Пограничная река. (Тетралогия) - Артем Каменистый

— Да всех, кто ходил с Олегом, и пошлём, — брякнул кузнец.

— Нельзя! — встрял Руслан. — Это лучшие бойцы. Мы и так обходились без них две недели, а когда хайты рядом, это вообще ни в какие рамки не вписывается. Оставлять посёлок почти без защиты, да ещё в такой ситуации… Достаточно одного вражеского корабля, чтобы с нами покончить.

— Верно говоришь, — нехотя признал Добрыня. — Да и работы у нас невпроворот, лишаться стольких рук…

— Пускать на такое дело неопытных, плохо подготовленных ребят — не меньшая глупость, — заявил Олег. — Если так, то лучше вообще никого не посылать. Некрасиво, но ничего не поделаешь.

— Э, нет! — ответил вождь. — Насчёт того, что надо посылать, мы уже договорились. Теперь придётся решить частности, так что это брось!

— Хорошие частности! — усмехнулся Олег. — Я так подозреваю, что вести отряд придётся мне?

— Верно мыслишь. Сам прекрасно понимаешь: ты сейчас — лучшая кандидатура.

— Ну и на хрена мне тащить пушечное мясо на живодёрню? А? Ведь сами с меня спросите, если я людей потеряю. Это вам не корявые ваксы: даже маленький отряд хайтов пострашнее пары сотен каннибалов. Нет, с непроверенными людьми не пойду: я не настолько тупой.

— Не кипятись, — поморщился Добрыня. — Никто не говорит, что погонит тебя командовать бандой юнцов, не знающих, с какого конца за копьё браться. В любом случае получишь десятка два крепких ребят и большинство арков. И охотников подгоним несколько человек, стрелки из них отменные. Гонец сообщил, что к вечеру вернётся Макс, его заместителем поставим, парень он ничего. Так что не думай: на убой тебя никто гнать не собирается.

— Я и не думал, — улыбнулся Олег. — Просто чётко высказал свою позицию. Не исключено, что боя как такового не будет. Хайты здесь уже появлялись, но обычно быстро уходили или щипали перед этим мелкие посёлки. Дальше, на севере, они — серьёзная проблема, я уже рассказывал; до нас пока добираются небольшие отряды, возможно, увлеклись резней или просто разведка. Покрутятся немного и уйдут, мы даже собраться не успеем. Но зато на практике узнаем, насколько крепко человеческое братство. Посмотрим, сколько поселений пришлют своих бойцов.

— Я и так скажу: немного их будет, — вздохнул Добрыня.

«Варяг» мягко ткнулся в песчаное дно. Удур, как всегда, не подвёл — клоты великолепно разбирались во всём, что касалось воды, так что выбрать удобный подход к берегу для них — задача плёвая, если не сказать больше. Олег давно понял, что когда на рулевом весле стоит одно из этих созданий, то можно быть спокойным — корабль в надёжных руках. Но так же хорошо понимал, что уже в сотне метров от реки или озера мохнатые союзники становятся беспомощнее слепых котят. Вся их жизнь вертится вокруг воды, только рядом с ней они и могут существовать и даже на небольшом расстоянии от неё ощущают дискомфорт. По Фреоне хватало их поселений, однако увидеть жителей почти невозможно: клоты не пользовались огнём и были гениями маскировки. От природы не воинственные, они никогда не лезли на рожон. Может, это и к лучшему: справиться с таким бойцом нелегко, и они бы легко вырезали всех конкурентов. Земляне надолго запомнили осенний бой с хайтами, когда Удур с веслом в руках сдерживал целую толпу раксов.

И всё же, несмотря на свою силу, клоты постепенно вымирали. Олег при любой возможности пытался с ними разговаривать и, хотя разбираться в хитросплетениях нечеловеческой психологии было тяжело, сумел узнать о них многое. С каждым годом их становилось всё меньше и меньше. Причина проста — конкуренция с ваксами: и те, и другие селились возле крупных водоёмов. Если поначалу, когда каннибалы только стали появляться, приходя с запада, острой проблемы не было, то сейчас они заняли резко доминирующее положение. Селения клотов были невелики — в самом большом не более полусотни, если считать детей. Они легко отбивались от мелких набегов, но против крупных, когда объединялось множество родов людоедов, поделать ничего не могли.

Сражаясь врукопашную, любой клот мог легко справиться с несколькими ваксами. Но не всё так просто — у каннибалов была отработана тактика борьбы с великанами. Они всячески избегали близкой схватки, швыряя копья и боло и, лишь нанеся противнику множество ранений, бросались добивать. Правда, при этом сами ваксы не могли эффективно сражаться с людьми: те обладали более совершенным метательным оружием, да и в рукопашной были искуснее. Манера боя троглодитов была проста до безобразия: нападая, они старались посильнее размахнуться дубиной или каменным топором, дабы нанести сокрушительный удар. По-видимому, это было заложено на генетическом уровне — все дикари действовали одинаково. Даже самый нерасторопный землянин, зная парочку приёмов рукопашного боя или фехтования, имел неплохие шансы отбиться.

Почему-то в схватках с людьми ваксы неохотно пользовались копьями, хотя обращались с ними умело — это Олег оценил, когда наблюдал за их охотой. Пожалуй, напади на него троглодит с хорошей пикой, шансов уцелеть будет немного. Однако дикари поступали нелогично: или оставляли столь эффективное оружие, или швыряли в первые секунды схватки. Тем удивительнее, что, по словам Удура, против его сородичей они как раз выступали с копьями, причём специально делали очень длинные, до четырёх метров — метать их было невозможно. Олег подозревал, что у ваксов действует сложная система табу, позволяющая применять разные виды оружия против строго определённых противников. Таким образом, вонючие коротышки, обстреляв великанов и группируясь в тесную шеренгу, легко расправлялись с ними, не подпуская для удара дубиной или хватки за горло, способной в одно мгновение раздавить шейные позвонки.

Странно, но идея больших воинских отрядов и общественных объединений была клотам чужда. В самые трудные времена они, спасаясь от врагов, предпочитали уходить с насиженных мест, но никогда не обращались за помощью к соседям. При этом связи между ними были весьма прочны и скреплены родственными узами, причём причудливыми. Как правило, несколько родов заключали с десятком-двумя других родов что-то вроде брачного союза. По нему они обменивались женихами и невестами, с одной особенностью — если посёлок отдавал юношей, то взамен получал девушек, а внутри самой общины браки были невозможны.

Тем удивительнее то, что при столь тесных связях они не дошли до идеи совместного отпора. Ваксам в этом случае ничего бы не светило: один клот стоил десятка каннибалов. То племя, что присоединилось к людям, сделало это не по своему почину. Удур, прожив с землянами более полугода, поневоле частично принял их мировоззрение и стал понимать ущербность образа жизни сородичей. Именно поэтому он, найдя остатки разгромленного рода, склонил их к идее объединения с голокожими союзниками. Пока что других дипломатических успехов у него не было, но Удур не оставлял попыток привлечь других клотов. Его соплеменники не спешили, они вообще предпочитали во всех случаях действовать не спеша, но первые плоды уже были: пару раз мохнатые великаны приходили к строящемуся посёлку и предупреждали о появлении шаек ваксов.