Капитал и идеология - Томас Пикетти

бы внутреннюю идеологическую согласованность и легитимность, если бы начал выплачивать своим лидерам зарплаты и премии, в сто раз превышающие зарплату простых рабочих.

РИС. 12.1. Неравенство доходов в России, 1900-2015 гг.

 

Интерпретация: Доля верхнего дециля в общем национальном доходе составляла в среднем 25 процентов в Советской России, что было ниже, чем в Западной Европе или США, а после падения коммунизма выросла до 45-50 процентов, превысив показатели Европы и США. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

РИС. 12.2. Верхний центиль в России, 1900-2015 гг.

 

Интерпретация: Доля верхнего центиля в общем национальном доходе составляла в среднем 5 процентов в Советской России, что было ниже, чем в Западной Европе или США, а после падения коммунизма выросла до 20-25 процентов, превысив показатели Европы и США. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Однако это не должно заслонять тот факт, что режим организовывал свое неравенство другими способами, предлагая своим чиновникам натуральные льготы и привилегированный доступ к определенным товарам. Это трудно учесть в полной мере. Существовали также резкие статусные различия: массовое лишение свободы целых классов людей - это только самый крайний случай; существовала также сложная внутренняя паспортная система, которая ограничивала мобильность некоторых людей, включая способность крестьян, которые сильно пострадали от коллективизации сельского хозяйства и форсированного продвижения к индустриализации, мигрировать в города. Подозрительные или осужденные группы ограничивались определенными районами, а рабочим не разрешалось переезжать, если плановики считали, что они нужны в определенных местах или что в других местах не хватает жилья для их размещения. Было бы неправильно пытаться объединить все эти аспекты советского неравенства в один количественный показатель, основанный на денежном доходе. На мой взгляд, лучше всего указать, что известно о денежном неравенстве, настаивая на том, что это было лишь одно измерение советского неравенства (и не обязательно самое значительное); то же самое верно и для других режимов неравенства.

РИС. 12.3. Разрыв в доходах между Россией и Европой, 1870-2015 гг.

 

Интерпретация: Выраженный в терминах паритета покупательной способности, национальный доход на взрослого человека в России составлял 35-40 процентов от среднего западноевропейского уровня (Германия, Франция и Великобритания) с 1870 по 1980 год, затем вырос с 1920 по 1950 год, а затем стабилизировался на уровне около 60 процентов от западноевропейского уровня с 1950 по 1990 год. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Что касается эволюции уровня жизни при советской власти, то и здесь доказательства неполны. Согласно наилучшим имеющимся оценкам, уровень жизни, измеряемый национальным доходом на душу населения, в России в период 1870-1910 годов стагнировал и составлял около 35-40 процентов от западноевропейского уровня (определяемого как средний уровень Великобритании, Франции и Германии); затем он постепенно повышался в период 1920-1950 годов и достиг примерно 60 процентов от западноевропейского уровня (рис. 12.3). Хотя эти сравнения не следует рассматривать как абсолютно точные, порядки величин могут быть восприняты как значительные. Несомненно, Россия начала догонять Западную Европу в период между революцией 1917 года и 1950-ми годами. Отчасти это, конечно, объясняется тем, что Россия начинала так далеко позади. Ее прогресс стал более заметным благодаря низким показателям капиталистических стран в 1930-х годах, когда в Западной Европе и США произошел обвал производства , в то время как плановая советская экономика продолжала развиваться полным ходом. В силу структурных и конъюнктурных причин в 1950-е годы можно было рассматривать результаты Советского Союза как глобально положительные.

Однако в течение следующих четырех десятилетий (1950-1990 гг.) российский национальный доход стагнировал на уровне около 60% от западноевропейского (рис. 12.3). Это была явная неудача, особенно с учетом быстрого роста уровня образования в этот период в России (как и в других странах Восточной Европы), который, как правило, должен был привести к продолжению процесса догоняющего развития и постепенному сближению с Западной Европой. Следовательно, вина должна лежать на организации системы производства. Разочарование было еще большим, поскольку научные, технологические и промышленные достижения коммунистических режимов в 1950-х и 1960-х годах в изобилии восхвалялись как внутри, так и за пределами коммунистического блока. В восьмом издании (1970) знаменитого учебника по экономике Пола Самуэльсона, по которому учились многие поколения североамериканских студентов, на основе наблюдаемых тенденций в период 1920-1970 годов прогнозировалось, что советский валовой внутренний продукт (ВВП) может превзойти американский где-то между 1990 и 2000 годами. В 1970-е годы, однако, становилось все более очевидным, что процесс догоняющего развития остановился, а российский уровень жизни стагнировал по сравнению с капиталистическими странами.

Более того, вполне возможно, что эти сравнения недооценивают фактический разрыв в уровне жизни между Востоком и Западом, особенно в конце периода. Действительно, если учесть низкое качество потребительских товаров (таких как бытовая техника и автомобили), доступных в коммунистических странах, в индексах цен, используемых в этих сравнениях, то вполне возможно, что разрыв стал еще больше в 1960-х годах и в последующий период. Еще одно осложнение связано с раздутым советским военным сектором, который во время холодной войны составлял до 20 процентов ВВП по сравнению с 5-7 процентами в США. Конечно, концентрация материальных инвестиций и интеллектуальных ресурсов в стратегических секторах привела к впечатляющим успехам, таким как запуск первого спутника "Спутник" в 1957 году, к ужасу Соединенных Штатов. Но ничто из этого не может скрыть посредственные условия жизни простых граждан и все более очевидное отставание от капиталистических стран в 1970-х и 1980-х годах.

Взлеты и падения коммунистической и антиколониальной эмансипации

Ввиду значительных различий между восточными и западными методами подсчета производства и учета доходов, а также многомерного характера разрывов, лучший способ измерить, насколько плохими были условия в Советской России, вероятно, заключается в использовании демографических данных. Эти данные свидетельствуют о тревожной стагнации продолжительности жизни, начиная с 1950-х годов. Действительно, в конце 1960-х и начале 1970-х годов мы даже наблюдаем небольшое снижение продолжительности жизни мужчин, что необычно для мирного времени; кроме того, прекратилось снижение уровня младенческой смертности. Эти цифры указывают на то, что система здравоохранения находилась в кризисе. В 1980-х годах усилия Михаила Горбачева, последнего президента Советского Союза, по сокращению злоупотребления алкоголем сыграли важную роль в падении его популярности и окончательном крахе режима. Советский коммунизм, который когда-то прославлялся тем, что избавил русский народ от царской нищеты, стал синонимом повальной бедности и укороченной жизни.

На политико-идеологическом уровне Советский Союз пострадал в 1970-е годы от потери престижа, которым он пользовался в послевоенное время. В 1950-е