Нордическая мифология - Бенджамин Торп

В Западной Фландрии, неподалеку от Байоля, схватили вора, при котором нашли ногу другого, уже повешенного вора. Он пользовался ею, чтобы наводить на людей сон.

В некий городок однажды пришли два приятеля. Они притворились крайне усталыми и попросили устроить их не в спальне, а возле очага. Служанке не понравился их внешний вид, она осталась у двери и стала наблюдать за этими двумя сквозь щелочку. Один из них вытащил из кармана руку вора. Натерев эту руку маслом, он стал поджигать пальцы. Все пальцы зажглись, кроме одного. Приятели снова повторили свои действия — и снова один палец не загорелся. Это очень их удивило, и один из воров сказал: «Определенно, в доме есть кто-то бодрствующий». После этого они повесили руку с четырьмя горящими пальцами у камина и отправились звать своих сообщников. Служанка немедленно заперла за ними дверь и бросилась за хозяином дома, но, сколько она ни пыталась его разбудить, ей это не удавалось.

Тем временем воры вернулись и попытались взобраться в окно, но служанка сбросила их с лестницы. Тогда они выбрали другой способ и навалились на дверь, но тут служанке пришло в голову, что глубокий сон ее хозяина объясняется горящими пальцами. Она тут же побежала на кухню и погасила пальцы. Тогда хозяин и его слуги немедленно проснулись и скоро выгнали воров.

В деревне Алверинген в прежние времена жила колдунья, у которой был «палец вора»; над этим пальцем было отслужено девять месс. Будучи знакомой ризничего, она обернула этот палец в материю и положила его на алтарь, утверждая, что это мощи. С этим пальцем она делала удивительнейшие вещи. Когда она зажигала палец — поскольку такие пальцы горят подобно свече, — то могла усыпить любого в доме. Таким образом, она часто похищала деньги и многое другое, что ей нравилось, пока, наконец, не оказалась разоблаченной, когда украденные вещи были найдены в ее доме.

Минхеер Хинке Ван Вурбен владел волшебным мечом, который он получил от монаха. Это произошло в час, когда правил Марс. Перекрестье выковали во вторник и в тот же день закончили; в рукоятку был вделан кусок дуба, сраженного молнией. Изготовленный таким образом меч переламывал другие мечи.

Если какой-нибудь человек желает не получить ранения, он должен повязать на свою правую руку кожу змеи, покрытую дубленой шкуркой угря. Затем в час Марса следует выковать железный талисман из куска меча палача и прикрепить его к кольцу. Собираясь идти на бой, этот человек должен прижать такое кольцо к своему лбу и надеть его на безымянный палец правой руки. На кольце следует выгравировать слова «О, Кастрес, князь оружия, через Бога Авраама, Исаака и Иакова».

Колдуны умеют убивать как крещеных, так и некрещеных детей (особенно крещеных, если на них не изготовили крестика или над ними не прочитали молитв). Они убивали детей как в колыбельках, так и когда они спали возле родителей, так что последние думали, что это сами по неосторожности заспали своего ребенка. После похорон ведьмы крали труп ребенка из гроба, клали его в котел и варили до тех пор; пока мясо не отделится от костей. Из густой части варева они делали мазь, которая помогала им в их колдовском искусстве, позволяла менять облик и т. д. Жидкую же часть его они разливали по бутылкам. Тот, кто выпивал эту жидкость, мог после совершения определенных обрядов стать колдуном и адептом черной магии.

Одна старая колдунья завидовала соседу и часто крала его молоко. Для этой цели она брал нож и отправлялась к месту, где находилась корова, становилась лицом к луне и повторяла следующие слова:

Hier snyd ick een spaen Здесь отрезаю я щепкуIn mollekens ghewaen, от стены коровника,Ende een ander daer toe, И другую за ней,So neem ick bet melck van deser koe. Так же я беру молоко у коровы.

Услышав это, владелец коровы брал толстую веревку и бежал к колдунье, которую немилосердно бил, приговаривая:

Hier slaen ick eenen slach, Вот тебе удар,Ende eenen andern als ick mach, Вот другой, изо всех сил,Ende den derden daer toe, И третий после этого,So behoud ick d’melck metter koe. Tак оставляю я молоко при корове.

Способ был достаточно действенным.

Если колдунья ворует молоко, лучше всего наказывать ее следующим способом. Когда такая женщина с помощью своего лживого искусства подоит корову, животное скоро снова придется доить. Надоенное молоко следует поставить на огонь и нагреть. Когда молоко станет достаточно горячим, его следует бить палкой, пока в сосуде не останется даже капли. Молоко, пролитое на землю, тоже надо бить, и чем больше, тем лучше, поскольку каждый удар по молоку дьявол переводит на спину ведьмы. В Лаекене часто случалось, что колдуньи после такой экзекуции вынуждены были оставаться в постели неделю, а то и больше[926].

Одна колдунья бродила по полю, которое было полно спелого зерна, и повторяла стих Super aspidem и т. д.[927] Вернувшись домой, она немедленно поднималась на чердак, брала трубу и повторяла те же самые слова, пока все зерно с поля не высыпалось через трубу вниз — так, что на поле не оставалось ни зернышка.

Примерно в конце шестнадцатого века в Западной Фландрии произошло следующее событие. Один крестьянин вместе со своим сыном пил в таверне и — таким был его обычай — мелом делал линии на своих вилах, отмечая каждую выпитую кружку. Когда он собирался уходить, то позвал хозяйку и спросил, сколько кружек он выпил. Но хозяйка, в свою очередь, спросила, сколько отметок он сделал на своих вилах. Крестьянин отказался ей это сообщить, и женщина рассердилась и в ярости произнесла: «За это ты не дойдешь до дома сегодня вечером — будь уверен в этом, или я не вернусь назад». Крестьянин на это только рассмеялся, бросил на стол деньги за пиво, которое выпил, и покинул дом.

Но когда он подошел к воде и забрался в лодку, то никак не мог оттолкнуть ее от берега. Он попросил помочь трех солдат, которые в это время шли мимо: «Привет, товарищи, не поможете мне оттолкнуть мою лодку? Буду рад за это угостить вас пивком». Солдаты пришли ему на помощь, но все было тщетно, поскольку лодка так и не сдвинулась с места. «Подождите-ка, — сказал один из солдат, тяжело дыша и в поту от напряжения, — давайте выбросим из лодки вещи, что лежат в середине; тогда она, без сомнения, стронется с места». Они так и сделали, и едва выбросили последний предмет, как увидели на дне лодки огромную жабу, глаза которой казались тлеющими угольками. Один из солдат, вытащив свою саблю, пронзил тварь насквозь и сбросил ее в воду, в то время как другие нанесли чудищу множество ран в живот, поскольку оно продолжало плыть на спине.

Солдаты снова принялись сталкивать лодку, и на сей раз она пошла легко, чему крестьянин очень обрадовался и, взяв с собой солдат, снова вернулся в таверну. Заказав для них пиво, он спросил служанку, где ее хозяйка. «А, — сказала она, — моя хозяйка в кровати, при смерти». «Ха-ха, — рассмеялся крестьянин, — ты считаешь, что я пьян? Я видел ее какую-то четверть часа назад, и она была полна жизни, здорова и отлично ругалась». «Тем не менее, это так, — ответила служанка. — Если хочешь, можешь посмотреть на нее своими глазами».

Крестьянин и три солдата вошли в комнату, где лежала женщина, жалобно стеная от боли, поскольку у нее было множество ран, расположенных точно там, где солдаты нанесли раны жабе. Крестьянин спросил служанку, как это могло случиться, но она не могла объяснить, поскольку ее хозяйка выходила из дома.

После этого крестьянин поспешил в магистрат, где рассказал все дело. Стало ясно, что жабой была сама хозяйка, принявшая вид пресмыкающегося, чтобы помешать крестьянину вернуться домой.

Колдуны плавят свинец и выливают его в холодную воду, где металл немедленно принимает форму человека. Затем они спрашивают околдованного человека, какой части тела околдовавшей их ворожеи причинить вред. Когда околдованный человек указывает это, они режут или колют ножом названную часть свинцовой фигурки, произнося вслух, где находится ворожея, не называя при этом своего имени. После этого зло обращается на саму ворожею[928].

Некий могильщик в День Всех Святых слег в лихорадке. К больному пришел кум, чтобы проведать его. «Как неудачно, — сказал могильщик, — что я должен больным идти сейчас рыть могилу в такой холод и снег». «О, я вырою ее за тебя, — сказал кум. — Меня это ничем не затруднит». Могильщик с радостью принял это предложение.

Кум взял лопату и кирку, заглянул в таверну, чтобы согреть душу, в десять часов вечера явился на церковный двор и к половине одиннадцатого уже справился со своей задачей. Но когда он собирался возвратиться домой, мимо прошла процессия монахов в белом, причем каждый из монахов нес в руке тонкую восковую свечу. Монахи сделали круг по церковному двору, и когда они проходили мимо кума, то бросили свечи к его ногам, а последний бросил большое ядро с двумя фитилями.