Негодяй (СИ) - Sedrik&amp

— Вайсс!!!

— А ты не много ли на себя берёшь, детка?

— Речь идёт о будущем моей сестры, и если вы сами неспособны разобраться в своих отношениях, то это буду делать я! Должен же хоть кто-то здесь проявить зрелость! Даже Руби со мной согласна, что ваши игры в подростковую застенчивость слишком затянулись, а во всём Биконе нет никого более застенчивого, чем Руби!

— Да! — с жаром поддакнула Роуз, правда, через миг до неё дошёл весь смысл фразы, и девочка смущённо покраснела. — В смысле… я уверена, что в Биконе есть и кто-то более застенчивый… Но я согласна с Вайсс!

— Вот видите! — подбоченилась младшая Шни, даже не взглянув на мнущегося Партнёра. — Так что давайте, подберите хороший ресторан — и вперёд! И нормально друг с другом поговорите. Как взрослые люди, а не как только что. Всё. Мы пошли, — и, выдав таким образом Ц.У., девушка сцапала Руби за руку и решительно потащила в сторону Бикона. В спину их провожало многозначительное молчание.

— Эй, почему мы так быстро ушли? — через пару десятков поспешных шагов осторожно поинтересовалась у подруги Роуз. Вайсс до сих пор не спешила её отпускать.

— Надо скорее исчезнуть, пока они не опомнились, — шёпотом ответила Снежинка, ещё немного ускоряя шаг, — а то они от смущения попытаются отыграться на нас, а я не хочу продолжать тему обсуждения нашего Плохого Парня.

— Оу… — оценила опасность и Капюшончик. — Тогда нам лучше не возвращаться в свою комнату…

— Согласна.

— Хм-хм, — ещё через несколько шагов в нос хихикнула Руби.

— Ты чего?

— Недотёпа… — с сахарной интонацией почти промурлыкала девушка определение, которое Винтер дала сестре, косясь на подругу с опасным блеском в серебряных глазах.

— … — щёки Вайсс стремительно вспыхнули. — Молчи ты… растяпа.

— Хи-хи!

Глава 30. Подготовка к неприятностям и немного флирта

Наши враги не будут сидеть и ждать, когда мы будем готовы. Они где-то там, уже планируют свой следующий шаг. Никто из нас не знает, что это будет, но оно уже близко. Независимо от того, готовы мы или нет.

Блэйк Белладонна. Очень мудрая кошкодевочка с большим опытом диверсионных работ.

Секретная база террористов. Одна из.

Девушка набирала сообщение-отчёт. Настроение её было более чем отвратительным. То, как вели себя приведённые Адамом бойцы, то, что они обсуждали, как думали… это было просто отвратительно. И, более того, опасно. Опасно для всех фавнов. Пусть она до сих пор не знала цели удара, но услышанные краем уха разговоры, в которых так часто упоминался Фестиваль… это было неспроста. И если Клык действительно нападёт на собравшихся на праздник людей… лекции Торчвика и его интонации, пояснения, что такие действия просто превратят всех фавнов в глазах людей в диких животных, которых нужно отстреливать… глядя на Тауруса, Илия верила им, как никогда ранее. Хотя бы потому, что у неё самой порой возникало желание пристрелить быка. Этот безумный кретин за неделю похерил всё, что они построили за эти месяцы. Роман учил, как «выжить» в городе, обеспечить себя и друзей, да чего там, сбагрив барыгам, с которыми её свёл вор, излишки Свитков и телевизоров, они смогли получить достаточно льен, чтобы не только иметь запас «на всякий пожарный», но и помочь сородичам. Да, тёплое одеяло и миска горячей похлёбки для беспризорников — это немного, однако, как утверждал Перри, как выяснилось, тоже выросший в этой среде, порой — это вопрос выживания. Адаму было плевать на фавнов. Всё, чего он желал — убивать людей. Действительно — безумное животное, в лучших традициях агитации расистов.

— Эх… ну почему тебя нет, когда ты так нужен? Хорошие Плохие Парни так не поступают! — пожаловалась вслух девушка-хамелеон.

— Цветочек! Великий Чёрный Дракон услышал твои мольбы и прислал меня! — последовал ответ до боли знакомым голосом прямо у неё за спиной.

— А?! Чего?! — Илия судорожно развернулась на стуле. Так быстро, что даже её рефлексов не хватило, чтобы удержать не самую устойчивую мебель. Девушка уже приготовилась к удару, но… вместо этого ощутила, как её подхватывают на руки. После чего аккуратно ставят на пол. На какой-то миг ей даже захотелось побыть в этом положении подольше, но миг слабости прошёл, смытый накатившим негодованием. Голос Торчвика был жизнерадостным и довольным. Это означало лишь одно: пока она тут пыталась не допустить начала войны внутри Клыка, сама при этом горя желанием пристрелить своего красноволосого "командира", эта лисья морда развлекалась и отдыхала. Амитола поймала себя на мысли, что желание «пристрелить командира» у неё немного… расширилось. А рыжий — это почти красный. Не так ли? — Р-р-р-роман!

— Но не будем тратить время, он выпустил меня на волю только до вечера, — невозмутимо проигнорировала её рык эта сволочь, продолжая нести свою фирменную околесицу с упоминанием каких-то драконов. — Сказал, я слишком грешен, чтобы отпускать насовсем даже ради такой милой чешуйчатой красавицы, как ты! В общем, докладывай, насколько всё плохо и кого мне надо убить! Кто посмел обидеть моих пушистиков?!

— Ты…

— Я? — одетый в стандартную униформу Белого Клыка мужчина приподнял бровь. — Не-е-е, я за вас всей душой, Цветочек. Ты же знаешь, как я люблю милых игривых девочек с маленькими зверскими атрибутами, расположенными в правильных и нужных местах!

— Ты сбежал из тюрьмы? Как?! — она хотела сказать совершено другое! И высказать всё, что о нём думает! И пожаловаться! Но вместо этого сказала то, что сказала.

— А, — он отмахнулся, — сбежать можно откуда угодно. Всё дело в Мотивации!

— Я знаю, что пожалею об этом, но что ты имеешь в виду? — стараясь не обращать внимания на то, что её чешуйки всё ещё красные после того, как Торчвик не дал ей упасть, спросила девушка.

— Понимаешь, я был готов к допросам, к пыткам, но не к той запредельной жестокости, что продемонстрировал Джимми! Представляешь, он отобрал мою шляпу и кормил атласскими продуктами! Так что в отместку я спёр его кружку. Кажется, это уже третья! — мужчина действительно поставил на стол кружку с гербом Атласа. Илия не сомневалась, что ещё вчера эта посуда действительно находилась в собственности главнокомандующего Айронвуда. И что это была уже третья кружка, которую у него украли. Привычные волны фирменного торчвиковского безумия нежно обняли девушку, внушая веру в завтрашний день и ощущение, что всё будет хорошо. — Но ладно, что мы всё обо мне да обо мне? Рассказывай, как вы тут. Я прочитал твои записки, но в разговоре можно сказать куда больше и подробнее.

— Плохо, — вздохнула девушка, натурально посерев лицом. — Неужели я раньше была такой же? — и она принялась подробно рассказывать о «новом видении» Тауруса, том, как ребята и девчата, проведшие месяцы (а то и завербованные) под руководством «негодяя здорового человека», были «рады» изменениям, и о том, что такими темпами в ячейке скоро начнётся или массовое дезертирство, или откровенная война. Роман вытащил из внутреннего кармана портсигар, прикурил, как следует затянулся и многозначительно произнёс…

— М-да-а-а…

Там же. Плейбой, филантроп и просто классный парень Роман Т.

— М-да-а-а… — нет, что у пушистиков творится небольшой трындец, я был в курсе, сложно не быть, когда ты сам аккуратно к нему подводил, но то ли я чего не учёл, то ли народ оказался более горячим из-за открытой Ауры, но вместо сомнений и недоверия к «политике Партии» в лице моего знакомого бешеного бычка я получил едва ли не готовность к вооружённому мятежу. Пэрэбор, как сказал один дворф, что, копая шахту, дорылся до барлога.

— И это всё, что ты можешь сказать? — начала закипать Хамелеака-Негодовака. И чернеть потихоньку, да.

— Нет, сказать я могу многое, но мы ограничены по размеру серии, да и большую часть моей речи всё равно не пропустит цензура.

— А? — меня не поняли, зато перестали чернеть. Это гуд.