История Рима - Сергей Иванович Ковалёв

семьей. Только во 2 г. н. э. он получил от Августа разрешение вернуться в Рим, но продолжал оставаться не у дел.[385] Тем временем Люций Цезарь умер (2 г. н. э.), а два года спустя умер и его брат. Из всего мужского потомства Агриппы и Юлии остался в живых только сын Агриппа Постум. Но он отличался таким бешеным характером, что абсолютно не подходил в наследники, и Август вынужден был сослать и его на небольшой островок Планазию около Эльбы, где Постум впоследствии был убит.

Итак, волей судьбы, Тиберий фактически оказался единственным кандидатом. После смерти Гая Цезаря Август был вынужден усыновить Тиберия,[386] а в 13 г. н. э., чувствуя близость конца, облек его проконсульским империем. Поэтому, когда Август умер, все смотрели на Тиберия как на законного преемника его власти, тем более, что в завещании покойного императора Тиберий был назначен главным наследником.

Тиберий

Время правления четырех преемников Августа — Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона (14—68 гг.), принадлежавших к двум родам, Юлиев и Клавдиев, — мы называем «эпохой террористического режима». Это название можно мотивировать тем, что все четыре императора (в меньшей степени Клавдий) прибегали в управлении к методам открытого и систематического насилия по отношению к представителям аристократической (в меньшей степени демократической) оппозиции. Такая система террора в конечном счете была порождена слабостью социальной базы династии Юлиев — Клавдиев. Если империя при Августе в течение 44 лет могла пользоваться полным гражданским миром, то это объясняется разгромом и истощением всех революционно-демократических сил и психологией депрессии, охватившей римское общество. Широкой социальной опоры у военной диктатуры, в сущности, не было, если не считать таковой профессиональную армию и отдельные немногочисленные группы италийского населения.

Однако за 44 года единоличного правления Августа общество оправилось от ужасов гражданских войн. Участники и свидетели их в огромном большинстве умерли, а молодое поколение их вообще не знало. Республиканские традиции были еще очень сильны в Риме, и недаром Август придал своей диктатуре республиканские формы, но эти формы никого не могли обмануть. Поэтому, если при Августе республиканская оппозиция проявлялась весьма умеренно, то при его преемниках она значительно окрепла.

К этому нужно прибавить еще одно обстоятельство. Наследники Августа были воспитаны в придворной обстановке и в монархическом духе. Им не было дела до «демократического» происхождения власти римских императоров, до того, что она выросла из революции. Август это помнил и вел себя осторожно. Но его преемники считали себя настоящими монархами, получившими власть по наследству.

Таким образом, императоры из династии Юлиев — Клавдиев очутились лицом к лицу с окрепшей республиканской оппозицией, идущей, главным образом, из рядов старой аристократии. Последняя, когда-то уступившая власть военным диктаторам из чувства самосохранения, теперь хотела бы получить ее обратно. Но как могли преемники Августа бороться с оппозицией, гнездившейся среди их непосредственного окружения? Только методами индивидуального террора. При узости социальной базы ранней империи эта система борьбы неизбежно вырождалась в систему кровавого насилия, при которой сами организаторы ее теряли психическое равновесие.

Для первого преемника Августа, открывшего собой эпоху террористического режима, существовали еще особые обстоятельства. Тиберий Клавдий Нерон, при воцарении принявший имя Тиберия Цезаря Августа, был пасынком Августа, сыном его жены Ливии от первого брака. Когда Август умер, Тиберию исполнилось 55 лет. Несчастная семейная жизнь и долгое неопределенное положение при дворе Августа, когда никто не знал (и меньше всего сам Тиберий), станет ли он во главе государства или нет, развили в нем мрачность, подозрительность и умение лицемерить. По природе он был человеком нерешительным. Вместе с тем Тиберий обладал умом, большими военными и административными способностями, высоко развитым чувством долга. Эта двойственность в его характере вместе с той сложной обстановкой, которую он застал в Риме в момент своего воцарения, объясняют всю противоречивость его политики.

Эта противоречивость обнаружилась уже в первые моменты после смерти Августа. С одной стороны, Тиберий, опираясь на свой проконсульский империй и трибунскую власть, сейчас же отдал приказ по преторианским когортам, привел к присяге население империи и созвал сенат. С другой стороны, он разыграл в сенате комедию, отказываясь от власти, и уступил только после долгих уговоров. Сенат вотировал ему все прерогативы Августа. Кроме свойственного Тиберию лицемерия, у него был здесь еще сознательный политический расчет. В императорской семье он был человеком новым, пришедшим туда извне. Гораздо большей популярностью в Риме пользовался его племянник Германик, находившийся в этот момент на германской границе. Заставив сенат упрашивать себя, Тиберий тем самым как бы снимал с себя обвинение в узурпации власти.

Непрочность империи и, в частности, власти самого Тиберия выразилась в первые же месяцы его царствования в восстании трех паннонских и четырех германских легионов. Солдаты были недовольны задержкой жалованья и тем, что их оставляли на службе сверх срока. Поводом к восстанию послужило провозглашение императором нелюбимого Тиберия. Солдаты германских легионов даже требовали от посланного к ним для переговоров Германика, чтобы он принял императорскую власть. Однако лояльный Германик с риском для жизни отказался. В Паннонию для усмирения восстания Тиберий послал своего сына Друза. И тут и там пришлось пойти на уступки: задолженность солдатам была погашена уплатой двойной суммы долга; отслужившие свой срок получили отставку; солдатам было дано обещание не посылать их на тяжелые работы.

Для поднятия упавшей воинской дисциплины было предпринято несколько походов в зарейнскую Германию (14—16 гг.). Заодно хотели ликвидировать еще державшийся союз племен, нанесший поражение Вару. Однако успехи там Германика не дали прочных результатов, а потери были чрезвычайно велики. К тому же Тиберий завидовал племяннику и боялся его растущей популярности. В конце концов император отозвал его из Германии, наградил триумфом (17 г.) и отправил с чрезвычайными полномочиями на Восток.

После этого Германия была отделена от Галлии и получила самостоятельное управление. Она представляла территорию только на левом берегу Рейна и была разделена на две провинции: верхнюю и нижнюю Германии; каждая управлялась легатом-консуляром.

Германик пробыл на Востоке два года (17—19 гг.). Он занялся там улаживанием некоторых спорных вопросов. Вассальные княжества Каппадокия и Коммагена были обращены в провинции, с парфянами заключено соглашение. В 19 г. Германик неожиданно скончался в Сирии, вблизи Антиохии. В Риме стали говорить о том, что он отравлен легатом Сирии Гнеем Пизоном и его женой Планциной. Подозрение пало и на императора. Хотя Пизон по приказанию Тиберия был предан суду и обвинен в том, что строил козни Германику, однако это не рассеяло слухов о причастности императора к смерти