Водоворот - Ларри Бонд

— А 3-ю роту полковник будет держать в резерве… вот здесь, — Фаруэлл указал на крошечный ручеек, протекающий у подножия хребта, на котором расположились африканеры. — Это позволит лоботрясам из роты «Чарли» укрепить ось атаки… если их медвежьи услуги вообще кому-то понадобятся.

Как он и рассчитывал, последнее замечание вызвало несколько мимолетных ухмылок. Между 1-й и 3-й ротами существовало давнишнее, но вполне дружеское соперничество.

Фаруэлл сел на корточки и испытующе оглядел подчиненных.

— Вот, пожалуй, и все, господа. Вопросы есть?

— Так точно, сэр, — веснушчатый лейтенант, командир 2-го взвода, с озабоченным выражением подался вперед. — Почему бы не задействовать 4-ю роту для атаки с фланга? Я к тому, что не больно-то заманчиво шпарить напрямую по этому склону.

Фаруэлл кивнул. Хороший вопрос, тут надо отвечать без обиняков. Он окинул взглядом путаницу ущелий и ложбин по обе стороны дороги:

— Боюсь, Джек, у нас просто нет времени на такие премудрости. В этой неразберихе 4-й роте понадобится несколько часов, чтобы занять позиции. — Он покачал головой: — Да и кто знает, чем их там встретят эти сволочные буры?

Лейтенант медленно кивнул, нехотя соглашаясь с аргументом командира. Остальные молчали.

Фаруэлл подождал несколько секунд и поднялся на ноги. Остальные торопливо последовали его примеру.

— Прекрасно, господа. Вы получили приказ. Свои взводы можете проинструктировать в свободное время. — Он широко улыбнулся: — Но не позднее, чем в ближайшие пять минут. Через десять минут мы выходим на исходный рубеж, так что не опаздывать. Все свободны.

Когда группа управления расходилась, Фаруэлл прошел среди офицеров и сержантов — одному пожмет руку, другого хлопнет по плечу. Это минимум, что он мог. В глубине души он знал, что мало кто из этих молодых людей увидит рассвет. А поскольку он предполагал сам повести роту в атаку, то и себя числил среди возможных потерь.

Скрежет и шорох, производимые солдатами, копающими каменистую почву, далеко разносились в темноте под осенявшими кряж деревьями. Стрелковые ячейки и бункеры копали больше на ощупь, а необходимые приказы передавались хриплым, режущим слух шепотом по цепочке взмокших от пота немолодых бойцов. В сотне метров от того места, где автострада № 3 прорезала хребет, невысокий широкоплечий сержант Геррит Мир отложил лопату в сторону и распрямил ноющую спину. «Господи, — подумал он с отвращением, — ну и дурь же все это. Выдумка чокнутого офицера».

Он ничего не имел против того, чтобы воевать против uitlanders, иностранцев. Вовсе нет. Мир был уроженцем Муйривира и совершенно не желал наблюдать, как полчища захватчиков — этих обожателей черномазых — свободно наводняют улицы его родного города. Но он никак не мог согласиться, когда ему предлагали совершить самоубийство.

Ведь похоже было, что его командиры замыслили именно это. Шесть лет он провел, воюя на границах республики, прежде чем вернуться на семейную ферму, так что его познаний в области тактики вполне хватало, чтобы воспринимать этот хребет как смертельно опасную ловушку. Те же деревья, которые прятали партизан от наблюдения с воздуха, точно так же скроют и войска противника, когда они будут подниматься по склону. Хуже того, имея позади открытую долину реки Муй, он и его товарищи не смогут найти безопасного пути к отступлению.

Но еще хуже, на взгляд сержанта, было то, что для отражения спланированной атаки слишком мало людей. Если бы отряд был весь в сборе, еще могло бы что-то получиться, но больше половины его состава даже не потрудилось показаться на сборном пункте.

Мир харкнул и сплюнул. Предательские «красношеие» свиньи. Его соседи-англичане гнушались черномазых не меньше его самого. Он знал это наверняка. И что же они сделали, как только стало туго? Драпанули, спасая свои шкуры. Он насупился. Вот кончится эта война, он еще поквитается с трусами.

Он поднял лопату и опять принялся за работу, вонзая широкое, острое лезвие в землю короткими, сильными ударами. В конце концов, хорошая, глубокая стрелковая ячейка может помочь ему прожить столько, сколько понадобится, чтобы убить хоть несколько врагов.

Внезапно ослепительно яркая вспышка озарила гребень горы, и он увидел собственную тень, стремительно вытягивающуюся вниз по склону. Земля содрогнулась. Мир застыл, а затем нырнул в укрытие.

— Ложись! Все ложись!

В верхушках деревьев разорвались еще снаряды, поливая землю смертоносным ливнем зазубренных металлических осколков и древесной щепы. Кто-то беззвучно упал, сраженный на месте взрывом. Другие попадали с воплями, залитые кровью, с развороченными внутренностями, но живые.

Все это время сержант Геррит Мир и другие ветераны лежали, съежившись в своих мелких окопчиках, с нетерпением ожидая окончания артобстрела.

Майор Джон Фаруэлл присел рядом со своим связистом в десяти метрах позади темных, застывших силуэтов бойцов 2-го взвода. Все взгляды были прикованы к черной громаде хребта, вздымавшейся перед ними.

Десятки сияюще-белых вспышек промелькнули вдоль гребня с востока на запад, оставляя за собой дымный шумный шлейф и развороченные дебри. Целых три батареи 155-миллиметровых гаубиц обстреливали африканеров, обрушивая залп за залпом на их оборонительные позиции, указанные патрулями 3-го парашютно-десантного.

Затем разрывы снарядов прекратились так же неожиданно, как начались. В ночи вновь воцарилась тишина.

Фаруэлл посмотрел на часы: 21.35. Артподготовка закончилась.

Он вскочил на ноги, взмахом руки призывая своих людей вперед. В другой руке он сжимал автомат «Энфилд Л85А1».

— Пора, ребята! Вверх!

Взводные и сержанты уже повторяли его приказ. Вся растянувшаяся в линию 1-я рота быстро двинулась вперед, разбиваясь на взводы и отделения по мере подъема. Фаруэлл следовал чуть позади, карабкаясь вверх по склону, который, казалось, с каждым шагом становился круче. Как только они вступили под деревья, стало совсем темно. Ни в одном направлении ничего не было видно дальше, чем на десять-пятнадцать метров, но до него доносились пыхтение, ругательства и шарканье подошв, то и дело скользивших по рыхлой, каменистой земле. Господи, подумал он, а этот чертов кряж на порядок выше, чем казалось по карте.

В ночное небо с шипением взмыла осветительная ракета и вспыхнула высоко в воздухе, заливая жутковатым белым сиянием взбирающихся на гору. Черт! Заградительный огонь не уничтожил буров. Они были по-прежнему там, готовясь к схватке. Фаруэлл зашагал шире. Мешкать было нельзя.

Три небольших взрыва один за другим взрыли землю чуть ниже по склону. Минометы! Ядрена вошь! Похоже, им понадобится больше подавляющего огня своей артиллерии. Фаруэлл протянул руку и выхватил протянутые связистом наушники:

— «Красный-Бродяга-Один», я «Альфа-Четыре»…

Очередной минометный залп африканеров попал точно в цель. Одна шестидесятимиллиметровая мина разорвалась примерно в пяти метрах перед майором и его связистом.

Время и пространство, все и вся будто было поглощено одной этой опаляющей вспышкой белого огня и неистовым грохотом. Фаруэлл почувствовал, что его отбросило назад словно тряпичную куклу. На миг в нем шевельнулось сознание, но тут же покинуло его.

Он очнулся лишь несколько секунд спустя. Оказалось, что он сидит, неловко притулившись к корявому стволу низкорослого деревца. Маленькие, с запекшейся кровью по краям, прорехи на форме и пронзительная боль в правом боку говорили сами за себя: по ребрам хлестнула добела раскаленная шрапнель. Автомат пропал — осколком его вырвало из рук и отшвырнуло куда-то в темноту.

Фаруэлл попробовал подняться. Первая попытка оказалась неудачной, и он посмотрел вниз, чтобы понять причину. Боже правый. По-видимому, его связист принял на себя всю силу взрыва. Изуродованное тело лежало у него на ногах, мешая встать.

Он сдвинул труп в сторону и с трудом распрямился.

Мины продолжали месить склон, озаряя короткими вспышками мертвенного света развороченный ландшафт. Кровавыми грудами там и сям валялись тела убитых и раненых. Те же, кто уцелел, залегли за поваленными деревьями или валунами. Некоторые палили наугад, посылая пули вверх по склону до самого гребня.

Фаруэлл ожесточенно выругался. Атака его роты захлебывалась, теряя слаженность и силу. Он должен заставить своих людей продвигаться дальше, или все они погибнут под минометным огнем. Не обращая внимания на боль в правом боку, он заковылял вперед.

— 1-я рота, всем встать! Вперед! В атаку!

Кто-то поднялся из-за расщепленного ствола и схватил его за руку: