Случай из практики-2 - Кира Измайлова

Лауринь открыл было рот, но ничего не сказал, видно, тоже вспомнил ту давнюю историю с вороной и рассмеялся.

— Вам виднее, — сказал он. — Но где вы держите такую громадину?

— Ну, не в доме же, — пожала я плечами. — Он под открытым небом привык жить, а кормить его не надо, он себе сам пропитание найдет. Держите!

Я бросила ворона в воздух, тот тяжело взмахнул крыльями и устроился на руке Лауриня, которую тот невольно вскинул, прикрывая лицо. Заглянул капитану в лицо, покрепче уцепился когтями за его запястье…

— Фло, ваши шутки когда-нибудь… — начал тот.

— Вы знакомьтесь, — перебила я. — Пригодится!

Лауринь посмотрел на меня с подозрением, но все же осторожно коснулся блестящих черных перьев. Ворон не возражал, с интересом разглядывал капитана, потом снова хрипло прокричал чуть ли не в ухо Лауриню.

Снова хлопнули крылья. Капитан мотнул головой и длинно выругался.

— Фу, Лауринь! Раньше вы не позволяли себе так выражаться при дамах! — нахмурилась я, поглаживая другую птицу, устраивающуюся у меня на руке.

— У вас с собой целая стая?

— Нет, всего пара, — я приласкала второго ворона. — Этот застенчивый, не то что первый. Да, кстати, тот, который у вас — это Ррах, а у меня — Ррох.

— Вы их различаете?

— Да, вы тоже научитесь, если захотите, — хмыкнула я. — Они совсем не похожи, хоть и из одного гнезда… Ладно, Лауринь, надо ехать!

Я взбросила Рроха вверх, он взмыл в небо, его близнец последовал за ним.

Далеко они не улетят, эти птицы приучены быть подле хозяина. Они еще совсем молоды, им и десяти лет нет, а срок жизни северных воронов сравним с человеческим, потому тамошние ведьмы так охотно берут этих птиц в помощники и, не побоюсь этого слова, напарники. Я, признаться, опасалась, что они не смогут пересечь бурное зимнее море, слишком долго не было птиц, но… все-таки сумели. Ррох немного поотстал, явился позже Рраха, видимо, пережидал непогоду на каком-то островке, а как прояснилось — прилетел ко мне. Но всё же явился, а я уж опасалась, что останусь только с одной птицей…

— Так у вас есть какой-то план? — снова поинтересовался капитан.

— Посмотрим, что за торговец, — сказала я. — Может статься, он вовсе никакого отношения ко всему этому не имеет, но…

— Но ваша интуиция вам о чем-то говорит, — закончил он.

— Вот именно. — я села в седло. — Если Вейриш запомнил этого человека, значит, что-то в нем было. Что именно, я хочу увидеть собственными глазами. Едем!

Люблю арастенские базары! Они не настолько пестры и пышны, как южные, но и не настолько серьезны и степенны, как северные. Здесь всего понемногу: тут вас могут обсчитать, а могут за бесценок продать сущее сокровище, главное, найти подход к продавцу. Но будьте уверены, он тоже будет искать подход к вам, и он-то в этом деле куда как более сведущ!

— Лепешки! Горя-ачие лепешки!

— А вот кому ринта! Кому ринта!

— Не желаете? — покосилась я на Лауриня.

— Разбавляют, — лаконично ответил он, я рассмеялась, и дальше поехали молча.

— Ковры данжерские, теплые, мягкие, заезжай, красавица, всё, как есть, покажу, расскажу, расстелю под ножки твои нежные!..

— Посуда из Цияня, сама красота, сама чистота! На просвет всё видать, кипяток нальешь — не лопнет, а холод сама сохраняет! Возьмите, госпожа, не пожалеете!

— Платки пуховые!..

— Са-а-ало! Грудинка копченая, окорока, налетай, народ!

— Веники, веники отменные!

— Капуста свежая, капуста квашеная, с болотной ягодой, с грибами, закуски лучше не найдешь!

— Шубы, шубы! Овчина, выделка лучшая, на весу не почуешь! А вот кому медвежья шкура! А кому волчья!..

— Пироги-и-и! Пироги с мясом, с вареньем, с луком и яйцами!..

Я не утерпела, купила пирожок с луком и жевала его на ходу. Только в Арастене такие пробовала посреди зимы! Хозяйки как-то проращивают лук на зелень, пекут пироги, объедение!

— Вы, тетушка, вроде раньше не злоупотребляли деликатесами, — заметил Лауринь.

— А это вы просто со мной на таких вылазках в городе не бывали, — беззаботно ответила я.

— Что покушать тетушка Фелиция любит, я помню, — продолжал издеваться Лауринь, — но чтоб с уличных лотков…

— Да вы завидуете просто, — хладнокровно ответила я и отправила остаток пирога в рот. — Ну, где этот наш торговец? Вам ведь ваши люди описали, как его найти?

— Вон там, где лавки со всяким барахлом, — указал Лауринь.

— Отлично. — Я спешилась, взяла кобылу под уздцы, уверенно пошла вперед. — За моего племянничка вы уже не сойдете, стало быть, сыграете супруга!

— Ну, знаете! — Лауринь аж споткнулся.

— А что такого? Богатые торговки в летах любят на себе женить молодых да красивых, — хмыкнула я. — Из управляющих там или охранников… Будем надеяться, что в лицо вас этот человек не знает.

— Откуда бы?

— Да мало ли! — ответила я. — Не угадаешь… Вы, Лауринь, держитесь дерзко, но если я рявкну — умолкайте. Это вам ясно?

— Куда уж яснее, — сквозь зубы произнес он.

— Тогда идемте. Вон те лавки, если я правильно помню, — прищурилась я.

— Они самые…

Довольно долго я в своей наихудшей ипостаси (а назвать Фелицию Нойрен приличным словом вряд ли у кого из торговцев повернулся бы язык!) выводила бедных лавочников из себя. Лауринь, должна отметить, держался на высоте, то и дело отпуская такие замечания, что торговцы лишь краснели и бледнели, стараясь не расхохотаться над самодуркой в летах. В юности он не был столь находчив и сметлив, должна отметить!

До того момента, как мы добрались до искомой лавки, я успела обвеситься всевозможными побрякушками, сразу почувствовав себя, как в старые добрые времена. Разумеется, я торговалась и ругалась с лоточниками: те напирали на то, что такой солидной даме не пристало мелочиться, я же говорила — рисс ар бережет, и выходила победительницей из этих схваток.

— Сюда зайдем, — скомандовала я, уловив кивок Лауриня. — Да не морщись, не морщись, чай, не на твои покупаю!..

— Чего изволите, госпожа? — мигом обратился ко мне торговец. Был он лет сорока или пятидесяти на вид, с хитроватой физиономией, веселыми умными глазами. Короткая седоватая бородка, загорелая кожа — видно, он не только в лавке штаны просиживал, но и лично за товаром ездил. — Ищете что-то определенное или так, приглядываетесь?

— Приглядываюсь, — решила я, осмотрев стены.

На прилавке — всякая дребедень, от пряжек и заколок до небольших стилетов, яркая дребедень отвлекает внимание, а вот то, что развешано по углам…

Оружейник, вот как! Ножи, кинжалы, а вон даже несколько шпаг.

— Моему дорогому новая игрушка потребовалась, так вот пусть смотрит!