Источник - Александр Беловец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По левой руке разлился странный зуд и конечность, онемев, повисла плетью. Чувствуя, как земля начинает уходить из-под ног, сержант зарычал озлобленным хищником, и это на миг придало ему сил. Правая ладонь полыхнула ярче солнца, и сквозь пелену, застилающую глаза Колин принялся направо и налево метать жидкий огонь. Раздались жуткие вопли, затем ещё, но уже с другой стороны и сержант рухнул на колено, упёршись рукой в землю. Шальная мысль вдруг пронзила одурманенную голову и Колин, следуя интуиции, позволил ей завладеть сознанием. Закрыв глаза, как и в тот день, когда у них увели коней, он обратился ко внутреннему взору и, как ни странно это у него получилось с лёгкостью. Метнув ментальный щуп в левую руку, сержант с удивлением понял, что ничего серьёзного не произошло, а то, что его одурманило, не что иное, как усыпляющий отвар, которым было смазано лезвие звёздочки. Неимоверным усилием воли Колин заставил кровь в руке течь в сторону открытой раны и с облегчением ощутил, как дурман капля за каплей стал покидать тело.
Открыв глаза, он вдруг понял, что лежит на земле, а откуда-то справа доносится звон оружия. Приподнявшись на локтях, сержант огляделся. Рядом лежал обезглавленный труп того воина что пытался его вырубить, а чуть поодаль дымились останки ещё одного. Повернув голову, он заметил ещё один бездыханный труп с опалённой спиной, рядом с которым бились Скахет и командир первого трезубца. Колин с облегчением отметил, что те двое, которые окружали его друга теперь лежат на земле.
В движениях сражающихся чувствовалась усталость, и сержант понял, что победа достанется тому, кто ошибётся первым. Не дожидаясь пока его друга убьют, Колин решил помочь. Он выхватил кинжал и молниеносным движением отправил его в полёт. Кинжал ударил командира в наплечник, заставив пошатнуться. Скахет рванулся вперёд, чтобы нанести сокрушающий удар, и слишком поздно понял, что потеря равновесия была всего лишь ловушкой. Изогнувшись, воин в чёрном нанёс удар снизу. Клинок мягко вошёл в бок и Скахет отшатнулся назад. Боль пронзила его с ног до головы раскалённым прутом. В глазах стало темнеть, и он понял, что сейчас умрёт. Ненависть придала ему сил. Теперь уже было всё равно, и он выпустил на волю свою ярость. Не думая больше об опасности, он бросился на командира всем своим весом, рукой отбросил в сторону меч, и что было сил ударил клинком в основание шеи. Воин в чёрном коротко вскрикнул. Глаза его раскрылись, он замер словно в величайшем удивлении, выронил меч и медленно рухнул на землю вниз лицом. Под телом стала расплываться огромная тёмная лужа.
Скахет огляделся, стараясь не замечать боли. Сознание мутилось, его начало тошнить, но он держался, понимая, что нужно добить раненых. Воин сделал шаг, другой но, вдруг побелев, словно простыня монахини, схватился за кровоточащий бок и взглянул на Колина.
— Ты как, дружище? — с нотками ужаса в дрожащем голосе спросил сержант.
— Порядок, — улыбнулся Скахет, и потерял сознание.
Колин рухнул рядом с другом на колени. От безудержной злости хотелось грызть зубами землю. Сначала Векти, теперь Скахет… сколько ещё это будет продолжаться? Неужели ему суждено терять всех друзей? Но нет, Колин не из тех глупцов, что верят в слепой рок. Каждый сам творец своей судьбы. И если сейчас он не поможет другу, в том будет виновата не судьба, а лично Колин Мак-Стайн.
Недолго думая сержант закрыл глаза и обратился ко внутреннему взору. Лёгкий мысленный импульс и ладони светятся напитанные готовой к делу энергией. Руки легли поверх раны и Колин скользнул в неё ментальным жгутиком. Тело друга моментально выгнуло дугой, и сержант отпрянул. Не так…
Ладони вновь на рану, ментальный щуп наготове. Медленно, не торопясь, сантиметр за сантиметром проникаем вглубь разреза. Кровь почти не сочится и это совсем нехорошо. Колин хотя и не хирург, но знания о внутреннем кровотечении имеет. Повреждены органы и прежде чем приступать к лечению, нужно выяснить какие из них. Кончик ментального щупа скрывается в глубине раны, и тело воина выгибает с новой силой. На губах выступает розовая пена.
Колин отполз от друга и открыл глаза. Так не пойдёт. Нужен кто-то более опытный, но где ж его взять посреди леса? Что же тогда делать? Как помочь другу?!
«Один раз у меня уже получилось, получится и теперь. В тот раз пришлось даже какую-то гадость из ноги удалять, так что же я с простым разрезом не справлюсь?»
«Где ты видишь простой разрез, дубина? — осадил сержанта его собственный внутренний голос. — В прошлый раз рана была поверхностной, не то, что теперь. Прежде чем лечить Скахета, ты должен хотя бы выяснить, что с ним. А у тебя не выходит даже просто заглянуть в рану».
«Но ведь если ничего не делать, он умрёт» — сержант сам не заметил, как вступил в спор со здравым смыслом.
«Умрёт…»
В мозгу ещё не улеглось эхо последней мысли, а Колин уже вновь обратился к внутреннему взору. И перед его глазами предстала аура раненого воина. В том месте, где меч вошёл в живую плоть, на энергетическом уровне вырисовывалась весьма интересная картина. Сквозь дыру в биополе с каждым вздохом вырывались радужные сгустки и растворялись в воздухе. Каким-то шестым чувством сержант ощутил, что таким образом из Скахета вытекает жизненная энергия и решил залатать эту прореху. Не откладывая в долгий ящик, сержант прикоснулся к ауре друга и ощутил, как она с жадностью потянула в себя его энергию. В голове, словно выключатель щёлкнул. Колин вдруг понял, чем может помочь другу. Словно опытный портной он стал пронизывать ментальным жгутиком ауру Скахета, подпитывая её при этом собственной энергией. И о чудо — прореха начала уменьшаться прямо на глазах. Снова и снова стягивал сержант рваные края, пока от дыры не осталось и следа. Тогда открывшись навстречу жадно сосущей его энергию ауре, он дал ей напитаться вдоволь, и с протяжным стоном отвалился от тела.
Прилив энергии благотворно повлиял на раненого воина — щёки покрыл румянец, а дыхание стало более ровным. Подняв его веко Колин понял, Скахет пребывает в глубоком обмороке.
— Ну, по крайней мере, сейчас он уже не умирает, — как истинный философ произнёс
