Восходящая тень - Роберт Джордан

— А что вы здесь делаете? — столь же требовательно спросил Перрин.

— Перрин! — воскликнула госпожа ал’Вир. — Если ты нахватался грубых манер, болтаясь невесть где, то хотя бы дома мог вспомнить о приличиях.

— Не беспокойтесь, — промолвила Верин, — мы с Перрином старые друзья. Я его понимаю. — Глаза Айз Седай сверкнули.

— Мы о нем позаботимся, — холодно заключила Аланна. Слова ее, особенно в сочетании с тоном, можно было истолковать по-разному.

Верин улыбнулась и погладила Марин по плечу.

— Лучше бы вам вернуться в деревню. Люди могут удивиться — отчего столь почтенная женщина блуждает по чащобам.

Госпожа ал’Вир кивнула. Задержавшись возле Перрина, она положила ладонь ему на руку.

— Ты знаешь, что я тебе сочувствую, — ласково промолвила она. — И помни, если позволишь себя убить, никому этим не поможешь. Слушайся во всем Айз Седай.

В ответ Перрин пробормотал что-то совершенно невразумительное, но ее это, похоже, удовлетворило.

Когда госпожа ал’Вир ушла, Верин сказала:

— Мы тоже тебе очень сочувствуем и, если бы могли что-нибудь сделать, непременно сделали бы.

Сейчас ему не хотелось говорить о родных.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Перрин! — воскликнула Фэйли, ухитрившись почти в точности скопировать интонацию госпожи ал’Вир.

— Почему вы здесь? Больно уж странное совпадение — и троллоки, и Белоплащники, и Айз Седай нагрянули сюда в одно и то же время!

— А это вовсе не совпадение, — промолвила Верин. — Вот, кстати, и чайник вскипел.

Она принялась заваривать чай, попросив Фэйли достать из прислоненного к стене узла кружки. Аланна, скрестив руки на груди, буравила Перрина взглядом. Ее горящие глаза являли разительный контраст с холодным, невозмутимым лицом.

— С каждым годом, — продолжала меж тем Верин, — мы находим все меньше девушек, которых можно обучить направлять Силу. Шириам полагает, что, возможно, последние три тысячи лет мы только тем и занимались, что подавляли в человечестве эту способность, укрощая каждого обладавшего ею мужчину. По ее словам, это подтверждается и тем, что такие мужчины нынче тоже редки. А ведь если верить хроникам, сто лет назад каждый год находили двоих-троих, а пятьсот лет назад…

— А что нам оставалось делать? — встряла Аланна. — Позволить им сойти с ума? Или последовать безумному плану Белой Айя?

— Я думаю, нет, — спокойно ответила Верин. — Даже если найдутся согласные зачать и выносить детей от укрощенных мужчин, нет уверенности ни в том, что у них родятся девочки, ни в том, что они будут способны направлять Силу. Я предложила другое. Если мы хотим закрепить эту способность в потомстве, иметь детей должны именно Айз Седай. Алвиарин не очень-то обрадовалась.

— А с чего ей радоваться? — рассмеялась Аланна. Неожиданное веселье пугало еще больше, чем горящий взгляд. — Но жаль, что я не видела выражения ее лица.

— Лицо у нее тогда было… интересное, — подумав, промолвила Коричневая сестра и обратилась к Перрину:

— Успокойся, я отвечу на твой вопрос. Чаю?

Пытаясь хоть как-то укрыться от пытливых взглядов, Перрин сам не заметил, как оказался сидящим на полу с металлической кружкой крепкого чая в руке. Все уселись в кружок посередине комнаты. Отвечать на вопрос Перрина вызвалась Аланна. В отличие от большинства Айз Седай, она не была склонна распространяться вокруг да около, а говорила кратко и по существу.

— Здесь, в Двуречье, куда, я думаю, за последнюю тысячу лет не наведывалась ни одна Айз Седай, Морейн обнаружила сразу двух девушек — да каких! Обладающих прирожденной способностью. И она прослышала еще об одной, которая умерла оттого, что ее вовремя не обучили.

— Не говоря уже о сразу трех та’веренах, — пробормотала Верин.

— Ты хоть представляешь, — продолжала Аланна, — сколько городов и селений требуется объехать, чтобы найти трех девушек с врожденной способностью? Древняя кровь сильна здесь, в Двуречье. Так вот, мы обосновались в Сторожевом Холме за неделю до того, как сюда заявились Белоплащники. Из осторожности мы не открылись никому, кроме Круга Женщин, что несколько сужало возможности поиска, но даже при этом нам удалось найти четырех девушек, способных к обучению, и одну девочку, у которой, кажется, есть природные способности.

— Пока об этом трудно судить, — добавила Верин, — ей всего двенадцать. Возможности у всех найденных далеко не те, что у Эгвейн или Найнив, но то, что мы их нашли, само по себе примечательно. Может быть, в окрестностях Сторожевого Холма обнаружатся и другие. Дальше к югу мы еще не искали — возможности не представилось. Ну а Таренский Перевоз нас разочаровал. Тамошняя кровь не чиста — видать, сказалось смешение с чужаками.

С этим Перрин вполне мог согласиться, однако все услышанное еще не было ответом на его вопрос и не устранило всех сомнений. Он вытянул ногу — рана в бедре все еще ныла.

— Но все же я не понимаю, почему вы сидите здесь сложа руки. Белоплащники хватают невинных людей. Троллоки зверствуют по всему Двуречью, а вам будто и дела нет. — Перрин расслышал, как Лойал пробормотал себе под нос что-то насчет Айз Седай и осиного гнезда, но не унялся:

— Почему вы ничего не предпринимаете? Ведь вы же Айз Седай! Почему, чтоб мне сгореть, вы ничего не делаете?!

— Перрин, — прошипела Фэйли и с извиняющейся улыбкой обратилась к Верин и Аланне:

— Простите его, пожалуйста. Его испортила Морейн Седай. Кажется, она слишком снисходительна и многое спускала ему с рук. Простите его, он больше не будет.

Девушка бросила на него сердитый взгляд, давая понять, что сказанное предназначалось и для его ушей. Пожалуй, в первую очередь для его ушей. Но он в ответ посмотрел на Фэйли еще более гневно. Нечего ей встревать в его дела.

— Снисходительна? — удивилась Верин. — Это Морейн-то? Я за ней такого не замечала.

Аланна сделала знак Фэйли, чтобы та замолчала.

— Ты и впрямь не понимаешь, — промолвила Айз Седай, обращаясь к Перрину. — Не понимаешь, потому что не знаешь, насколько ограничены мы в своих действиях. Три Обета — это не пустые слова. Я привела с собой двух своих Стражей.

Зеленые были единственными Айя, которые связывали себя более чем с одним Стражем зараз, у некоторых было даже три-четыре Стража.

— Чада Света настигли Овэйна в открытом поле. Я чувствовала каждую попадавшую в него стрелу, его боль была моей болью. Я умирала вместе с ним. Будь я рядом, возможно, мне удалось бы помочь ему, прибегнув к Силе. Но Обеты не позволяют пользоваться ею для мщения. Эти Чада в жестокости и коварстве порой не уступают Приспешникам Темного, но все же они не Приспешники, а стало быть, применить против них Силу можно только при самозащите. Преступить это правило мы не можем.