Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) - Марина Алексеева

– Я очень сожалею, – тихо сказал Анри.

– Наконец-то, – заметил Ролан.

– Вы меня не так поняли, Ролан. Я очень сожалею, что втянул вас в эту авантюру. Я надеялся, что мы подружимся. Там, в Тулоне, где я познакомился с вами, вы мне казались таким несчастным и одиноким, и я, поддавшись естественному чувству сострадания, помог вам. Но – ни одно доброе дело не остается безнаказанным! Спасибо, господин барабанщик! Кто я такой? Бедный паж, на которого никто не обращает внимания…

Анри де Вандому стало до слез жалко себя. И слезы опять покатились по его щекам.

– Да что вы ноете, Анри? – спросил мальчик, – Прекратите свое нытье! Вдруг увидят? Если вам не стыдно за себя, не будьте настолько эгоистом. А скажут, что я довел вас до слез!

После того как Ролан слово в слово повторил фразу Рауля, паж заплакал в три ручья.

– Вы даже фразы Бражелона повторяете, как попугай! Вот вы какой, Ролан! Конечно, для вашей карьеры дружба с адъютантом важнее.

– Не смейте так говорить, я не карьерист!

– Я же вижу, как вы подлизываетесь к виконту! Смотреть тошно!

– А я вижу, как вы задираете виконта! Тоже тошно смотреть!

– Я больше не буду, – сказал Анри де Вандом, – Я поразмыслил и понял, что вел себя очень глупо.

– Вот и слава Богу! – искренне сказал Ролан, – Но почему же вы плачете, в таком случае?

– Почему я плачу? – всхлипнул Анри, – Я разочаровался в человечестве!

– Сильно сказано!

Счастливые минуты доверия и признательности остались в прошлом. А в настоящем – злые, отталкивающие слова. Как она старалась помочь Ролану, с каким самоотверженным энтузиазмом, рискуя прослыть наивной идеалисткой, оправдывала все действия Рауля, спорила с герцогом. И вот итог – эти господа с цветущим видом расхаживают по кораблю, и совсем-то они не похожи на несчастненьких, которым нужна чья-то помощь, сочувствие, доброе слово. Но за все хорошее она получила суровый урок. Родной отец обозвал ее сегодня ''зареванной лахудрой''.

– Увы! Люди такие лицемеры! Я и не думал, что они такие…

– Я вас не понимаю, Анри! С чего вы взяли, что все кругом лицемеры?

Анри вздохнул.

– Вы помните, какой свинятник мы тут обнаружили? Бутылки, кожура, обглоданные кости…

– Ну, вы прямо как девчонка! Могло быть и хуже! – сказал Ролан.

– Куда же хуже? Хуже, по-моему, некуда! Мы с вами, Ролан, дворяне, убирали апельсиновые корки, все эти чудовищные объедки, потому что… я не мог видеть такую мерзость!

– Ну и что? – пожал плечами Ролан, – Вы полагаете, мы уронили свое достоинство?

– Я не о том. Вы помните, как красиво и поэтично начиналось наше плаванье?

– Как я могу помнить – я спал в сундуке. Вы о визите Шевретты?

– Могли ли мы тогда подумать, в какой хлев превратится палуба, усыпанная цветами? Если бы Шевретта увидела оставленный Пиратами свинюшник…

– При даме – свинюшник? О нет! Но здесь нет дам.

– Вот! – вскричал Анри, – Теперь я знаю, что мужчинам нельзя верить. Может, когда и были благородные рыцари, но все они остались в далеком прошлом. В Столетней войне и крестовых походах. А сейчас, предоставленные сами себе, эти ужасные люди…

– Глупо, – сказал Ролан, – Рыдать, словно настал конец света из-за пары обглоданных костей и апельсиновой кожуры.

– И еще, – сказал Анри, вытирая слезы, – Все мы, в сущности, пираты. И это уже не игра.

– С чего вы взяли?

– А разве нет?

– А разве да?

– Ну, подумайте, Ролан, ради чего Бофор велел поднять красный флаг на корме?

– Бить мусульман.

– Зачем их бить? Что вам лично, бретонцу, сделали мусульмане?

– А вы не знаете? Отобрать обратно все наши сокровища, которые они награбили. Мусульманские государства всегда грабежом промышляют, общеизвестный факт.

– Наши?!

– Ну… не только наши. Испанские. Английские.

– Вот у вора дубинку украл.

– Что за чушь! Надо же их проучить.

– А потом кому достанутся сокровища?

– Королю. Адмиралу.

– Вам не приходило в голову, что главное сокровище – люди? А что выиграют простые люди в этой войне? Матросы? Простые солдаты?

– Ну,… им тоже что-то достанется. Призовые деньги, так, кажется.

– Боюсь, что большинству достанется смерть.

– Всех не убьют. А кому-то повезет. Но, если думать об этом день и ночь, так и спятить недолго. Я стараюсь не думать, и вам то же советую. Лучше бы вы дома сидели.

– Война из-за сокровищ – грязная война!

– Не только из-за сокровищ. Грабежи нашего цветущего побережья должны прекратиться раз и навсегда!

– Я слышал, о чем болтают солдаты.

– И я слышал. Все как помешались на сокровищах.

– Вот видите! И еще называют это Девятым Крестовым Походом! Не нравится мне вся эта затея.

– Зачем же вы поехали?

– Черт попутал.

– Плохое у вас настроение, друг мой.

– Куда хуже. Ролан, но разве я не прав?

– Отчасти. Просто я вспомнил, что Шевретта привезла Бофору какие-то важные бумаги. Они могут изменить весь характер войны.

– Как так?

– Я говорю только то, что слышал. Я же был совсем рядом. Я и сам не понимаю, в чем суть.

– Что же могло быть в этих бумагах? – удивился Анри.

– Говорю же вам – не знаю! Какая-то важная тайна. Но скоро, наверно, мы все узнаем. Вы же знаете, что Шевретта тайны просто обожает. Она без тайн жить не может, прекрасная графиня!

– Мне от этих тайн ни жарко, ни холодно.

– Вам – конечно. Но тем, кто замешан в ее тайны, и жарко, и холодно. Да какие у вас могут быть тайны, Анри, дорогой мой!

Паж возмущенно охнул.

– И у Бофора нет тайн, вы полагаете?

– У Бофора? О нет! Милейший герцог тоже любит тайны. Вот эти секретные бумаги Шевретты – одна из них.

– Это их общая политическая тайна, это не в счет.

– А что в счет?

Анри загадочно улыбнулся.

''Самая главная тайна Бофора – это я!''

Ролан взглянул на приятеля, но не стал наседать с расспросами. Барабанщик был смышленым мальчиком и не раз замечал переглядки и перемигивания пажа и адмирала. Ролан сделал именно тот вывод, которого боялась герцогиня де Бофор. Хотя внешнее сходство пажа с адмиралом и вызывающее поведение с важными персонами утвердили Ролана в его предположениях. И Ролан, желая поднять настроение друга, затянул буканьерскую песенку:

– Грести на галерах, болтаться в петле -

Удел буканьеров на этой земле…

Но мы – буканьеры! Нет выше карьеры…

– Прекратите! – воскликнул Анри, – Что за ужасы! Каторжники, повешенные! В песне, что пели моряки, таких слов не было!

– Да она очень длинная, буканьерская песенка, – сказал Ролан, – Все куплеты просто невозможно запомнить. Вы меня перебили, а ведь дальше речь пойдет о том, как буканьеры идут на любой риск, чтобы выручить своих. Конечно, при Шевретте моряки исполняли песенку с купюрами. Но после шторма мы имели удовольствие услышать все ее куплеты. Даже этот: