Второго шанса не будет - Сурен Цормудян

– Ты очень наблюдателен, майор, но не сильно умен. Там же написано. «ЦИКЛ РАЗМОРОЗКИ ЗАВЕРШЕН».

– И что вы размораживали?

– Скоро узнаешь, – профессор оскалился. – Это если повезет. А если нет, то ты… – он выдернул правую руку, которая все еще скрывалась за приоткрытой дверью со знаком биоопасности, -…умрешь прямо сейчас!

В руке у него был автомат, невесть откуда взявшийся у больного Лодзинского. Он нажал на курок, но ничего не произошло. Видимо оружие привести в боевое состояние он забыл по неопытности. Чертыхнувшись, профессор спрятался за железный шкаф и послышался щелчок затвора.

Васнецов тоже спрятался. Он едва втиснул свою двухметровую фигуру за уступ большой приборной панели с красной контрольной лампой.

– Глеб Михайлович! Что же вы это творите? – крикнул Васнецов, приготовившись применить свой автомат.

– Я возмездие! – послышался ответ, – Ну, давай, высунь голову!

– Вы не в себе, профессор! Перестаньте! Мы же одна команда!

– Нет у меня ничего общего с ничтожными человечишками! Одна команда? Ты, дурак, еще не понял, что я вызвался быть проводником на этот объект только из-за того, что вместе с двумя вооруженными идиотами у меня было больше шансов вернуться сюда, нежели в одиночку! Ты еще не понял, что я морочил вам голову с этой центрифугой, только для того, чтобы запустить цикл разморозки криокамеры, где томятся в холодном сне мои детки?!

– Перестаньте, профессор, я не хочу вас убивать. Я сочувствую вам. Я понимаю ваше горе…

– Иди ты на хрен, козел! Что ты можешь понимать?! Твоего сына резали живьем? Твою жену переехал на машине ублюдок? Твою дочь забили насмерть хулиганы? Твою внучку растерзали слуги антихриста? Что ты, сука, можешь понимать?!

– Мы все объединены общей бедой! Мы все пережили ядерный Армагеддон! Нам надо думать о выживании!

– Имел я вас, и ваше выживание! Я приговорил человечество и уже давно! Общей бедой объединены? Поэтому людишки продолжают убивать друг друга? Поэтому они друг друга жрут? Не смеши меня, майор! Кончился ваш век!

В двери показался Ермаков.

– Коля я что-то…

Раздалась короткая очередь и Дмитрий закричал, падая.

– Что за падла!!!

Васнецов выскочил в дверь, подхватив раненного товарища. Сзади снова раздалась очередь, но пули ударили в дверь.

– Что такое? – простонал Ермаков.

– Он окончательно из ума выжил. – Коротко ответил майор, – Валить отсюда надо.

Раздался возглас Лодзинского:

– Не обманывайтесь! Бог поругаем, не бывает! Что посеет человек, то и пожнет! Сеющий в плоть свою, от плоти пожнет – ТЛЕНИЕ!!!

Шум заполнил тот коридор, а разум заполнил какой-то неестественный визг, сеющий страх и панику.

– Господи… Коля… что такое… – бормотал Ермаков и затрясся.

– Терпи братишка, – ответил Васнецов. Он взвалил товарища на плечи и бросился к выходу. – Терпи.

В лабораторию ворвалась, толкаясь и размахивая руками, группа волосатых, человекоподобных существ. Они были покрыты черным густым, но коротким, влажным от разморозки мехом. Шея отсутствовала, и голова уходила в плечи, нависая над торсом, словно вершина горы. Широкий зубастый рот и крупные ноздри над ним. Вместо носа лишь бугор. Глубоко посаженные человеческие глаза с желтыми белками и огромными зрачками…

– Господи боже, – пробормотал Васнецов и вскинул дрожащей рукой автомат.

Существа, похоже, знали, что это оружие и рванулись от линии огня. Васнецов дал очередь. Задел одного. Но тот не вскрикнул, не зарычал и вообще не издал никакого звука. Только схватился за рану в плече рукой и присел, прячась за столом. Другое существо схватило со стола монитор и швырнуло его с невероятной легкостью в сторону людей. Майор едва увернулся, и выскочил в очередную дверь. Они оказались в первом зале. Николай опустил раненого товарища на пол и быстро задвинул массивную створку двери и провернул ручку до отказа как раз в тот момент, когда оттуда донеслась еще одна автоматная очередь. Кто это стрелял? Профессор? Существа его не трогают? Или сами умеют обращаться с оружием?…

– Коля… ты… они зовут… чувствуешь?… они в мозги лезут как ложкой в сметану… мать их… – бормотал Ермаков.

– Да, Митя… Да… Потерпи…

– Дверь их не остановит…

– Хоть на минуту… хоть на пару… – он снова взвалил раненного себе на плечи побежал к выходу.

– Коля… документы… бумаги…

– Черт с ними. Самим бы ноги унести…

Они достигли тайника в пещере, и Васнецов опустил товарища на пол.

– Ты как?

– Хреновато…

– А паника?

– Отпускает… Досюда не достают эти черти…

– Ладно, – майор быстро достал из рюкзака аптечку, – Дима, попробуй перевязаться и вколоть себе… Ну ты сам знаешь все. Уже был ранен.

– А ты что?

– Я сейчас пойду обратно. Не знаю сколько их. Если всех не перебью, то хотя бы дверь заблокирую. Заодно амуницию испытаю эту.

– Они же гипнотизируют. Ты что, не чувствовал?…

– Чувствовал. Но в инструкции к костюму написано, он предохраняет от психического воздействия… – Васнецов раскрыл большую прорезиненную сумку и стал доставать элементы костюма.

– А как? Может батарейки давно издохли?

– Он потребляет электричество, вырабатываемое человеческим телом. Как альтернативный источник…

– Когда они тебя увидят, то передохнут от страха, – усмехнулся Ермаков, взглянув на переодетого майора. Пещера наполнилась шипением дыхательных фильтров маски костюма, вместо ответа. Васнецов только кивнул.

– Давай, Коля, с Богом. Но только не долго…

Васнецов бросился обратно, в недра горы. И вскоре оттуда донесся громовой бас его шестиствольного пулемета…

40. КОЛЫБЕЛЬ

Головная боль стала просто невыносимой. Николая рвало, и тело сводили судороги. Сейчас ему было наплевать на все. На видения, на миссию, на окружающих и даже на правду об отце. Им всецело овладели спазмы, и желание, чтобы все это немедленно прекратилось.

– Да что это с ним? – воскликнул Варяг.

– Шок. Побочный эффект, – пробормотал Людоед и сунул под нос Николаю железную кружку с водой. – Выпей, Коля.

– Что это, – простонал Васнецов.

– Теплая вода с сахаром, – Ответил Крест, – Сахар шоковое состояние снимает. Давай. Пей.

– Не могу…

– Через не могу. Пей!

Николая снова свела судорога, но рвать уже было нечем. Он дрожащими руками схватил кружку и с большим трудом влил в себя жидкость.

– Иззвени… пока… не могу рассказать, что видел…

– И не надо. Сейчас ложись на стол и передохни. Мы все слышали. Ты комментировал свое видение в трансе.

– Людоед… не делай так больше… – выдохнул Васнецов.

– Ну, я не нарочно. Все. Ложись, давай.