Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

Ей грезились то залитые кровавым светом долины, где носились табуны огнеглазых черных коней; то ликийские сады, из которых тянулись длинные узловатые руки с когтистыми пальцами и таращились пустые глазницы; то прутья бесконечной решетки, через которые протискивались тонкотелые эльфийские девы….

Очнувшись от дремоты на рассвете, принцесса увидела восходящее солнце, свежее и чистое, сияющее холодным утренним светом.

Виверн все летел, словно и вовсе не ведал усталости, так же, как не знал ее и его хозяин. Таша же не была столь выносливой. Все тело ломило от неподвижности и постоянного напряжения, к тому же ей безумно хотелось есть.

Заметив, как сильно утомилась девушка, мертвец позволил виверну опуститься на землю, но, спустя короткое время, они снова поднялись в воздух.

Так, в дикой спешке и коротких передышках пролетели три дня пути. Таша даже привыкла спать в воздухе и постоянно сидеть в одном положении. К концу третьего дня вечернее небо разразилось бурей. Сначала далеко впереди замаячили черные тучи, проблескивающие золотыми росчерками молний, потом послышались громовые раскаты, и встречный ветер стал порывистым и сильным. Он трепал огромные черные крылья мчащегося вперед виверна и швырял гигантского зверя из стороны в сторону, словно невесомую пылинку. Когда навстречу ударили ледяные колючие стрелы дождя, измученный борьбой со стихией летун горестно завыл и принялся раздраженно дергать поводья. Фиро не стал возражать, позволив ему спуститься к самой земле.

Дождь встал стеной, лишая возможности видеть, что впереди. Под крыльями монстра тянулись верхушки деревьев. То был жидкий лиственный подлесок, отделяющий чащу от протянувшейся справа реки.

Фиро отпустил повод, и обрадованный летун ринулся вниз, неуклюже растопырив когтистые лапы. Коснувшись земли, он по инерции запрыгал вперед, постепенно перешел на трясучую развалистую рысь и, наконец, остановился. Таша, ежась, соскользнула с высокой спины, по щиколоткам хлестнула жесткая осока. Промокший плащ давно не грел и уже не спасал от дождя.

— Смотри, там огонь, — Фиро спрыгнул на землю и указал девушке на едва заметное сооружение — навес из веток, стоящий на неровных опорах осиновых стволов.

Таша не увидела огня, разглядела лишь едва заметный дымок, тянущийся с забрызганных углей.

— Вдруг там кто-то есть? — усомнилась девушка, не решаясь подойти к манящему остатками тепла укрытию.

— Никого там нет, — Фиро шагнул вперед, принюхиваясь и внимательно осматривая исчерченную дождем мозаику березовых и осиновых стволов, — пахнет животными и людьми, похоже, здесь были пастухи, но они покинули это место с приходом непогоды. Идем.

Под навесом тлели угли и лежали несколько старых шкур. Хлипкая крыша не пропускала воду, но отсутствие стен не спасало от разбросанных ветром дождевых брызг. Несмотря ни на что это неуютное место показалось Таше благодатной обителью. Оказавшись возле теплого кострища, она почувствовала непреодолимую усталость, ее потянуло в сон и, будучи не в силах бороться с собой, девушка улеглась на облезлую коровью шкуру, натянула сверху вторую и моментально заснула.

Нарбелия лежала посреди душистого луга, цветущего желтым и фиолетовым. Она смотрела в небо, лазурно-синее, глубокое, объемное, чуть забеленное с краев тонкой дымкой облаков. Открытые руки кололи обломки засохших стеблей, попадающиеся среди густо-зеленых листьев и травы. Такие же острые сухие травинки тыкались в бока и в ноги, щекотали босые подошвы. Нарбелия не двигалась, не оглядывала себя — она знала, что одежды нет. Что она, нагая, делает в этом спокойном теплом месте, ответить принцесса не могла, да и не хотела. Состояние вселенского покоя было таким приятным, таким долгожданным. Хотелось лежать так бесконечно: просто лежать, согреваясь под лучами солнца, отдыхать от постоянных ссор, проблем, от утомительной беременности, от забот и тревог, от постоянных магических усилий, направленных на других и на саму себя…

Нарбелия закрыла глаза, и сквозь позолоченные солнцем веки заметила, как к ней приближается темная тень. Нагое тело пошло гусиной кожей, от надвигающейся темноты веяло могильным холодом, бесконечной убийственной зимой. Принцесса зажмурилась, не желая открывать глаза и видеть то, что явилось к ней посреди чудесного, переполненного миром и светом дня.

— Вставай! — прозвучало возле лица, и в нос просочился едва заметный запах падали, — не время отдыхать.

Холодные пальцы сжали плечи и встряхнули расслабленное теплое тело…

Нарбелия открыла глаза, с жалостью понимая, что дивный светлый мир исчез, оказавшись лишь приятным сном. Над ее кроватью склонился Хайди. Его глаза светились в полуночном мраке:

— Поднимайся, живее!

Нарбелия села на кровати, с недоумением глядя на незваного гостя.

— Хайди, ты с ума сошел? Сейчас середина ночи, — она села на кровати, зевая и натягивая на оголившиеся колени одеяло.

— Не время спать, дорогая, — понизив голос, ответил мертвец, — одевайся и собирай вещи. Быстро.

— Какие вещи? Куда собираться? — давясь новым зевком, промямлила Нарбелия, несмотря на не желающий уходить сон, она почуяла неладное и занервничала. — Что случилось, объясни, наконец?

— Отрывай свою прекрасную задницу от постели и натягивай платье, — приказал Хайди, поворачиваясь в сторону коридора и напряженно прислушиваясь.

Сон сняло, как рукой. Нарбелия резко вскочила на ноги, ойкнула от острой боли, передернувшей живот, выдохнула, собралась духом и мыслями, сунула ноги в комнатные туфли, накинула свободное домашнее платье, лишенное шнуровок и корсета. Хайди швырнул ей плащ, висящий у двери, потом вдруг замер, напряженно принюхался, прижался ухом к стене.

— В твоих апартаментах есть тайный выход, — сказал утвердительно.

— Конечно, — кивнула девушка, не заставив себя ждать, шагнула к стене, сделала руками несколько пасов, — вот.

Украшавший стену гобелен с драконом и единорогом открылся по центру темной дырой.

— Стой! — Нарбелия ухватила за рукав ринувшегося в проход мертвеца, — есть другой…

Они подошли к висящей возле окна картине, изображающей пейзаж с садом. Приложив к незаметной впадинке на узоре багета хитро ограненный камень одного из своих колец, принцесса открыла еще один потайной ход: внутри картины что-то щелкнуло и изображение вдруг стало объемным и реальным.

— В картину, — перелезая через край золоченой рамы, пояснила принцесса.

Хайди последовал за ней. Они оказались в саду, возле высокой каменной стены, на которой, позади них висела большая картина, изображающая апартаменты Нарбелии. Обернувшись, принцесса всадила в картину стрелу голубого огня. Проход был уничтожен.