Одинокий орк - Галина Романова

Он поделился сомнениями с хозяином и получил в ответ полный ненависти взгляд:

— Ты идиот? Да половина врачей Ийеллилора давно подкуплена моими врагами, а вторая половина — обычные шарлатаны, которые больной зуб лечат припарками из конского навоза. Нет уж! Ты — единственный врач, которому я доверяю, ты меня и лечи! А иначе…

Сердце Каспара дрогнуло. Он давно подозревал своего хозяина в неспецифических для альпа чувствах, а теперь получил тому подтверждение. Ему доверяли! Кроме людей с Ледяных Островов ему как врачу никто и никогда прежде не говорил таких слов.

Склонившись над больным, он осторожно начал осмотр. Вначале движения его были уверенными — к демонам эмоции, он все-таки был врачом, он сейчас работал! — но постепенно тревога стала овладевать магри. Симптомы не укладывались ни в какую картину. Более того, с каждой минутой силы все больше покидали крепкое и явно никогда не знавшее болезней тело лэда Ретьорфа. Кожа его совсем посерела и стала сухой и шершавой. Он дышал с явным трудом и постепенно проигрывал борьбу за каждый глоток воздуха. Но взгляд его пожелтевших глаз оставался таким же ясным. В них бушевали эмоции, которые умирающий лэд больше не мог выражать словами.

Но самое страшное — это подозрительно воспалившиеся и словно пульсировавшие ярким светом энергетические точки на лбу, гортани, под ключицами, напротив сердца и ниже. Словно что-то высасывало из них жизненную силу лэда.

Едва ли не впервые в жизни Каспар почувствовал отчаяние. За долгую врачебную практику ему приходилось сталкиваться с самыми сложными и запущенными случаями, но никогда болезнь не была такой! Собственно, это была даже не болезнь, а именно лишение пациента жизненных сил. По всем магическим законам такое невозможно без посредника! Либо маг, выкачивающий его жизнь, должен находиться на расстоянии вытянутой руки, либо где-то здесь должен быть посредник. А им может быть кто угодно…

Каспар выругался. Посредник тоже должен находиться достаточно близко, а он чуял, что ближайшее живое существо находится на расстоянии в несколько саженей, на этаж ниже. Не станешь же всерьез подозревать птиц, пролетающих за окном? Тем более что между посредником и объектом не должно быть материальных преград. Но тогда выходит…

Каспар провел рукой над телом хозяина, раскрытой ладонью ощущая болезненное покалывание: жизненная энергия толчками изливалась в пространство. Еще одно необъяснимое явление! Энергия слишком ценна, чтобы ею разбрасываться просто так. Кто-то настолько силен, что позволяет себе подобные траты?.. Нет, над этим стоит подумать потом… если это потом когда-нибудь настанет. А сейчас… Наклонившись к пациенту, магри промолвил, стараясь, чтобы голос не выдал охватившего его волнения:

— Господин, я попытаюсь вас спасти… Да что я! Я обязан это сделать, но то, как я собираюсь это сделать… Вас могут шокировать мои методы, но вы обязаны это перетерпеть ради спасения. Обещайте, что не станете возражать и тем паче сопротивляться!

Ставшие совсем желтыми, как осенняя листва, глаза лэда Ретьорфа все еще метали молнии. О да, он решительно возражал, заранее недовольный всем, что собирается сделать врач, но у него уже не было сил даже открыть рот. И он мог только смотреть на то, как поспешно магри избавляется от балахона и обуви, оставшись в одних штанах.

— Лежите спокойно, — предупредил Каспар и оседлал распростертое на постели тело.

Собрав остатки сил, лэд протестующе дернулся, и магри быстро прижал его руки к постели, лишая хозяина подвижности.

— Не сопротивляйтесь, — промолвил он. — Я только…

Внезапно горло перехватило, а в паху родился огонь. Стремительной волной он поднялся до сердца, окутал тело и ринулся в голову, дурманя сознание. Вернее, он должен был одурманить сознание, но страшная догадка молнией пронзила разум Каспара и отрезвила его. Этим посредником, выкачивающим из лэда Ретьорфа жизненную силу, был он сам! Каждое его прикосновение лишало пациента части защитных сил и энергии, одновременно вливая в него яд, разрушавший его ауру. Но как? Кто и когда наложил на него это заклятие? Или все дело в том, что такова природа магри, как расы? Ненавидели же их люди, считая исчадиями Бездны!.. Может быть, таинственный враг лэда Ретьорфа знал об этой способности магри убивать прикосновением и нарочно выписал врача издалека? И все это — с путешествием на Ледяные Острова и два года спокойной жизни — сложная многоходовая интрига? И лэд попался-таки в расставленную ловушку, твердо уверенный, что обезопасил себя от всех случайностей? Как он сказал? Магри должен убить его!.. Чем он сейчас и занимается…

— Нет, — в каком-то исступлении прошептал Каспар, — у меня еще не умирал ни один пациент! Слышите? Еще никто не умер от моей руки! И я этого не допущу!

Оставался только один способ исправить положение. Самый безнадежный. Самый невероятный. Описанный лишь в одном трактате, обрывок которого совсем юный Каспар случайно обнаружил в тайнике отца, — даже не описание, а всего лишь предположение относительно того, что при определенных условиях это теоретически возможно, но практически неосуществимо, ибо есть пределы…

Думать об этом, как и колебаться, было некогда. Время уходило, а вместе с ним — и силы. Наклонившись вперед, Каспар налег своим весом на попытавшегося сопротивляться Ретьорфа и накрыл его рот губами…

Перекатившись набок, он упал с постели, ударившись затылком. Вот демон! Наверное, будет шишка!

Ретьорф машинально поднес руку к голове и внезапно оцепенел, когда нащупал собранные в хвост волосы. Но он никогда не носил такой прически, предпочитая, чтобы волосы свободно рассыпались по плечам и лезли в глаза. А теперь они все были забраны назад. Совсем как у… Резко сев, он почувствовал, как подозрительно вяло двигается тело. Тело…

Это было не его тело!

Задохнувшись от изумления, Ретьорф посмотрел на свои руки — непривычно бледные, с тонкими пальцами и слабыми мозолями. Руки скорее мыслителя, чем воина. Лихорадочно ощупал свое — теперь свое! — лицо и попытался встать…

…Как любят некоторые фантазировать, волей воображения придумывая подобное переселение душ! Иной раз доходит до того, что в смелых фантазиях девушка обретает тело юноши (конечно, для того чтобы удобнее было совершать подвиги!), а умелый боец преображается в подростка, сбросив лет пятнадцать-двадцать жизни. Но никто из этих фантазеров, как правило, имеющих в виду в первую очередь себя, не знает, что кроме разума есть еще и тело, которое не всегда приспособлено для того, чтобы им командовал чужой разум. Умелый боец, оказавшись в теле подростка, в первом же бою будет убит, ибо его новое тело не готово для схватки. И точно так же девушка, преобразившись в некогда искусного фехтовальщика, не сможет даже правильно взяться за меч, ибо ее девичье «я» не имеет понятия, какие возможности таит в себе чужое тело, пусть и тренированное, но лишенное управления.