Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

Кордрион выбрался на свет. Издав еще один вопль, от которого рушились скалы, он вылез из расщелины и на четырех задних лапах пополз вперед. Его крик был исполнен предчувствия победы. Года не могла разглядеть, насколько он огромен. Двадцать шагов в высоту и шестьдесят в длину?

Войско бросилось бежать от Ущелья, не сумев преодолеть страх. Выпрямившись, Кордрион расправил бледные кожистые крылья, и вокруг стало темно, словно зловещая туча закрыла солнце.

— Года! — закричал Боиндил.

Он только что поверг своего последнего противника, вскрыв ему грудную клетку. Сломанные ребра пронзили сердце и пищевод. Бешеный, Зирка и Родарио сумели предотвратить падение артефакта.

— Мы ждем! — У гнома подогнулись ноги, и он осел на землю рядом с убитым врагом.

В глазах у него потемнело. Мир обернулся пляской ярких красок.

Зирка уставилась на гигантское чешуйчатое тело Кордриона.

— Тунгдил, — в ужасе прошептала она, уже понимая, что ее возлюбленный не мог спастись. Белое пламя плавило и камень, и сталь.

— Он выжил, — заявил Боиндил, превозмогая действие яда. — Книгочей всегда выживает. Боги любят его.

Тем не менее на его лице отражалась неуверенность. Бешеный еще никогда не видел такое чудовище. Кордрион, давя лапами убариу и подземных, выпустил еще одну волну белого пламени, в мгновение ока спалив пятьсот солдат. Последняя бронемашина тоже попала под огонь и воспламенилась. От нее осталась лишь раскаленная груда металла. С каждым мигом, проведенным вне Ущелья, Кордрион набирал силу.

В душе Годы горячей волной поднялись отчаяние и ярость. Она в порыве гнева изо всех сил ударила по бриллианту, послышался тихий щелчок, и камень продвинулся дальше в разъеме.

Балки озарились серебристым свечением, затем свет перекинулся на металлические кольца, символы вспыхнули так ярко, что Годе показалось, что она вот-вот лишится зрения.

Когда гномка вновь смогла видеть, оказалось, что вокруг колец сформировалась сфера из яркого света. Вторая такая же сфера куполом накрывала Черное Ущелье.

От первого Кордриона не осталось и следа, лишь отрубленный коготь да ошметок крыла говорили о том, что чудовищу удалось выбраться из расщелины. Второй Кордрион бушевал за тонким, но непреодолимым для него барьером из чистой энергии. Чудовище билось о купол, но тщетно.

— Мне удалось сделать это! — изумленно прошептала она, глядя на мерное поблескивание бриллианта. А потом громко рассмеялась. — Мне удалось сделать это!

— Да, удалось, — радостно воскликнул Боиндил, пытаясь подняться на ноги. Он чувствовал сильную слабость. — Спускайся вниз осторожно. Я хочу обнять тебя, — улыбнулся он.

Родарио опустил Зирке руку на плечо.

— И Тунгдилу все удалось, — ободряюще заметил он.

Гномка обвела взглядом низину, усыпанную телами чудовищ и ее собратьев. Пара монстров, которые избежали ярости защитников, укрылись в холмах, крылатые чудовища устремились ввысь.

— Кордрион выбрался, — пробормотала она. — Артефакт начал действовать слишком поздно. Что же теперь будет? — Зирка повернулась к Родарио. — Нам не на что надеяться. По преданиям…

— Не отчаивайся. Будь что будет. Предания не всегда говорят правду, поверь мне, — он приобнял девушку за плечи. — Пойдем, посмотрим на расщелину. Там мы и встретим Тунгдила.

Зирка благодарно улыбнулась. Вместе с Годой и непривычно бледным Боиндилом они пошли по полю боя.

Но ни Флагур, ни Тунгдил не вернулись из этого сражения.

21

Зирка стояла перед защитным куполом, опустив ладонь на сверкающую поверхность полусферы. Она чувствовала покалывание в кончиках пальцев — это пульсировала магическая сила.

С другой стороны купола, на самом краю Ущелья прилег отдохнуть Кордрион. Чудовище поглядывало на гномку верхним рядом глаз, опустив морду на вытянутые лапы. Время от времени монстр лениво подтягивал к себе трупы убариу и с наслаждением лакомился сладковатой подгнившей плотью, а потом вновь опускал голову. Он ждал.

— Он надеется, что барьер ослабеет, — к ней подошел Боиндил.

— Как и тысячи других чудовищ, — печально протянула Зирка. — Я знаю, что нет никакой возможности хоть на мгновение ослабить купол, чтобы отправиться на поиски Тунгдила. Кордрион тотчас освободится. А нам и одной такой твари хватит.

Боиндил смерил ее задумчивым взглядом.

— Ты провела здесь уже три дня, почти ничего не ела и не пила. Пойдем в лагерь, — попросил он. — Книгочей не хотел бы, чтобы ты из-за него заморила себя до смерти. — Гном отер со щеки слезу.

— Хорошо, — сглотнув, она повернулась.

Над склоном развевались флаги убариу. Прибыло подкрепление: нужно было разбить лагерь, позаботиться о раненых и перебить мелких чудовищ, которым удалось улизнуть.

— Говорят, Кордрион улетел в горы, — Боиндил попытался отвлечь Зирку от ее горестных мыслей. Да и себя тоже.

— Как ты думаешь, он погиб?

— Кто?

— Тунгдил.

Бешеный вздохнул. Дышалось с трудом, но гном полагался на свою живучесть. Его тело сумеет справиться с ядом. Раз уж он не умер сразу же, то отрава не сможет одолеть его сейчас.

— Разум говорит мне, что это действительно так. Из двадцати тысяч воинов выжило не больше четырехсот. — Боиндил старался говорить спокойно. — Но я не видел его тела собственными глазами. И никто так и не смог сказать, как Тунгдил умер. Поэтому плевать мне на разум. Я верю в то, что мой друг жив. Он пробьется через сонмы чудовищ и найдет выход. Он освободит Ущелье от всего зла и не остановится прежде, чем падет последний из его врагов. И когда-нибудь Тунгдил вернется к нам. Пускай и через пятьсот солнечных циклов, — еще одна слезинка скатилась по его щеке и затерялась в густой бороде.

— Но я не могу ждать его так долго, Боиндил, — севшим голосом ответила Зирка. — Если он вернется и спросит обо мне, то… — Она разрыдалась.

На мгновение Бешеный окаменел, не зная, что делать, но потом все же взял себя в руки и обнял девушку. Их слезы перемешались, общее горе сплотило гнома и подземную жительницу.

— Скажи ему, что я не возлегла более ни с одним мужчиной. Пусть я и нарушу устои моего народа. Я знаю, что больше у меня не будет таких мужчин, как он. — Отстранившись от Боиндила, она отерла слезы рукавом.

— Скажу, — хрипло прошептал Бешеный.

Они молча прошли в шатер для совещаний, где их уже ждали Лот-Ионан, Года, Родарио и супруга короля.

Напротив сидел закутанный с ног до головы акронт. Его лицо скрывала сетчатая вуаль, а одеяния немного напоминали мантию убарийского мастера рун.