Царьград (сборник) - Александр Харников

Пока князь Хилков приходил в себя после такого неожиданного предложения, император, посмотрев на продолжавшего хитро улыбаться адмирала, еще раз любовно провел ладонью по карте и потом, взяв со стола карандаш, стал им, словно указкой, водить, показывая трассы будущих магистралей.

– Самое главное для нас, князь, – сказал он, – это построить Транссибирскую магистраль. Ее протяженность – шесть тысяч верст, и она соединит Москву и Владивосток, пройдя через всю Сибирь и Дальний Восток. По мере строительства от нее будут отходить ветки в Туркестан, Среднюю Азию.

Помимо этой магистрали необходимо строить железные дороги, скажем так, промышленного значения. Магистрали должны связать крупные европейские города империи с промышленными районами: Донбассом, Криворожьем, Уралом. По Закавказской железной дороге Баку – Тифлис – Батуми будет перевозиться нефть в черноморские порты и в Югороссию…

Князь Хилков зачарованно слушал императора. А тот, войдя в раж, продолжал:

– Поймите, князь, железные дороги – это кровеносные сосуды, которые пронизывают все тело империи и несут жизнь. Будущие станции должны стать центрами цивилизации в забытых богом районах нашей страны. В них будут построены рудники, заводы и фабрики. Там образуются новые промышленные районы, появятся школы, больницы, университеты. Вы понимаете, князь, как важно то, что я хочу вам поручить?

Князь, наконец обретший способность говорить, стал благодарить императора за оказанное ему высокое доверие и честь.

А адмирал, согнав улыбку с лица, добавил:

– Михаил Иванович, я тоже хочу поздравить вас с новым назначением и сказать, что должность у вас будет хлопотливая, а работы, как говорят у нас, выше крыши.

Вы настоящий профессионал и прекрасно понимаете, что строить железную дорогу – это значит своими силами изготовить нужное количество рельсов, станционного оборудования, проложить сотни мостов через реки, мелкие – безымянные, и такие огромные, как Обь и Иртыш, соорудить тоннели вокруг Байкала – словом, провести грандиозную работу с рабочими, которые лишь вчера были крестьянами и не слышали ни разу паровозного гудка… Все это – самый настоящий подвиг, по сравнению с которым строительство Трансатлантической дороги в САСШ – обычная рутинная работа.

– Как говорил великий Суворов, – ответил Ларионову неожиданно повеселевший князь Хилков, – «Мы – русские! С нами Бог! Нам все по плечу!»

– Похвально, – пробасил император. – Михаил Иванович, я рад, что не ошибся в вас. И еще прошу вас запомнить: я верю вам и буду внимательно наблюдать за работой вашего министерства. Если вам нужна будет поддержка – вы всегда найдете ее у меня.

– А я хочу добавить от имени руководства Югороссии, – сказал адмирал Ларионов, – что вам, Михаил Иванович, надо будет встретиться с нашими специалистами, которые готовы поделиться информацией о новых методах строительства дальних магистралей. Поверьте, им есть, что вам рассказать… Да и с помощью наших карт можно будет найти наиболее оптимальные маршруты для строительства новых железных дорог. Я думаю, вам стоит как можно скорее отправиться в Константинополь и обратиться к нашему канцлеру Александру Тамбовцеву. Время не ждет.

Адмирал опять хитро улыбнулся и посмотрел на императора. Тот неожиданно для князя подмигнул адмиралу. Хилков понял, что они знают что-то, что неизвестно ему. Причем то, что касается именно его. Вот только что именно?..

10 августа (29 июля) 1877 года, утро. Одесса, городской вокзал. Царский поезд

Император Александр III, контр-адмирал Ларионов и вице-адмирал Андрей Александрович Попов

Едва князь Хилков покинул императорский вагон, как в салон вошел следующий визитер, приглашенный к новому императору России. Не оставляя на потом важнейшие начинания, Александр III стремительно брал вожжи в свои руки. Многое нужно было сделать еще вчера.

Одним из важнейших искусств, которое должно было превратить Россию в по-настоящему великую морскую державу, было кораблестроение. С этой целью в Одессу был вызван вице-адмирал Андрей Александрович Попов, лучший русский кораблестроитель второй половины XIX века, автор проекта броненосца «Петр Великий», который сыграл в военном судостроении столь же эпохальную роль, как и британский линкор «Дредноут» и первая американская атомная подводная лодка «Наутилус» после него.

– Здравствуйте, Андрей Александрович, – первым поприветствовал вошедшего адмирала император и указал на стоящего в глубине вагона человека в незнакомой, но несомненно морской форме: – Знакомьтесь, контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов. В настоящее время он в некотором роде коллега, исполнивший вековечную мечту России и утвердивший в Черноморских проливах Андреевский флаг.

– Здравствуйте, ваше императорское величество. С господином Ларионовым я уже заочно знаком по нашим газетам, рассказывающим о его героических делах. – Попов замялся: – Но, ваше величество, разве Югороссия – это Россия?

Император Александр III и адмирал Ларионов переглянулись, потом российский самодержец погладил свой, в отличие от известных портретов, гладко выбритый подбородок и сказал:

– Андрей Александрович, то, что я вам сейчас скажу, должно остаться между нами. Для всех иностранных держав Югороссия в настоящий момент не является Россией, что автоматически снимает с нас немалое количество дипломатических и юридических проблем. Уж слишком много ненужных бумаг подписали мой покойный папа и канцлер Горчаков, желая задобрить старушку Европу. Кроме того, разгребать оставшийся от турок тлеющий костер на Балканах удобней людям, напрямую не связанным с Петербургом, но тем не менее являющимся русскими по духу и крови.

Да и слишком много еще предстоит сделать и в самой России, для того чтобы ее объединение с Югороссией не вызвало в стране ненужных волнений. Пока наша раздельность устраивает обе стороны. Но могу вас заверить, что наше внутреннее единство не может подлежать никакому сомнению.

И вам, Андрей Александрович, тоже предстоит внести свой вклад в те изменения в нашей империи, которые позволят ей взять у Югороссии все наилучшее и обрести мощь, какой еще не знало ни одно государство в мире.

– Андрей Александрович, речь пойдет о постройке флота, – коротко заметил адмирал Ларионов, когда российский император замолчал, уступая ему инициативу. – В первую очередь строить надо торговые и рыболовные суда с возможностью их превращения во вспомогательные крейсера и патрульные корабли. И лишь потом заняться регулярным военным флотом.

Дело в том, что Британия как главная морская держава мира нами уже повержена, и сейчас идет речь об использовании ранее принадлежавших ей морских торговых путей и прокладке новых. Кроме того, для постройки серьезного броненосного военного флота необходимо создать мощную судостроительную промышленность, которая сейчас в Российской империи просто отсутствует. Поэтому мы с его величеством пришли к тому, что надо будет начинать с малого, постепенно увеличивая масштабы работ.

– О постройке каких торговых судов идет речь? – заинтересованно спросил адмирал Попов.

Адмирал Ларионов усмехнулся:

– Боюсь вас шокировать, Андрей Александрович, но корабли, которые вам придется строить, превосходят всякое воображение. – Он взял со стола лист бумаги и начал зачитывать: – Скоростной грузопассажирский лайнер, стандартное водоизмещение пять тысяч тонн, полное – восемь тысяч тонн. Наибольшие измерения – семьдесят шесть саженей на восемь с половиной, размерения по КВЛ – семьдесят одна сажень на восемь. Силовая установка паротурбинная, трех-четырехвальная, общей мощностью в сто тысяч лошадиных сил. Экономическая скорость – восемнадцать узлов, крейсерская – двадцать четыре узла, полная скорость – тридцать узлов. Требуется дальность плавания без дополнительной бункеровки в десять тысяч миль и полезная нагрузка в тысячу тонн груза и четыреста пассажиров первого-второго класса.

Адмирал Попов и в самом деле был шокирован, хотя и пытался это скрывать.

– Постройка корабля в восемь тысяч тонн полного водоизмещения не представляет какой-либо особой технической проблемы, вопрос только во времени и материалах. Но ради всего святого, какая, вы сказали, должна быть у него полная скорость – тридцать узлов? И что это такое – паротурбинная силовая установка?

– Андрей Александрович, – спросил адмирал Ларионов, – вы о паровых турбинах раньше что-нибудь слышали?

– Вроде было что-то у Гиерона Александрийского, – ответил адмирал Попов, – но это же была игрушка такая…

– Когда окажетесь в Константинополе, – неожиданно вмешался в разговор император, – обязательно побывайте на «Адмирале Ушакове». Этот боевой корабль имеет полное водоизмещение в восемь тысяч тонн, и на нем как раз и установлены две таких «игрушки», мощностью по пятьдесят тысяч лошадиных сил каждая, что позволяет ему развивать тридцать узлов. Это я вам говорю как человек, лично побывавший на эскадре адмирала Ларионова и видевший все своими глазами.