Любовь против (не)любви - Салма Кальк

Жиль грустно усмехнулся.

— Да потому, что его дочь появилась в его жизни ровно при таких же обстоятельствах. Какая-то совсем мимолётная история, но дева забеременела и родила, и умерла в родах. А ребёнок остался. Родные хотели избавиться от девочки, но сестра умершей принесла её к нам домой. В смысле — в дом Саважей. А там дело взяла в свои руки госпожа Лика, матушка Жанно. Она, конечно, его чуть не прибила на месте, как узнала, что стала бабушкой таким вот образом, но — оказалась лучшей бабушкой на свете. И Теодоре сейчас уже три года.

— А… сколько лет бабушке? — Саваж ведь совсем молод!

— Госпоже Лике? — Жиль задумался. — Честно — не знаю. Много. Сорок с чем-то, наверное.

Ох, здесь сорок — это много. Надо помнить.

— Но она маг, а маги живут дольше простецов, и поэтому какая разница, сколько кому лет? — он улыбнулся, а потом взял её руки в свои. — А я буду очень рад, если ты расскажешь — кого я, всё же, беру в жёны.

Она ждала этого вопроса — и боялась.

— Кэт Телфорд умерла, упав со скалы.

— Я это сегодня понял. Иначе мы не увидели бы её там.

— И я тоже умерла. И почему-то осталась дома, вроде леди Маргарет, разве что не пыталась никого увести. Меня нашла госпожа Мэгвин, это матушка госпожи Бранвен, та самая, что была замужем за предком Телфордов, и привела в это тело. И я в нём живу вторую жизнь, уже более года, — Катерина не смотрела на него, она смотрела на свои обтянутые многими слоями ткани колени.

— И… почему ты умерла? — он всё ещё смотрел по-доброму.

Что ж, это придётся сказать. Иначе не честно.

— От старости и болезней, — прошептала она. — Я только выгляжу молодой, а на самом деле — совсем не такая. Старая, вредная, злобная. Как леди Маргарет, только старше. Я тоже не любила никого из тех, кого выбирали мои дети. И мне казалось, что они не так живут, не так всё делают, и внуков воспитывают тоже не так. Наверное, и душа-то моя дома болтаться осталась исключительно из вредности — как это, я больше не смогу указывать детям, как им жить. Наверное, мне потому и досталось тело Кэт — чтобы побольней получить. Чтобы ещё раз увидеть, как оно бывает. И что в любых обстоятельствах нужно оставаться человеком. Как Джон. И как ты.

Слёзы появились где-то на середине её речи и беззвучно капали на платье.

Жиль подхватил её, усадил на колени и обнял.

— Вот оно как, рыжехвостая, — он гладил её по голове, по спине, по плечам.

— Да. И если ты не захочешь брать меня в жёны — так скажи, ладно? Я пойму.

— Отчего это не захочу-то? Что изменилось? Госпоже Бранвен тоже уже сколько лет, и что? Я полюбил тебя именно такой, какая ты есть. По рассказам, настоящая Кэт Торнхилл была девицей красивой, но слабой и безмолвной, такие меня не привлекают. А в тебе есть сила, и это очень хорошо. Ты всё делаешь с силой — и делами дома занимаешься, и врагов побеждаешь. И если кто-то там, свыше, решил дать тебе ещё один шанс — то кто я такой, чтоб спорить?

— Наверное, потому и твоя сила меня признаёт — я ведь дважды мертва, леди Маргарет говорила правду.

— Так это же восхитительно, что признаёт, — ответил он. — А как тебя звали там, дома? Ты помнишь?

— Конечно. Так же и звали, Катериной. И я всё помню.

— Невероятно, — он вновь принялся чесать нос о её макушку. — Только ты слишком хорошо обо мне думаешь — это я про остаться человеком. Джон — да, он и есть человек. А я — не вполне. Я маг-некромант. И если обижать моих любимых, то моя сила выходит из берегов.

Момент страшной кончины Рональда возник перед глазами, совершенно непрошенный.

— Но не всегда же так, — пробормотала она.

— Нет, не всегда, — согласился он. — Но обычно хватает одного знакомства. Понимаешь, не зря мой дед Ансельм де Риньи прожил всю жизнь один, и только последние годы — с моим отцом. Не зря моего отца выгнали из дома в двенадцать лет. Не зря мой прадед, маршал Шамбор, дед моей матери, мог являться ко двору только по приглашению, несмотря на все его победы. А мою мать вынудили поклясться, что её первый муж, герцог де Линь, до свадьбы не узнает о том, что она — некромант. Поэтому, Кати, я пойму, если ты передумаешь, — грустно завершил он.

— Ох, так мы — два сапога пара. Оба не пойми кто, — грустно усмехнулась она.

— И это значит? — он внимательно глянул на неё.

— Это значит, что я не отступлюсь от своих слов. Я обещала, и я сделаю. Не только потому, что я обещала королеве, и ты спас меня, но — ещё и потому, что ты самый лучший. Хоть и страшный иногда. Но я тоже страшная, поверь.

— Не верю, Кати, — рассмеялся он, радостно стряхнув с себя все свои тягостные раздумья. — Это так хорошо — слышать от тебя, что я лучший. А ты — самая добрая, самая мудрая и самая красивая. Мы ли не договоримся?

И если он — самый страшный из известных ей людей, и разом с тем — самый добрый и нежный, то может быть, и для неё ещё не всё потеряно — думала Катерина.

А потом он поцеловал её, и не ответить ему было невозможно. Уставшее тело всё равно что обрело второе дыхание, а мысли просто прекратились, потому что — зачем они в такую минуту? Не о чем тут думать, нужно слушать, слышать и чувствовать. И радоваться, что они остались друг у друга, несмотря ни на что.

76. Во французской стороне, на чужой планете… (с)

Катерине снова пришлось привыкать к новому укладу жизни. Телфорд-Касл, Торнхилл, снова оплот Телфордов, столица… и совсем другая столица, без перехода, без привыкания, без долгой дороги. Дома можно было быстро добраться из пункта А в пункт Б самолётом, но это всё равно занимало время, а тут шаг — и ты уже на материке. Со всем скарбом и даже с конём. Да-да, Джон настоял, чтобы Облака взяли с собой — мало ли, куда придётся отправиться, и нужно выглядеть соответственно. Кэт Телфорд не бедная родственница, а богатая невеста. Правда, Жиль смеялся, что его