больше приближало их к троллям, и последний натиск влахаков затухал у стены щитов, в то время как Стен застрял в смертельном поединке с пехотинцами масридов в новых доспехах. «И ты все еще думаешь, что все эти жертвы чего-то стоят? — удивился Сарган. — Ты сомневаешься? Все твои идеи не помогают тебе сейчас, Стен. Цорпад победит, твой народ потеряет все, а я из этого еще и выгоду получу. Я боролся бы за свою семью, но за чужих?»

Угрызения совести мучили Саргана, когда он вспомнил о своем споре с влахаком и о том, как рассказал Стену о своем задании. «Я не соврал, я помогал вам, пока это вредило гномам, но в моем теперешнем положении я смогу больше пользы принести своим хозяевам, — размышлял Сарган, в то время как внизу умирали люди и гномы, а ход битвы все больше поворачивал в пользу Цорпада. — Ты знал это, а я и не скрывал! И почему я вообще оправдываюсь? — сердито подумал Сарган. — Я никого не вел на безнадежную битву. А ты держал клинок у моего горла!»

Но другой, тихий голос сказал: «Но он не заколол тебя».

«Проклятье! — ругался Сарган про себя. — Проклятье!»

Пока он, нервничая, ходил туда-сюда, то случайно приблизился к какой-то повозке. Юный солдат, сцарк, преградил ему дорогу:

— Остановитесь, господин, вам нельзя…

Не думая, Сарган ударил согнутыми пальцами правой руки в горло воина, тот с удивленным лицом осел на землю. Стен вырвал из руки воина булаву и поковылял к самой крайней повозке. «Что я здесь делаю?» — в отчаянии подумал дириец, но его удар уже попал по первому тормозному клину и вышиб его. Позади себя он услышал хрипы сцарка:

— Тре-е-евога!

В два шага Сарган оказался с другой стороны повозки, и еще один удар выбил последний клин. Повозка неудержимо покатилась вниз по склону. «Если я переживу это, то ты мне будешь неимоверно обязан!»

Потом он бросил оружие и поковылял между повозок, даже не проверяя результатов своего поступка и не обращая внимания на крики позади себя. «Я должен добраться до западного края; возможно, я смогу украсть коня. Битва будет отвлекать их, — размышлял дириец, пробираясь между палаток. — Возможно, это сработает, возможно…»