Катарсис. Том 2 - Василий Головачёв

Дмитрий, Никифор и Глеб переглянулись. Они, конечно, догадывались о возможностях ведуньи Катарсиса, но одно дело — предполагать, другое — убедиться воочию. В голове не укладывалось, как ей удавалось открывать наглухо запертые двери.

«Десантники» протиснулись в образовавшуюся щель и гуськом направились к коттеджу, боковым зрением отмечая, как три огромных черно-белых пса рычат на забор, а двое крупногабаритных молодцов в серой униформе, с пистолетами и дубинками, пытаются их успокоить.

Тарасов понял, что Ираклий каким-то образом заставил собак отреагировать на «виртуального зверя», и они теперь чуяли за забором «живое существо».

На территории дачи были высажены двухметровые ели, клены и березы. Остальное пространство занимала луговая трава. Недалеко от коттеджа стояла беседка, в которой четверо мужчин играли в карты. Видимо, они играли здесь всю ночь: везде стояли и лежали пустые пивные и винные бутылки, валялись шампуры для шашлыков и прочий мусор. Охранял игроков еще один громила в сером. Четвертый охранник скучал у входа в дом.

Симона нигде видно не было. Если он и присутствовал на даче, то находился в самом коттедже.

Приблизившись к широкому, с перилами и решеткой, крыльцу, Мария остановилась. Ираклий нагнулся, поднял камешек с галечной дорожки, — они шли по траве, практически без шума, — и бросил в стенку дома. Охранник насторожился, повернул голову влево, ничего не увидел, но все же сошел с места, глядя то на окна коттеджа, то на своих приятелей, возившихся с собаками. Мария быстро поднялась по ступенькам на крыльцо. Дверь в дом открылась. Четверка «десантников» скрылась за ней, дверь закрылась.

Охранник оглянулся на дверь, ничего не заметил и снова застыл в сонном оцепенении.

Они оказались в просторном холле с мраморным полом, стенами из розового туфа и красивыми декоративными колоннами, также отделанными мрамором. Здесь же наличествовал бугай в сером. Он подозрительно глянул на открывшуюся и закрывшуюся входную дверь, двинулся к ней, положив руку на дубинку, и наткнулся на Ираклия.

Что сделал спутник Марии, остальные мужчины не поняли, но охранник вдруг согнулся пополам и тихо улегся на пол. Ираклий повернулся к остальным,

— Расходимся, — прошептал он, едва двигая губами. — Каждому по этажу, я в подвал. Мария ждет здесь. Через пятнадцать минут сбор в холле. Постарайтесь обойтись без шума. Удачи!

Никто не стал уточнять детали операции. Все трое были опытными оперативниками и знали, что надо делать в данной ситуации.

Тарасову достался первый этаж коттеджа.

Он заглянул сначала в столовую на двенадцать персон, где царил полный кавардак; здесь, очевидно, гуляли всю ночь. Затем обследовал туалет и ванную комнату, а в тупичке коридора — хозяйственную клетушку, все — пустые. Кроме этих помещений, на первом этаже располагалась еще бильярдная, в которой все еще слоями висел дым, так здесь было накурено, а также бар и гостиная. Ни одного человека в этих помещениях, сверкающих полированным металлом, стеклом, хрусталем, фарфором и мрамором, Глеб не обнаружил. Вернулся в холл.

Мария молча показала на окно.

Тарасов увидел направлявшегося к дому лохматого, с испитой рожей, парня в спортивном костюме, который до этого играл в карты. Парень бросил несколько слов охраннику и вошел в холл, где нарвался на удар Глеба и потерял сознание.

Тарасов оттащил тело в столовую, где уже лежал охранник, подумал и переоделся в его форму. В плечах рубашка жала, но охранник был крупным молодым человеком, и особых неудобств смена одежды Глебу не доставила.

Он поднялся на второй этаж, доставшийся Никифору, и едва успел увернуться от удара: Хмель не сразу распознал, что перед ним свой. Произнес беззвучное ругательство, прижал палец к губам и кивнул на одну из дверей, выходивших на лестничную площадку.

Дверей было четыре, три из них вели в спальни, четвертая в туалет, совмещенный с душем. Никифор успел проверить две спальни и туалет, и готовился к штурму оставшейся спальни, где, судя по всему, находились люди.

Дверь оказалась запертой изнутри на щеколду.

Тарасов потянул ручку двери вправо, Никифор отжал язычок щеколды, и Тарасов ворвался в комнату, где стояла огромная кровать, две тумбочки и трюмо. На кровати нежились… два голых молодых человека, представлявших собой пару «голубых». Они не успели ничего сообразить, как оказались в куда более глубоком сне.

Тарасов и Хмель замерли, прислушиваясь к звукам снаружи дома, глянули друг на друга, на лежащих без сознания «влюбленных», поморщились и выбрались из спальни.

Так как Дмитрий, которому достался верхний этаж коттеджа, до сих пор не спустился вниз, освободившиеся «десантники» решили сначала помочь ему, а потом идти в подвалы, где, очевидно, располагались сауна и бар, а также бассейн и винный погреб хозяина.

Лестница заканчивалась шестиугольным эркером с прозрачным окном на крыше, из которого небольшие коридорчики вели в три небольшие мансарды пирамидальной формы. Дверь одной из них была открыта, и на пороге расслабленно лежала рука человека. Сам человек — мужчина средних лет, могучий телом, с роскошной растительностью на груди, лежал навзничь и находился скорее всего в объятиях Морфея. От него несло перегаром за несколько шагов.

Никифор толкнул вторую дверь, и глазам гостей предстала еще одна спальня, на кровати которой располагалась еще одна парочка молодых людей. Впрочем, судя по их позам, они не спали, а были «отключены». Дмитрий успел побывать здесь и «успокоил» «молодоженов».

— Бордель для «голубых», а не дача! — с презрением произнес сквозь зубы Хмель.

За стеной что-то упало.

Оба, не сговариваясь, метнулись к двери в третью мансарду, ворвались в комнату и увидели сцепившихся людей. Один был громадный, накачанный, скользкий от пота, бритоголовый, с татуировкой по плечам, в руке у него был пистолет. Вторым борцом оказался Дмитрий, успевший перехватить руку с оружием и не давший бритоголовому выстрелить. В комнате находился еще один мужчина, толстый, грудастый, с длинными волосами и бабьим лицом. Он сидел в углу за кроватью и тихо скулил.

Никифор прыгнул к борющимся, врезал бритоголовому по основанию черепа ребром ладони. Гигант обмяк.

— Спасибо! — выдохнул Дмитрий, хватая ртом воздух.

Глеб подошел к толстяку и сунул палец в яремную ямку, дозируя силу удара. Толстяк закатил глаза и затих.

— Здоровый, гад, оказался! — прошептал Дмитрий, массируя предплечье, на котором остались отпечатки пальцев бритоголового. — Как он меня учуял — ума не приложу! Еле успел зажать пистолет. Где Диана?

— На наших этажах пусто.

— А Симон?

— Его тоже нет.

— Значит, он внизу.

Дмитрий бросился к двери, исчез на лестнице. Глеб глянул на часы: прошло девять минут с момента их выхода. Время шло, уменьшая шансы закончить операцию тихо, а они все еще не знали, здесь ли находится подруга Булавина.

Никифор понял его мысль, толкнул кулаком в плечо и помчался вслед за Булавиным. Глеб в форме охранника спустился на первый этаж последним.

Ираклий ждал их у бассейна. У ног его лежала Диана, завернутая в простыню. Глаза ее были закрыты, под глазами темнели круги, верхняя губа была разбита и вспухла, на щеке и на шее были видны синяки и ссадины.

— Что с ней?! — тихо вскрикнул Дмитрий, бросаясь к любимой.

— Жива, — остановил его мрачный, чем-то озабоченный Ираклий. — Берите ее, будем выбираться.

Дмитрий прижался щекой к груди женщины, поцеловал ее в щеку, выпрямился, и в глазах его вспыхнул огонь ненависти.

— Где Симон?!

— Ушел, — скривил губы Ираклий, добавил, заметив, что его не поняли: — Совсем ушел. Да забирайте же ее!

Дмитрий недоверчиво посмотрел на спутника Марии, бросился в сауну, исчез за дверью.

— Они ее?.. — понизил голос Никифор, кивая на лежащую без движений Диану.

Ираклий посмотрел на него с хмурым неодобрением и не ответил.

Из сауны вышел Дмитрий с опущенной головой, сказал тусклым голосом:

— Это должен был сделать я…

— Уходим. — Ираклий направился к лестнице.

Дмитрий взял Диану на руки, зашагал следом.

Никифор и Глеб заглянули в сауну и увидели в комнате отдыха два тела. У одного была свернута шея, второй лежал, скорчившись, в луже крови и держался обеими руками за промежность. Это и был Симон Калабриади.

Капитаны переглянулись и, одновременно сплюнув, догнали ушедших вперед товарищей.

Выбраться из коттеджа удалось без особого труда. С момента появления отряда на территории дачи Симона прошло всего восемнадцать минут, игроки в карты закончили игру, но идти в дом не спешили, допивая оставшееся и закусывая остывшими шашлыками.

Собаки перестали рваться к забору, улеглись в тени редких деревьев, высунув языки.