Keeping 13 - Хлоя Уолш

— Я не могу, — закричала она, шмыгая носом. — Я не буду!

— Мне нечего тебе дать! — надломленно прорычал он. — Я тебе не подхожу. Почему ты не можешь вбить это себе в голову?

— Меня все это не волнует, Джоуи, — выдавила она, обнимая его за талию и прижимаясь к нему. — Я хочу только тебя.

— С меня хватит, Ифа. — Покачав головой, он поднял руки вверх. — С меня хватит тащить тебя за собой.

— Пожалуйста…

— Я не могу. — Шмыгая носом, он убрал ее руки от своего тела. — Мне так жаль, — прошептал он, обходя ее.

— Не уходи, — крикнула она ему вслед. — Пожалуйста. Пожалуйста, не уходи. Джоуи! Джоуи! Я люблю тебя!

— Я знаю, — выдавил он, не оглядываясь, и пошел прочь. — И это не хорошо, что ты любишь меня.

— Джоуи, ты нужен мне…

— Нет, этоне так. Ты должна отпустить меня, Ифа, — прорычал он. — Это то, что тебе нужно сделать.

— А как насчет…

— Просто иди домой и больше сюда не возвращайся. Сделай себе одолжение и забудь обо мне!

Я в ужасе наблюдала, как ноги Ифы подкосились. С глухим стуком рухнув на землю, она запустила руки в волосы и закричала. — Вернись!

Онемевшая до костей, я поспешила опуститься на колени рядом с ней. — Прости. — Обняв ее за плечи, я крепко обняла ее. — Мне так жаль.

Она уткнулась лицом мне в шею и заплакала громко и безобразно, так сильно дрожа, что я испугалась, что у нее вот-вот случится припадок. — Заставь его вернуться, — умоляла она, обхватив руками живот. — Пожалуйста! Он нужен мне.

Мне тоже… — Шшш. — Убрав волосы с ее лица, я крепко обняла ее, снова и снова шепча — Все в порядке. — ей на ухо.

Но я была лжецом.

Потому что, когда мой брат исчез из виду, я поняла, что больше ничего и никогда не будет в порядке.

— Я собираюсь пойти поискать его, — тихо сказал Даррен, и я даже не поняла, что он вышел на улицу. С ключами от машины в руке он обогнул садовую ограду и подошел к своему "Вольво". — Тебе следует зайти внутрь, Шэн. — Он открыл водительскую дверь, прежде чем добавить: — И тебе следует отправиться домой, Ифа.

— Пожалуйста, найди его, Даррен, — выдавила я.

— Я так и сделаю, — ответил он, прежде чем забраться в свою машину и закрыть дверцу.

Шмыгая носом, Ифа медленно поднялась на ноги. Я наблюдала, как она отряхивает сзади свои пушистые желтые пижамные штаны жесткими, роботизированными движениями. — Я собираюсь уйти сейчас, — сказала она глухим голосом. — Пока, Шэннон.

— Пока, Ифа.

Не сказав больше ни слова, она села в свою старую, потрепанную "Опал Корса" и уехала.

Я подождала, пока Даррен отъедет от дома на своем "Вольво", прежде чем уронила голову на руки, прямо там, на земле, и позволила себе заплакать. Я плакала сильно и некрасиво, не в силах больше сдерживаться ни секундой.

Я оплакивала свой разрушенный дом, свою испорченную семью, своих младших братьев, но больше всего я оплакивала Джоуи, за то, что он саморазрушился и взорвал единственное хорошее, что было у него в жизни.

Некоторое время спустя я услышала вдалеке звук автомобильного двигателя, который приближался, яркие огни осветили темную улицу. Когда он припарковался возле дома, я не смогла остановить вспыхнувшую во мне искру надежды.

Шмыгнув носом, я вытерла щеки руками и встала. — Джоуи? — Я позвала, пытаясь разглядеть, кто был за тонированными стеклами. — Это ты?

Водительская дверца открылась, и он вышел, весь светловолосый и улыбающийся.

Только дело было не в светлых волосах Джоуи и не в его улыбке.

Нет…

— Привет, Шэннон.

Воздух с болезненным свистом вырвался из моих легких, и я обмякла, чувствуя, как мое сердце замерло в груди, прежде чем снова забиться с сильным стуком. — Н-нет. — Качая головой, я отшатнулась назад, но только для того, чтобы потерять равновесие и грохнуться на землю кучей. — Ты н-не должен был б-быть здесь.

Папа вышел в сад и направился ко мне. — Я здесь живу, помнишь?

Страх взорвался в моей груди, парализовав мои конечности и приковав меня к месту.

— Давай. — Остановившись передо мной, он посмотрел на меня сверху вниз, глаза налились кровью, тело покачивалось, и улыбнулся. — Дай мне свою руку, — сказал он, протягивая мне свою. — Ты должна быть в постели. — Запах виски ударил по моим ощущениям подобно приливной волне, принеся с собой цунами боли и воспоминаний. — Я помогу тебе лечь в постель.

Он вернулся, чтобы прикончить тебя.

Тебе следовало держать рот на замке.

Убирайся сейчас же, Шэннон!

Приступив к действиям, я встала на четвереньки и наполовину поползла, наполовину спотыкаясь, к входной двери, мое сердце колотилось так сильно, что было больно. — Помогите! — Я закричала, ударив рукой по дверной ручке и упав в прихожую на четвереньки. — Мам! — Крикнула я, хватая ртом воздух, когда по моей коже поползли мурашки от знакомого чувства страха. — Мамочка!

— Что? — Мама пулей вылетела из кухни, но остановилась как вкопанная, когда увидела, кто стоит в дверном проеме позади меня. — О боже мой. — Она прижала руку к груди и отшатнулась назад.

— Привет, Мари.

— Мам. — Сильно дрожа, я проползла по полу на четвереньках и вцепилась в ее ногу. — Мам!

— Тедди, — прохрипела мама, дрожа так же сильно, как и я. — Тебе нельзя здесь находиться.

Он поднял руки. — Я только хочу поговорить с тобой. — Он сделал еще один шаг внутрь дома, слегка покачиваясь на ногах. — Я больше не собираюсь причинять тебе боль, дорогая.

Он лжет.

Я покачала головой. — Мама, нет, не слушай!

— Тебе нужно идти, — выдохнула мама, отступая и уводя меня за собой. — Тебе нужно уходить сейчас.

— Мари, — сказал он своим вкрадчивым голосом, невнятно выговаривая слова. — Мы семья. — Он закрыл за собой дверь и повернул замок. — Нам нужно быть вместе.

— Нет. — Мама покачала головой. — Нет, нет, тебе нужно идти сейчас.

— Дети уже спят? — спросил он, игнорируя ее мольбы, и сунул ключ от дома в карман. — Это хорошо. — Он сделал еще один шаг к нам. — Будет лучше, если они останутся спать.

— Тедди… — Мамин голос дрогнул. — Пожалуйста, не надо…

— Все в порядке, Мари, — уговаривал папа. — Мы снова будем все вместе.

Это плохо, Шэннон.

Это действительно плохо.

Тебе нужно убираться отсюда.

Вперед.

Беги…

Отпустив мамину ногу, я бросилась к лестнице, каждый дюйм моего тела был напряжен в страшном ожидании.

— Хорошая девочка, Шэннон, я не собираюсь причинять тебе боль, — невнятно пробормотал папа. — А теперь иди в постель и закрой глаза. Утром все будет лучше.

Решив сбежать, а не оставаться рядом и ждать, пока он передумает,