Дверь в Иной мир - Эдмонд Мур Гамильтон

нас, на поляне, залитой ярким лунным светом, стоял Джеймс Марстен. Он целился в нас из винтовки. Его лицо в лунном свете превратилось в безжалостную серебристую маску.

— Марстен! — с недоверием воскликнул я. — Это вы все придумали. Вы убили Борроу…

— Да, — злобно фыркнул Марстен. — И теперь я должен буду убить вас и эту девушку, или вы обвините меня в убийстве Борроу.

Таня испуганно прижалась ко мне. Я все ещё не мог поверить в происходящее.

— Но к чему все это сумасшествие…

— Но цель была замечательной, — ответил мне Джеймс Марстен. — Мой курорт долгое время не приносил никакого дохода. Люди ехали отдыхать в новые, более модные отели. Я готов был повеситься и вынужден был продать это место кому-то или окончательно разориться. Поэтому я придумал рекламный трюк, который привлек бы сюда настоящий поток постояльцев… Я уговорил Уайта Борроу, искусного художника и скульптора, помочь. Понимаете, эта история о потерянной русской даме подарила мне эту идею. Если найдут женщину, которая замерзла на леднике более ста лет назад, а потом её откопают, она оживет и исчезнет… Это будет настоящая бомба для желтой прессы. И тогда мой отель получит отличную рекламу, станет известен от побережья до побережья. Вот что я планировал… Уайт сам привез эту девушку— Таню из Сиэтла. Она не говорила по-английски. Она была какой-то беженкой, вот Уайт и убедил её, что вся эта затея не более, чем невинная рекламная компания. Скульптор сделал скульптуру девушки — её точную копию. Мы спрятали девушку в пустующем крыле отеля, и в один прекрасный день я вырубил дыру во льду, поместил туда скульптуру и залил водой. План состоял в том, чтобы вы отрыли девушку, а потом её заменили живой девушкой. Вечером я собирался избавиться от скульптуры, а Таня в тех же одеждах должна была пару раз показаться вам всем на глаза. Тогда вы все были бы уверены, что замороженная женщина вернулась к жизни, и поклялись бы репортерам, что видели все собственными глазами. Но все получилось по-другому, — с горечью закончил свой рассказ Марстен.

— Сегодня я перенес сюда фигуру, закопал её в снег, девушка надела одежду манекена. Однако Борроу попытался шантажировать меня. Позже я обещал ему тысячу долларов за помощь. Но он потребовал, чтобы я отдал ему половину суммы, или он тут же раскроет мистификацию. Это нарушило все мои планы. У меня не было оружия, и я использовал кинжал, который висел на шее Тани, прикончил негодяя прежде, чем тот догадался, что я делаю. Когда я прикончил этого шантажиста, Таня выпрыгнула в окно и попыталась спрятаться среди заснеженных сосен. Она боялась вернуться в отель, но попыталась объяснить вам, что произошло, только не смогла, так как не знала английского. Вот она и привела вас к этому манекену… Но, извините, Моррис, вы все узнали и теперь должны умереть… — Джеймс Марстен поднял винтовку. В его взгляде я прочитал свой смертный приговор. Я отступил, пытаясь закрыть своим телом Таню.

Внезапно сзади на Марстена бросился человек — темная тень. От удара убийца закрутился, упал на колени. А нападавший вырвал винтовку из рук Марстена и навел на него.

— Подымайся, Марстен! — резким голосом объявил человек с винтовкой. — Не пытайся ничего предпринять. Я только что услышал все твои откровения, так что выстрелю не задумываясь.

— Джон Гейне! — воскликнул я, разглядев лицо человека с ружьем в лунном свете.

Долговязый инженер кивнул.

— Конечно, я с самого начала подозревал, что Марстен замешан в этом деле и в убийстве. Вот почему я последовал за ним, когда, тайком выскользнув из дома, он направился сюда.

— И вы с самого первого момента подозревали, что это мистификация? — воскликнул я.

Джон Гейне усмехнулся.

— Если бы вы внимательно осмотрели тело, которое вырубили изо льда, вы бы увидели, что это подделка. Предположительно, это тело должно было пролежать во льду с восемнадцатого века. Но платье и тапочки были с машинными швами. Черт побери, в восемнадцатом веке не было швейных машинок! Так что я сразу понял, что здесь что-то не то, — закончил Гейне. —

И когда я прочитал ту историю, что Марстен показал нам, я заметил, что страницы, на которых напечатана эта история, загрязнены и потерты, словно к ним часто обращались. И тогда я понял, что Марстен и в самом деле позаимствовал историю из этой книги, а потом построил вокруг неё весь свой заговор. Потом я подумал, что стоит проследить за этим негодяем…

Тут я обнаружил, что все ещё стою, обнимая Таню.

— Таня! — воскликнул я. — Так, значит, и ты всегда была жива, и это замечательно!

— И вы ей, похоже, нравитесь! — ухмыльнулся Гейне.

И хоть Таня не понимала, что мы говорим, ей, без сомнения, было необходимо, чтобы кто-то обнимал её, защищал. Она не пыталась отстраниться от меня. Наоборот, дрожа всем телом, она ещё плотнее прижалась ко мне.

— Пошли, Марстен, — мрачным голосом приказал Гейне, указав дулом винтовки в сторону гостиницы. — А утром мы поедем в город и пообщаемся с шерифом.

— Утром я тоже поеду в город, — объявил я. — Куплю себе англо-русский разговорник!

Перевод Л. Соловьёвой.

ПОТЕРЯННЫЙ ГОРОД БИРМЫ

(повесть)

Глава 1

Бегство

Джон Террелл неожиданно прервал поспешные сборы, когда далекий треск пулемета был прерван двумя громовыми взрывами. Бамбуковую хижину тряхнуло и пламя керосинки факелом взметнулось к потолку. А потом снова застучали пулеметы.

Джон отлично знал, что это означает. Союзники, защищавшие Лашио, взрывали оставшиеся склады боеприпасов, предупреждая, что этот важный узел бирманской дороги вероятно все же будет сдан японцам. Джон всю ночь слышал крики, треск пламени и грохот моторов.

— Где, черт побери, этот сумасшедший туземец? — пробормотал Террелл, распихивая вещи по карманам. — Если он сейчас же не вернется…

Высокий худощавый американец поспешно застегнул пояс с пистолетами поверх своей штатской одежды. Его тощее молодое лицо было напряженным, когда он схватил свой пробковый шлем.

Снаружи заскрипели тормоза, а потом появился слуга Террелла уроженец Бирмы. Его коричневое лицо с тонкими чертами сверкало от пота.

— У меня есть запасные канистры бензина в машине, сахиб! — сообщил он. — Нам нужно ехать. Японцы вот-вот войдут в город. На дороге уже не осталось беженцев.

— Поедем быстро, — объявил Террелл. — Но не по дороге, Сигри. Мы свернем с неё и поедем на север.

Бирманец нахмурился, словно не мог поверить в