Одиссей покидает Итаку. Бульдоги под ковром - Василий Звягинцев

— Произношение у тебя ужасное, но это поправимо. А в остальном почти так. Прими мое искреннее восхищение, хотя ты в нем и не нуждаешься.

Тут он немного ошибся. В душе Шульгин был в меру тщеславен, и похвала привела его в приятное расположение духа, пусть и не такое, как в прошлый раз, когда ему удалось показать самоуверенному пришельцу, у кого из них реакция лучше.

— Ладно. Но у меня как в магазине — цены без запроса. Объяснишь, что ты задумал, будем разговаривать. Снова темнить начнешь — свободен… Еще раз на твои приколы ловиться не собираюсь. Хватит.

— Ну какие там приколы? Я уже говорил Дмитрию — все, что обещал, я сделал. И еще больше сделаю, в обиде не останетесь. А сейчас у меня совсем маленькая просьба. Для тебя на самом деле чистое развлечение. И скрывать я от тебя ничего не собираюсь. Вам, землянам, от этого пользы больше, чем мне в итоге будет. Скоро сам поймешь…

Он не успел закончить фразу, потому что Шульгин вдруг, как пружина из автоматного рожка в руках неумелого солдата, взлетел, разгибаясь, подхватил стоявший на расстоянии вытянутой руки карабин и, выбросив его вперед, как клинок во флеш-атаке, трижды выстрелил в густое переплетение кустов по другую сторону поляны. И опустил ствол, прислушиваясь.

— Что такое? — Антон уже стоял рядом и тоже готов был открыть беглый огонь.

— Черт его знает, зашевелилось там что-то. Пойду посмотрю. А ты прикрывай в случае чего…

Пошуршав в кустах валежником, он вернулся, загоняя на ходу в обойму недостающие патроны.

— Показалось, наверное…

— Такой нервный стал? — участливо спросил Антон.

— Может, нервный, а может — предусмотрительный… — сплевывая табачную крошку с губы, ответил Сашка. На самом деле ему просто потребовалось немножко сбить Антона с настроения, чтобы легче было разговаривать.

— Так что ты там насчет нашей грядущей пользы?

— Ах да! Значит, я хотел сказать, что аггров в нашей реальности больше нет, ты это знаешь. Но на Земле осталась одна милая женщина. По внешним данным ничуть не уступает вашей Ирине. Зовут ее Сильвия. Моя коллега. Шеф-атташе аггров на планете Земля. В недавнем «прошлом» — ваш смертельный враг. Организатор акций против Ирины, Левашова и многого другого. У них вообще женщины занимают большинство такого рода руководящих постов… Встречался я с ней. Умна, красива, лет тридцати с небольшим по вашему счету. И тебе наверняка понравится. И теперь она очень одинока. Больше, чем Ирина. Ее цивилизация вдруг исчезла, как ничего и не было, а она осталась одна в чужом мире…

— Совсем одна?

— Ну, может, еще экземпляров с десяток на всю планету, но те ей не пара и не компания, простые исполнители, интеллект чуть выше табуретки. Да ты кое с кем из таких встречался. А подобных ей или Ирине, тем более мужского пола, скорее всего нет. Больше нет… В подготовке агентов класса «люкс» аггры довольно экономны. Та, к примеру, дама, что Новикова и Берестина на Валгалле вербовала, — просто фантом, скоординированный с их восприятием, а у Сильвии только сознание частично аггрическое. О чем она, впрочем, не догадывается. Они с Ириной о себе другого мнения, отчего и все душевные терзания…

— Ну а ты? — неожиданно вставил Шульгин.

— Я — совсем другое дело. Я истинный гуманоид, мне только кое-какие функции пришлось подкорректировать под вашу атмосферу и солнечный спектр, чтобы я от рахита и лейкозов не зачах… Так вот о Сильвии. Она сейчас, по моим расчетам, должна пребывать в сильно расстроенных чувствах, как бы еще руки на себя не наложила, чего не дай, конечно, бог. Потому что мне с ней очень и очень нужно побеседовать. По ряду причин сам я на Землю, в вашу реальность, выйти сейчас не могу, а тебя переправлю.

— Каким это образом? Нас всех домой отправить не можешь, а одного — пожалуйста?

— Долго все это, Саша, объяснять, и не уверен, что образования нам обоим хватит. Всех и окончательно — действительно пока не могу, а для тебя я квазипереход организую, по открытому лучу и с жутким расходом энергии. Максимум на двое суток. По здешнему, конечно, времени. Там чуть-чуть растянуть можно, но не слишком. За это время тебе нужно будет с ней познакомиться, как-то объяснить ситуацию и убедить прийти сюда, в Замок. Желательно добровольно. Потому что в ином случае шок может стать необратимым, и ни я, ни ты никакой пользы из нашего мероприятия не извлечем. Я же хотел, чтобы она после непродолжительной со мной беседы смогла вернуться к нормальной жизни, в идеале — стать членом вашей группы…

— Ну ты действительно альтруи-ист… — с долей иронии в голосе протянул Шульгин. — Такая забота о злейшем враге… Тогда уж вообще вернул бы ее на родину…

— Ты что, все никак не поймешь? Нет у нее никакой родины и никогда не было. Эти девочки действительно камикадзе с бензином в один конец. Вроде как Новиков в роли Сталина. Работают сколько могут, а потом… — Антон присвистнул и сделал руками движение от груди, будто отбросил что-то. — Если уж очень нужно — матрицу обратно отзывают, а нет — просто выключатель щелк, и все…

Шульгин невольно передернул плечами. Жуткие дела творятся на свете. Задал еще вопрос.

— А разве, когда аггры исчезли, матрица сама собой не отключилась?

— Нет. Именно потому, что она полностью автономна. Если бы аггры исчезли, когда Новиков в теле Сталина был, он бы там навсегда и остался. Так и Сильвия, и Ирина… Будь сюда аггрианин в своем натуральном физическом теле переброшен, изменение реальности его бы стерло, но дамы ваши в материальном смысле подлинные люди. Я Воронцову это вчера только объяснял.

— Допустим. Если и не убедил, то разъяснил правдоподобно. Теперь второе — какой тебе сейчас, после конца всего, в ней интерес? «Языков» после войны не ловят…

— Да кто ж тебе такое сказал? Как раз после войны самая работа и начинается. Полковой разведке «языки», тут ты прав, в мирное время без надобности. А главному командованию, контрразведке? Пораскинь мозгами. Вот и мне… Сколько всего интересного узнать можно: загадки неудачных операций, профессиональные секреты и методы, преломление наших акций в представлении противника, данные на их тайных союзников и невольных пособников… Золотое дно. Тем более что у меня некоторые неприятности намечаются, и Сильвия с Ириной весьма и весьма могут помочь из них выкрутиться. Все у нас, Саша, как у людей, с поправкой кое на какую специфику. Так договорились?

— А что мне теперь терять? И не таким занимались. Куда идти нужно?

— Не очень далеко. В Лондон. Ты по-английски как?

— Сам слышал…

— Не проблема. Я тебе пленочку прокручу, через два часа лучше Вебстера и профессора Хиггинса язык знать будешь. За два часа и на всю жизнь. Тоже польза. И остальное все объясню. Что сам про нее знаю. И если ты ее сюда приведешь, после короткой взаимополезной беседы со мной она свободна. Сможете принять ее в свою компанию. И не пожалеете…

— Ты Экзюпери читал? — внезапно перебил его Шульгин.

— Читал что-то. При чем он здесь?

— При том, что написал: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Ты, значит, ее выпотрошишь и повесишь отработанного «языка» мне на шею… И что дальше?

— Ну дальше… Если не понравится, можно ее обратно в Лондон вернуть. Снять матрицу и вернуть, пусть живет в рамках своей легенды. Она там, кстати, очень неплохо устроена. Вам и не снилось. А может, наоборот, она тебя так очарует, что с женой разведешься и сам в Лондон отправишься. Тут тебе полная свобода воли.

— Знаешь, Антон, не в обиду будь сказано, ты все-таки…

— Большая сволочь, хочешь сказать? Ну и скажи, не обижусь. Работа у меня такая, да и шкурный интерес. Как монах Варлам говорил: «Коль дело до петли-то доходит…» И ведь при всем при том я никого не неволю. Они, аггры то есть, честно признать, к вам таких благородных чувств не испытывали. А вы… Откуда столько «гуманизма» при ваших условиях жизни? Ладно, ладно, не заводись. Сам у вас пожил, знаю и понимаю. И ничего плохого в моем предложении нет, поразмысли только спокойно. Человека спасете, мне поможете, да и другие возможные последствия… Аггров уже нет, а они — Сильвия с помощниками — есть, и вдруг будут, как тот партизан, еще двадцать лет поезда взрывать? А?

Шульгин встал.

— Ладно, пока обратно ехать будем — подумаю. А как Ирина к ее появлению отнесется?

— Вот чего не знаю… Да и в чем проблема? Лично они незнакомы, хотя Сильвия о ней все, что положено, знает. Но когда мы с нее функцию снимем, глядишь, и подругами станут. Все-таки, как ни крути, коллеги и землячки в некотором роде.

— Ну-ну, — с остатком сомнения в голосе сказал Шульгин универсальную, когда нечего больше сказать, формулу. Раздавил каблуком окурок сигары, закинул за плечо ремень карабина. И, уже вставив ногу в стремя, спросил:

— А она действительно такая же, как Ирка, красавица?