Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

Итак, при современной системе Великобритания ничего, кроме убытка, не получает от своего господства над колониями.

Предлагать, чтобы Великобритания добровольно отказалась от всякой власти над колониями и предоставила им свободно избирать свое правительство, издавать свои законы, заключать мир и объявлять войну по своему усмотрению – значило бы предлагать такую меру, на которую никогда не шла и никогда не пойдет ни одна нация в мире. Ни одна нация никогда добровольно не отказывалась от господства над какой-либо провинцией, как ни обременительно могло быть управление ею и как бы мал ни был приносимый ею доход в сравнении с вызываемыми расходами. Такие отказы, хотя они часто могут соответствовать интересам, всегда унизительны для гордости всякой нации, что, пожалуй, имеет еще большее значение, всегда идут вразрез с частными интересами ее правящей части, которая при этом лишилась бы возможности распоряжаться многочисленными ответственными и доходными должностями, лишилась бы многих случаев приобрести богатство и отличия, а ведь господство даже над наиболее беспокойной и самой невыгодной для большинства народа провинцией редко не доставляет таких случаев. Самый пылкий энтузиаст вряд ли решится предложить такой шаг по крайней мере со сколько-нибудь серьезной надеждой на успех. Между тем, если бы такая мера была принята Великобританией, последняя не только немедленно избавилась бы от всего ежегодного расхода на мирное управление колоний, но и могла бы заключить с ними торговый договор, обеспечивающий ей свободу торговли, более выгодную для всей массы народа, хотя и менее выгодную купцам, чем монополия, которой она обладает в настоящее время. Если метрополия и колонии расстанутся добрыми друзьями, их естественная симпатия к ней, почти уничтоженная нашими недавними раздорами, быстро снова возродится. Это расположит их не только соблюдать в течение веков тот торговый договор, который они заключат с нами при расставании, но и благоприятствовать нам как в войне, так и в торговле; из беспокойных и мятежных подданных они превратятся в наших самых верных, сердечных и щедрых союзников. Тогда между Великобританией и ее колониями сможет вновь ожить та отеческая любовь, с одной стороны, и то сыновнее уважение – с другой, которые обычно существовали между колониями Древней Греции и метрополией, от которой они происходили.

Для того чтобы сделать какую-нибудь провинцию выгодной для государства, которому она принадлежит, она должна в мирное время приносить доход, достаточный для покрытия не только всего расхода на ее собственное управление, но и ее доли в содержании общего правительства государства в целом. Всякая провинция вызывает большее или меньшее увеличение расходов этого общего правительства. Поэтому, если какая-нибудь провинция не доставляет своей доли на покрытие этих расходов, большее бремя должно быть взвалено на какую-нибудь другую часть государства. Точно так же чрезвычайный доход, который каждая провинция доставляет казне во время войны, должен в силу тех же соображений стоять в таком же отношении к чрезвычайному расходу государства, в каком обычный доход с нее стоит к расходу в мирное время. Всякий согласится с тем, что ни обыкновенный, ни чрезвычайный доход, получаемый Великобританией от ее колоний, не составляет такой доли всего дохода Британской империи. Правда, высказывалось предположение, что монополия, увеличивая частный доход жителей Великобритании и этим позволяя им платить более высокие налоги, возмещает недостаточность дохода с колоний. Но эта монополия, как я пытался показать, хотя и является очень обременительным налогом на колонии и хотя она может увеличивать доход одного класса из всего населения Великобритании, уменьшает, а не увеличивает доход главной массы народа, а следовательно, уменьшает, но отнюдь не увеличивает способность последней платить налоги. А люди, доход которых монополия увеличивает, составляют особый класс, который, как я постараюсь доказать в следующей книге, совершенно невозможно и крайне неполитично даже пытаться облагать свыше той нормы, которая принята при обложении других классов. Поэтому никакие добавочные средства не могут быть получены от этого особого класса.

Колонии могут облагаться или их собственными собраниями представителей, или парламентом Великобритании.

Представляется маловероятным, чтобы можно было когда-нибудь так воздействовать на колониальные собрания, чтобы они взимали со своих избирателей средства, достаточные не только для содержания во всякое время их собственного гражданского управления и военных сил, но и для уплаты приходящейся на них доли расхода общего правительства Британской империи. Потребовалось много времени, пока даже парламент Англии, хотя он находится непосредственно на глазах государя, мог быть подчинен подобной системе воздействия и проявил достаточную щедрость в своих ассигнованиях на содержание гражданских и военных учреждений своей собственной страны. Только посредством предоставления отдельным членам парламента значительной части должностей в гражданском или военном управлении или возможности распоряжаться ими удалось установить такого рода систему даже по отношению к английскому парламенту. Но отдаленность колониальных собраний от надзора государя, их многочисленность, их разбросанность и различный состав делали очень трудным воздействие на них, если бы у государя были такие же средства делать это, а таких средств у него нет. Было бы совершенно невозможно предоставить влиятельным членам всех колониальных собраний такую часть должностей или возможность распоряжаться должностями в общем управлении Британской империи, чтобы это побуждало их пожертвовать своей популярностью у себя дома и облагать своих избирателей для содержания этого управления, в котором почти все оплачиваемые должности достаются посторонним им людям. Помимо того, неизбежное незнание администрацией относительного значения отдельных членов этих собраний, оскорбления, неизбежно часто наносимые, и ошибки, неизбежно совершаемые постоянно при попытках воздействовать на них таким образом, – все это, по-видимому, делает подобную систему воздействия не осуществимой в отношении к колониям.

К тому же колониальные собрания не могут почитаться компетентными судьями в вопросе о том, что необходимо для защиты и управления всей империи. Забота о защите и управлении империи не доверена им. Это не их дело, и у них нет нормальных способов осведомиться на этот счет. Собрание провинции, как и собрание жителей прихода, может очень хорошо судить о делах своего собственного района, но не обладает надлежащими данными для того, чтобы судить о делах, относящихся до всего государства в целом. Оно даже не может правильно судить о том, какую часть всего государства составляет его провинция, не может судить об относительной степени ее богатства и значения сравнительно с другими провинциями, потому что другие провинции не находятся под надзором и контролем собрания какой-нибудь отдельной провинции. О том, что необходимо для защиты и управления всего государства и в какой пропорции каждая его часть должна нести расходы на это, может судить только то собрание, которое контролирует и наблюдает за делами всего государства.

В соответствии с этим было предложено, чтобы колонии облагались в порядке раскладки, чтобы парламент Великобритании определял общую сумму, которую каждая колония должна уплатить, а провинциальное собрание распределяло и собирало ее таким способом, какой лучше всего соответствует условиям провинции. При таком порядке то, что касается всего государства, устанавливалось бы собранием, наблюдающим и контролирующим дела всего государства, а провинциальные дела каждой колонии могли бы регулироваться ее собственным собранием. Хотя колонии в этом случае не имели бы представителей в британском парламенте, однако, если можно судить на основании опыта, маловероятно, чтобы такая парламентская раскладка была несправедлива. Английский парламент ни в одном случае не проявил ни малейшей склонности чрезмерно обременять те части империи, которые не представлены в нем. Острова Гернси и Джерси, не обладающие никакими средствами сопротивления власти парламента, обложены гораздо легче, чем любая часть Великобритании. Парламент в своих попытках осуществлять свое предполагаемое право, хорошо или плохо обоснованное, еще ни разу до сих пор не требовал от них чего-либо, что хотя бы приближалось к той доле, которую платили их сограждане на родине. К тому же если бы взимаемый с колонии налог повышался или понижался в соответствии с изменением поземельного налога, то парламент не мог бы облагать их, не облагая одновременно с этим своих собственных избирателей, и колонии в таком случае можно было бы признать фактически представленными в парламенте.