Эркюль Пуаро - Агата Кристи

что Дерек ехал тем же поездом, но само по себе это еще ничего не значит.

– В купе миссис Кеттеринг был найден портсигар с инициалом «К», не принадлежащий ей, а два человека видели Дерека Кеттеринга входящим и выходящим из ее купе перед прибытием поезда в Лион.

– Кто эти люди?

– Ваша подруга мисс Грей и мадемуазель Мирей, танцовщица.

– А что говорит сам Дерек? – допытывалась Ленокс.

– Он отрицает, что вообще входил в купе жены, – ответил Пуаро.

– Дурак! – резко воскликнула девушка. – Говорите, перед прибытием в Лион? А кто-нибудь знает, когда... когда она умерла?

– Заключение медиков не всегда бывает точным, – сказал Пуаро. – Они склонны полагать, что смерть наступила до приезда в Лион. А нам известно, что спустя несколько минут после отбытия поезда из Лиона миссис Кеттеринг была мертва.

– Откуда вы это знаете?

На губах Пуаро мелькнула странная улыбка.

– Кое-кто еще заходил в ее купе и обнаружил ее мертвой.

– И этот «кое-кто» не поднял тревогу?

– Нет.

– Почему?

– Без сомнения, у него были на то причины.

Девушка сердито взглянула на него:

– И вы их знаете?

– Полагаю, что да.

Ленокс глубоко задумалась. Пуаро молча наблюдал за ней. Когда она наконец подняла голову, на ее щеках появился легкий румянец, а глаза ярко блестели.

– Вы считаете, что ее убил кто-то из пассажиров, но это вовсе не обязательно. Что могло помешать убийце зайти в вагон, когда поезд стоял в Лионе? Он мог войти в купе Рут Кеттеринг, задушить ее, взять рубины и незаметно скрыться. Так что, возможно, ее убили во время стоянки в Лионе. В таком случае она была жива, когда Дерек вошел к ней в купе, и мертва, когда ее обнаружил тот другой, кого вы упомянули.

Пуаро откинулся на спинку стула и втянул в себя воздух, потом посмотрел на девушку, трижды кивнул и с шумом выдохнул.

– Мадемуазель, – проговорил он, поднимаясь, – сказанное вами совершенно справедливо. Я брел ощупью в потемках, а вы указали мне свет. Этот момент меня озадачивал, а вы сделали его абсолютно ясным.

– А Дерек? – не унималась Ленокс.

– Кто знает? – Детектив пожал плечами. – Но я скажу вам следующее, мадемуазель: я, Эркюль Пуаро, не удовлетворен. Может быть, этим вечером я узнаю кое-что еще. По крайней мере, попытаюсь это сделать.

– Вы с кем-то встречаетесь?

– Да.

– С кем-то, кому что-то известно?

– Может быть известно. В таких делах лучше проверять все. Au revoir, мадемуазель.

Ленокс проводила его до двери.

– Я... помогла вам? – спросила она.

Пуаро обернулся к стоящей на пороге девушке, и его лицо смягчилось.

– Да, мадемуазель, помогли. Если на душе у вас будет скверно, вспоминайте это.

Когда машина тронулась, маленький бельгиец, нахмурившись, погрузился в размышления, но его глаза светились зеленоватым блеском, который всегда был предвестником триумфа.

Он опоздал на несколько минут и обнаружил, что мосье Папополус с дочерью уже прибыли. Пуаро рассыпался в извинениях и превзошел самого себя в мелких знаках внимания. Этим вечером грек выглядел особенно величаво, напоминая патриарха, ведущего безупречную жизнь. Зия казалась необычайно красивой и, видимо, пребывала в хорошем настроении. Обед проходил весьма приятно. Пуаро был в ударе. Он шутил, рассказывал анекдоты, делал комплименты Зии Папополус и вспоминал интересные эпизоды своей карьеры. Меню было изысканным, а вино – первосортным.

В конце обеда антиквар вежливо поинтересовался:

– Как насчет моего совета? Вы поставили на эту лошадь?

– Я связался с... э-э... моим букмекером, – ответил Пуаро.

Мужчины посмотрели друг на друга.

– Лошадь пользуется известностью?

– Нет, – покачал головой детектив. – Как говорят наши друзья англичане, это темная лошадка.

– Хм! – задумчиво произнес Папополус.

– А теперь отправимся в казино и попытаем счастья в рулетке, – весело предложил Пуаро.

В казино старик куда-то отошел, а он и Зия сделали ставки.

Пуаро не везло, но Зия вскоре выиграла несколько тысяч франков.

– Пожалуй, теперь самое время остановиться, – сухо заметила она.

Глаза детектива блеснули.

– Великолепно! – воскликнул он. – Вы истинная дочь своего отца, мадемуазель Зия. Знать, когда надо остановиться, – это подлинное искусство. – Он окинул взглядом помещение. – Что-то нигде не вижу вашего отца. Пойду за вашим плащом, мадемуазель, и мы отправимся в сад.

Однако Пуаро не сразу пошел в гардероб. Его острый взгляд подметил кое-что перед уходом Папополуса, теперь он хотел выяснить, куда подевался хитрый грек. И нашел его в большом вестибюле. Старик стоял у колонны, беседуя с только что прибывшей дамой. Это была Мирей.

Скользнув вдоль стены, Пуаро пристроился с другой стороны колонны, где его не могла видеть увлеченная беседой пара. Вернее, говорила главным образом танцовщица, старик ограничивался краткими замечаниями и выразительными жестами.

– Повторяю, мне нужно время, – настаивала Мирей. – Дайте мне время, и я достану деньги.

Грек пожал плечами:

– Ждать сейчас несколько затруднительно.

– Только самую малость! – взмолилась танцовщица. – Неделю, десять дней – это все, о чем я прошу. Не сомневайтесь, вы получите деньги.

С тревогой оглянувшись, Папополус вдруг увидел рядом с собой невинно улыбающегося Пуаро.

– Ah! Vous voilà[108], мосье Папополус. Я искал вас. Вы позволите мне немного прогуляться с мадемуазель Зией в саду? Добрый вечер,