Просто Мария - Коллектив авторов

Положив трубку, Маргарита мысленно похвалила себя за то, что удержалась от излияний и не омрачила сестру в такой счастливый для нее день. Ведь Ана наверняка расстроилась бы, узнав, что ее сестры теперь уже открыто враждуют.

Маргарита по-прежнему не знала истинной причины их размолвки с Эстелой, и потому ошибалась. Эстела, конечно же, не видела в сестре врага, она искренне жалела Маргариту, хотя и обижалась на нее: как могла Маргарита поверить всему, что наплел об Эстеле этот негодяй Клементе!

Ссора между сестрами произошла, когда Маргарита случайно услышала фразу Эстелы, обращенную к Клементе:

– Я требую, чтобы ты не смел подходить к Маргарите!

– Ах, вот как?! – не сдержалась Маргарита и обнаружила свое присутствие. – Ты не разрешаешь Клементе видеться со мною? Но почему? Не потому ли… Не потому ли, что он тебе самой нравится?..

– Замолчи! Сейчас же замолчи!.. – сорвалась на крик Эстела, а затем бросилась к сестре, пытаясь взять ее за руку: – Прости меня, Маргарита, прости!..

Маргарита в какое-то мгновение почувствовала укор совести, но Клементе развеял ее сомнения.

– Зачем притворяться, Эстела? Я ведь могу подтвердить, что ты безумно влюблена и преследуешь меня с первого дня, как только я появился на ранчо!

От такого кощунства Эстела потеряла дар речи, а Маргарита, наоборот, не могла остановиться, бросая гневные упреки сестре:

– Лицемерка! Изображала из себя заботливую сестру!.. Святоша!.. В церковь каждый день ходишь! Замаливаешь свои грехи?.. Свое прелюбодеяние?..

Клементе позже клялся Маргарите, что Эстела его не только не интересует, но он уже едва выносит ее приставания. Он бы давно поставил Эстелу на место, да жалеет отца: каково тому будет узнать правду! Может быть, теперь Эстела устыдится Маргариты и перестанет навязываться со своей любовью…

Мир между Клементе и Маргаритой восстановился, а Эстела совсем отчаялась и, не зная, как развязать или разрубить этот узел, стала уже подумывать о самоубийстве.

Дон Федерико, обеспокоенный состоянием жены, отправил ее ко врачу – втайне он надеялся, что Эстела попросту беременна. Врач же беременность не подтвердил, зато обнаружил у Эстелы признаки нервного истощения, чем немало озадачил дона Федерико.

Несмотря на все уговоры, Хосе Игнасио продолжал стоять на своем: свадьбы с Исабель не будет! Он всю жизнь страдал из-за сословных предрассудков и не хочет, чтобы это продолжалось в будущем.

Мария пыталась внушить сыну, что Исабель и ее отец вовсе не разделяют мнения Констансы. Но сын не желал говорить на эту тему, неизменно сводя разговор к отношениям матери с Виктором Карено.

Мария повторяла, что не позволит Виктору использовать найденную дочь как средство давления. Хосе Игнасио же снова и снова напоминал матери, как крестный вместе с добрейшей доньей Мати приютили ее, бездомную с младенцем на руках, приняли в свою семью; как Виктор любил ее всю жизнь; как сумел стать отцом для него, Хосе Игнасио… Мария понимала, что сын – это теперь ее память. Он открывал ей страницы ее жизни, одну за другой, и она верила: Хосе Игнасио говорит правду.

– Вероятно, я должна быть за все благодарна Виктору и как-то проявлять признательность, – соглашалась Мария. – Но я не могу! Возможно, если бы он не был так агрессивен и ревнив, я относилась бы к нему более благосклонно. Он же, однако, позаботился о том, чтобы я потеряла к нему всякое уважение. Но на его стороне только одно преимущество – дочь, которое, впрочем, не дает ему никаких прав на меня.

Фернандо, обеспокоенный тем, как Виктор удручающе влияет на Марию, попытался кое-что объяснить своему не в меру ретивому сопернику:

– Мария привыкает заново к своему дому, к своему миру, ей нелегко преодолевать барьер памяти. Нельзя поэтому требовать от нее многого, с этим нужно примириться и набраться терпения. Пойми, что ваша прежняя связь для Марии сейчас не имеет никакого значения: она об этом попросту не помнит. Даже то, что Лули – твоя дочь, в сознании Марии – всего лишь абстрактная информация, которую ей приходится принимать на веру. Я понимаю, что тебе больно это признать, но сейчас ты находишься в равном положении со всеми прочими соперниками. Шансы одинаковы у всех, а кого выберет Мария – одному Богу известно. Во всяком случае, не меня, это я знаю точно.

Виктор вздыхал, но был уверен в порядочности доктора Торреса и не рассматривал его как серьезного претендента на руку и сердце Марии. Опасными соперниками Виктор считал графа де Аренсо и адвоката Идальго, за которого Мария уже однажды собиралась выйти замуж.

Опасения Виктора подтвердились на следующий день, когда он, войдя в гостиную к Марии, услышал журчащий голос адвоката Идальго:

– Ты была в отчаянии, потому что не знала, где твоя дочь. Но теперь она с тобой. Только не говори, что в новой жизни ты опять стала интересоваться своим бывшим мужем… Сейчас самое подходящее время, чтобы решить все… Я бы с радостью стал твоим спутником жизни… и отцом для твоей дочери…

Вот тут-то и вошел явно не вовремя Карено.

– Единственный отец этой девочки – я! – гордо заявил он.

– Признайся, Виктор, признайся, ты проиграл! – стал дразнить его адвокат.

– Нет, я только начинаю бороться!.. – воскликнул Виктор и бросился к Марии:

– Этот несчастный должен в конце концов понять, что рано или поздно мы с тобой снова поженимся!

– Тебе этого очень хочется, но она тебя уже не любит! – подлил масла в огонь Рафаэль.

Это явилось последней каплей… Виктор схватил адвоката за лацканы пиджака, потом ударил в плечо, потом… Потом у Марии все помутилось в глазах.

– Хватит! Довольно! – закричала она. – Мне надоели ваши споры! Мой дом – не поле сражения, не забывайтесь! Оба… А ты, Виктор, ты просто… дикарь и грубиян!..

– Не огорчайся, – сказала Рита, когда скандалисты покинули дом, – твой муж прямо не знает, бедный, как справиться со своими соперниками! Отчаяние толкает его на неразумные поступки, уверяю тебя. Так и сын твой считает. Любовь не принимает никаких доводов, Мария, и все четверо продолжают любить тебя…

Но на этих злоключениях день не кончился. Марии предстояло узнать еще кое-что о непримиримости соперников.

За обедом всех очень забавлял Чучо, которого матушка Кармела теперь все чаще отпускала по просьбе мальчика в дом сеньоров Лопесов. Он задавал вопросы, от которых все за столом покатывались от смеха. А еще, к удивлению Риты, Хесус вспомнил паровозик, который подарил недавно дядя Роман.

– Поиграете со мной в футбол после обеда? – обратился Чучо к Роману.

– С удовольствием, – отвечал тот. – Но прежде я должен поговорить о кое-каких делах с Марией.