На службе Отечеству - Александр Алтунин

Охваченные общими чувствами, встали с начальником штаба и мы. Тем временем цепь накатилась на противника подобно морской волне, встретилась с ним, замедлила свое движение и перекатилась через него, оставляя после себя корчащиеся хрипящие фигуры.

Роты гнали врага. С ходу врезались во вторую волну фашистов. Вновь началась рукопашная. Подбегая к месту схватки, успел заметить, как орудовали прикладами и ножами разведчики. Быстрые, ловкие, они дрались молча, как привыкли действовать в тылу врага. Стрелки работали с криком, слышались крепкие выражения.

Мы били фашистов прикладами, гранатами, лопатами - чем только могли, что попадалось под руку. За считанные минуты перемахнули пространство, отделявшее нас от кустарника, где перед боем скапливалась вражеская пехота, спустились к дороге, вернее, к широкой утоптанной тропе, проходящей перед деревней. Уже показались первые дома Лесных Халуп. "Отрежут от берега", обожгла внезапно мой мозг мысль. Невольно задержал бег и во всю силу легких закричал:

- Стой! Назад! Назад!

Командиры продублировали команду, но люди по инерции еще продолжали бежать. Из Лесных Халуп застучали пулеметы. "Ложись! - раздались голоса по всей цепи. - Ложись!"

Я упал около вывернутой с корнем молоденькой яблони. Рядом распластался Пресняков и непонимающе уставился на меня. С его губ сорвалось:

- Халупы рядом, чего мы тут, как на пупу, разлеглись, товарищ капитан?!

- Игорь Тарасович, немцы могут отсечь от Вислы. Будут тебе тогда Халупы. Мы и так в мешке. Понимаешь, в мешке! Нужно отходить, пока фашисты не разобрались. Выводить людей! Подавай сигнал.

Вверх взметнулись две красные ракеты.

Роты, оставляя огневое прикрытие, стали бросками отходить. И вовремя. По только что оставленным кустам и деревьям над дорогой ударили шестиствольные минометные батареи врага. Затем противник постарался отрезать нас от берега. Но опоздал. Бойцы успели пересечь поле перед траншеями и теперь были "дома". Стрелки занимали ячейки, пулеметчики и расчеты противотанковых ружей - огневые позиции.

У большинства помимо своего оружия были трофейные автоматы и пулеметы с рожками и коробками патронов. "Вот и пригодилось изучение оружия врага. Теперь мы и еще одну атаку врага отбить сумеем", - удовлетворенно отметил я про себя.

Мимо нас два бойца тащили зеленый трофейный ящик.

- Что несете? - окликнул их Пресняков.

- Трофейные гранаты, товарищ капитан, - обернулся на голос невысокого росточка солдат.

- Молодцы! - вырвалось у меня. - Где разыскали?

- Да это не мы. Командир роты раздобыл. Теперь будет чем фрица встречать.

- Все равно молодцы!

Возбуждение от контратаки постепенно спадало. Ротные донесли о потерях личного состава. Против ожидания они оказались небольшими. Очевидно, сказалось то, что противник не рассчитывал на контратаку, а наш дружный залп его ошеломил. Последовавший затем рывок навстречу, рукопашная схватка выбили и вовсе фрицев из привычной колеи. Немецкий солдат - педант, действует по раз установленному образцу. Стоит измениться обстановке, он теряется. Наш "сюрприз" безусловно повлиял на его боеспособность. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и обстоятельства, в которых мы оказались. Каждый понимал, что наш замысел чуть ли не единственный шанс удержать плацдарм, да и самим уцелеть.

- В рубашке мы, Александр Терентьевич, родились, - с этими словами появился на НП батальона лейтенант Елагин. - Прямо в рубашке.

- Ты это о чем, Иван Иванович?

- Разве не знаешь? Немцы уже были готовы захлопнуть мешок, а мы выскользнули.

- Спасибо скажи командиру, - кивнул в мою сторону Пресняков. - Вовремя остановил. Иначе была бы для нас рубашкой сырая земля.

- Хватит, Игорь Тарасович, в похвалах рассыпаться. Не я, так другой бы до этого дошел. Лучше давайте-ка, товарищи, подумаем, что делать будем, если немцы вновь начнут атаковать.

Мы начали было перебирать возможные варианты, как вдруг услышали взволнованный голос наблюдателя:

- Наши переправляются, наши!

Солдат смотрел на излучину реки и счастливо улыбался. От восточного берега отходил плот, на котором стояло орудие. Рядом бойцы грузили второе. Вот она, долгожданная помощь!

Однако радость длилась недолго. Со стороны Гурно донесся гул, и почти тут же дугой выкатили десятка два "юнкерсов". Над Лесными Халупами дуга вытянулась в хищный клин, и самолеты ринулись к переправе. Видно было, как в пике они выбросили свой смертоносный груз над Вислой и ее берегами. Поверхность реки осыпало фонтанами воды. Один из них встал у самого плота. Плот накренился набок, и гаубица соскользнула в воду.

Фашистские стервятники, сомкнув строй, вновь заходили на бомбежку. В этот момент появились наши истребители и кинулись сверху на "юнкерсы". Клин самолетов противника сломался. Гитлеровские бомбардировщики шарахнулись в разные стороны и, сбрасывая куда попало бомбы, начали уходить. Но не тут-то было! Наши летчики сумели поджечь два "юнкерса". Один нашел свой конец у кромки западного берега, другой развалился над самыми немецкими позициями.

Обрадованный нашим успехом в небе, я перевел взгляд на гладь реки. Но ни парома, ни артиллеристов с саперами не было видно.

- Вот тебе и подмога, - вздохнул рядом Елагин. - Подгадали, сволочи! Пустили ко дну.

- Посмотри, что с другими плотами сделали, - протянул я бинокль Ивану Ивановичу. - Левее ракитника смотри.

Несколько бомб угодило в готовые плоты. Взрывами был на нет среден труд саперов. И теперь они спасали от огня оставшиеся бревна.

На острове удар фашистских самолетов пришелся по огневой позиции минометной роты. Бомбы разметали кустарник, сорвали маскировку. Пока трудно было сказать, зацепили они кого из минометчиков или нет. Но по тому, как дружно расчеты принялись устранять последствия налета, можно было судить большого урона фашисты не принесли. Находившийся со мной в окопе Пономарев не выдержал:

- Живы! Молодец Корецкий, сберег людей!

Я понимал радость ротного командира, его гордость за своих подчиненных, за того же командира 1-го взвода старшего лейтенанта Сергея Корецкого - молодого, но бесстрашного офицера.

Дело в том, что взвод Корецкого форсировал Вислу утром, когда немцы уже вели ураганный обстрел реки. Во время переправы вражеский снаряд повредил один из плотов. Под тяжестью груза начали разъезжаться бревна, и командир миномета растерялся. Все это видел Корецкий, находившийся на соседнем плоту.

- Расчет, покинуть плот! - распорядился Корецкий. Старший лейтенант прыгнул в кипящую от разрывов Вислу, подплыл к бойцам:

- Спокойнее, товарищи. Не дать разойтись бревнам. Беречь миномет и боеприпасы.