Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

— Зависть — это грех! — высокопарно ответил я, подняв указательный палец вверх, Лера «прыснула» от смеха

Позже. В автомобиле. По дороге в Москву.

Ехали мы необычной компанией: «папаша», я и Прислужница «матушки». Сама же «матушка» ехала в спецавто с узлом связи на борту, также бывшим в нашей колонне, занимаясь какими-то служебными делами. Напоследок, так сказать. Ведь вскоре она, как я слышал, должна будет покинуть свою должность по понятным причинам и вернется ли когда-нибудь еще не службу — большой вопрос. Впрочем, службе своей она отдала немало лет и в карьерном плане, со слов «папаши», достигла больших высот. Очень больших. С другой стороны, вероятно государство такими кадрами, как она, разбрасываться не станет и после декрета, матушке найдут новую должность. Наверное.

Но я думал с нами будет Лера, которая со вчерашнего дня пребывает в отличном расположении духа. Однако нет, она ехала в другой машине, а значит, предстоял разговор в чисто Семейном кругу. И он состоялся…

Где-то на полпути в Москву, «папаня», отложив в сторону свой ВЭМ, с которым работал, обратился ко мне:

— Кайа.

— Да, пап? — ответил я, оторвавшись от созерцания зимних пейзажей, проносящихся за окном, и приводя спинку своего кресла в более высокое положение, дабы удобнее было разговаривать

— Я заметил, — сказал он, — что несмотря на… случившуюся с тобой беду, ты очень внимательная, проницательная и умная барышня. И эти качества в тебе отчего-то развиты гораздо сильнее, чем, по идее, должны были бы быть в твоем возрасте. Но это и к лучшему. Как ты наверняка сама уже заметила, наша Семья сейчас оказалась в сложном положении. Мы понесли не только большие потери в активах, а соответственно и финансовые, но и что гораздо хуже — репутационные. И понесем еще большие, пока все не закончится… и в данный момент совершенно неважно кто именно внутри Семьи повинен в этом…

— Не важно?… — хмыкнул я

— Не важно, — подтвердил «папаня», — не перебивай, пожалуйста. У нашей Семьи есть Глава — это твой дед. Именно он и будет определять степень вины и наказание для провинившегося. Не я, не ты. Он.

— Я поняла, — ответил я

— Хорошо, — сказал он, — я знаю, что ты не любишь деда. А также и то, что сама ты ему в значительной мере безразлична. На это не нужно обижаться, хоть подобное, конечно, очень неприятно во всех смыслах — это надо просто принять к сведению. И помнить об этом. В его глазах — ты лишь незначительная пешка в «партии». Ты была принята в Семью не столь давно, а стало быть, не можешь знать и понимать всего того, что знают и понимают другие ее члены, воспитывавшиеся в ней с рождения. Твой дед — всегда был человеком жестким, порой даже жестоким, в том числе и по отношению к членам собственной Семьи. Часто не справедливым. И он пожилой человек. А к старости у людей обычно все их черты характера, положительные и отрицательные, становятся более выраженными. Но за долгие годы, он множество раз успешно провел нашу Семью через серьезнейшие кризисы и сегодняшний — еще не самый тяжелый из них.

— Пап, — поднял, ладошками вперед, обе руки я, прерывая его монолог, — я юная барышня и у меня от столь долгого вступления заканчивается «оперативная память», так что я теряю суть разговора…

— Хорошо, буду короче, — ответил он, — после всего недавно произошедшего, у твоего деда сильно пошатнулось здоровье, а он к тому же сегодня будет вынужден принять тяжелое для себя решение. Решение относительно одного из членов Семьи. Относительно своего сына.

— Николая? — спросил я

— Да, — ответил тот, — и это для него будет очень непросто

— И чем же это он такой особенный? — поинтересовался я

— Твой генетический отец — любимый сын его матери. Твоей бабушки. Ты понимаешь, что это означает? — спросил он

— Никаких чрезмерно жестких мер в его отношении дед предпринимать не станет, бабуля костьми ляжет, но спасет «бывшего папаню», — ответил я, пожав плечами

— Верно, — согласился он, — это против правил, которых придерживается твой дед, но он сейчас не пойдет на разрыв со своей женой. Потому как это развяжет настоящую войну внутри Семьи и погубит ее. Вероятнее всего, Николая отстранят от любых Семейных дел и отправят куда-нибудь подальше. А по договоренности между твоим дедом и Государем, я вскоре приму от отца все дела нашей Семьи.

Я внимательно вгляделся в лицо «папашки», на котором не дрогнул ни единый мускул. Мое почтение его выдержке. Это же насколько для него должно было быть неприятно и даже болезненно столь разное отношение его родного отца к нему и к его брату. Даже несмотря на то, что «дед» вынуждено согласился на «предложение от которого невозможно отказаться» со стороны Государя.

— Не поняла, — ответил я, — а дедушка?..

— Несмотря на все потери, наша Семья контролирует слишком многое и быть во главе всего этого, параллельно решая внутрисемейные проблемы, уже непосильная ноша для такого пожилого человека, как он. Через месяц мой отец публично объявит о том, что я — новый Глава Семьи.

— Как это? Он что, просто возьмет и скажет: «я устал, я ухожу!», а затем соберет чемодан и уедет на экзотический остров, доживать свои деньки в окружении знойных красоток?

— Ну, последнее теперь ему вряд ли позволит твоя бабушка, — улыбнулся «папаня», — твой дед будет заниматься государственной службой. Займет место в имперском Сенате.

— Звучит неплохо! Ты — самая большая «шишка» в Семье, дед — имперский сенатор. Но, где здесь «но»?

«Папаша» достал из холодильника бутылку с водой и налив бокал мне и себе, спросил:

— А сама ты как думаешь?

— Думаю, что раз «бывший папаня» останется жив-здоров, то бабуля, когда ей подвернется удобный случай, устроит восстание против тебя, дабы именно ее ребенок, в итоге, получил все. А мы: ты, мама, мой брат или сестра и я…уйдем погулять и не вернемся.

— В общем и целом ты права. Хотя, конечно, все не будет столь жестоко, как ты сейчас обрисовала… — сказал «папаша»

Я откинулся в кресле и с бесстрастным выражением на лице, сказал спокойным тоном, слегка его перебив:

— Если ты, папа, и правда считаешь, что: «все не будет столь жестоко», а не просто успокаиваешь меня, то, пожалуйста, не соглашайся становиться главой этой Семьи. Потому, как в таком случае, мы действительно в один прекрасный день «выйдем в магазин за хлебушком» и не вернемся. На такой исход, папа, если ты не готов идти на самые решительных меры, я готова поставить