Третий проект. Спецназ Всевышнего - Максим Калашников

…Вложенный в заслонку шар открывает новый исторический цикл, и историческая субстанция данной цивилизации прорывается в него, трансформируясь и становясь существенно новой. При этом институт будущего в этом превращении играет особую роль, действуя внутри турбулентного исторического потока неким особым образом, сходным с тем, который в термодинамике именуется действием пресловутого «демона Максвелла»…»

Институт будущего по Кургиняну – очень интересная штука. Он создает теории и проекты, он порождает прогнозы и занимается «инженерией общества». Тем самым он противостоит энтропии (хаосу и деградации). Он должен строить теории – потому что иначе цивилизация, путешествующая по времени, в «горловинах истории» попадает в опасное, неустойчивое положение, в точки бифуркации. Здесь малейшего толчка достаточно, чтобы отфутболить страну в тупиковые и уродливые ветви будущего. Задача Института будущего – это предотвратить опрокидывание России в такие тупики, «слепые кишки» истории, а для этого институт должен находиться и внутри, и вне потока одновременно.

Задача-максимум поэтому – не дать старому задушить в объятиях формирующийся институт русского будущего, сформировать институт и обеспечить прорыв уже в первом десятилетии ХХI века. Так называемая оппозиция здесь нам не поможет: она, по Кургиняну, встроилась в процесс регресса и ведет арьергардные бои, перебирая колоду старых, уже неработающих идей «времен очаковских и покоренья Крыма». Это мы должны помочь ей, внося в ее арьергардные бои хоть какую-то пластику…

Вот вклад Кургиняна в дело русского Братства. Его завет строителям новой реальности.

Марш в Завтра Александра Проханова

«…Русский народ вымирает, потому что тоскует. В тоске и унынии не рожают женщины, не плодоносят деревья, не творят художники, не побеждают генералы. Не бедность тому виной – мы всегда жили бедно и создали величайшее по силе и красоте государство. Не в „тоталитаризме“ дело, как любят твердить либералы, – великие царства мира не знали, что такое драки в парламенте и подкуп продажных депутатов. Не в „рабской сущности, которую никак не можем изжить“, – тысячелетие русские обретали в Православии высшую свободу, по сравнению с которой атеизм Европы – унылое, беспросветное рабство.

Ельцин отнял у русского народа великую работу, лишил его исторической деятельности, разгрузил русских от бремени, при котором создавался тип великоросса. Ельцин разрушил империю и лишил русских вековечной имперской работы. Тридцать миллионов деятельных, самозабвенных русских, строивших на окраинах империи великолепные города, космодромы, университеты и научные центры, тридцать миллионов цветущих русских людей было отсечено от ядра и выброшено на помойку СНГ. Русским стали говорить, что их история – ошибка, их историческое мышление – абсурд, их цивилизация – тупик. Два тысячелетия были потрачены зря, и русские – народ рабов и бездельников. Нас разгрузили, лишили имперской гравитации, поместили в историческую невесомость, и мы, как космонавты, утрачиваем упругость мышц и крепость костей. Вместо имперских снов нам снятся кошмары.

Русские – имперский народ, в великих трудах и открытиях создававший континентальную империю между трех океанов. Все великие русские правители, от Ивана III и Грозного Царя до Петра, Екатерины и Сталина, – империалисты. Ракеты, которые строил Королев, бомбы, которые создавали Харитон и Сахаров, – оружие империи. Могучий подводный флот, бороздивший Мировой океан, – флот империи. Громадные плотины, турбины, реакторы – энергетика империи. Пушкин, Толстой и Шолохов – империалисты. Перестав быть имперским народом, мы перестали создавать шедевры энергетики и авиастроения, писать великие поэмы и романы. Перестали рожать детей, которые были необходимы России для удержания Сибири, Туркестана, Кавказа. Лишенные государственной воли и исторической имперской задачи, мы пьем в унынии водку, безобразничаем и тоскуем, позволяя предприимчивым, быстро плодящимся народам захватывать наши пашни, окуривать дымом шашлыков и наркотиков наши святыни, глумиться над нашими женщинами, которых похабно, нарядившись в платок и кокошник, высмеивают юмористы…

…Империя – огненная, раскаленная добела идеология, которой боятся коснуться трусливые лапки политологов и политиков. Только она хранит в себе национальную идею России. Без нее русские превращаются в стомиллионную толпу фотороботов…»

«…Империя – это живые, шевелящиеся пространства, хребты от тропиков до полюса, гигантские реки, прорывшие русла сквозь материк. Это роящиеся, сдвинутые с мест народы, эшелоны, грохочущие от океана до океана, рубежи обороны, охватывающие континент, радиолокационные поля, накрывшие половину планеты.

Это огромная, анонимная воля, соединяющая земли и царства для громадной, задуманной Творцом работы, которую Он поручает имперским народам, их вождям и воителям. И лишь затем, когда состыкуются ломти континентов, когда пространства стянутся обручами часовых поясов, когда заклепки и сварные швы схватят кромки тайги и пустыни, горных отрогов и морских побережий, тогда возникают имперская философия, формула «Третьего Рима», или строевая песня «Чужой земли мы не хотим и пяди», под звуки которой краснозвездные танки подкатывали к Бранденбургским воротам…

Российская империя – не прихоть, а грозная, насущная потребность. Только великая концентрация воли, богатства, героизма и знания позволят нам противостоять грандиозному Китаю. Желая уцелеть и противодействовать сверхмощной и беспощадной Америке, объединяется в империю Европа. Соединенные Штаты, эта глобальная военно-экономическая империя, в своей схватке с исламским миром и желтым континентом будут способствовать становлению имперской России так же, как еще недавно они способствовали расчленению СССР…

…Будущее России – технотронная империя, которая, как драгоценная ваза, соберет в себя волшебные соцветия земель и народов. Этот мощный, расцветающий в Русском Космосе букет великих знаний, искусств и верований соединит Россию в могучее целое. Поведет ее к таинственному предначертанию, которым дышат священные тексты, политические манифесты, страницы книг и трактатов. Предначертанию, смысл которого в преодолении смерти. За меньшее мы бы не стали браться…»

«… „Красный смысл“, который хотели затоптать либералы своими злыми кривыми ножками, невозможно затоптать так же, как невозможно затоптать звезды. „Красный смысл“ открыт не Марксом – он запечатлен в наскальных рунах, в Христовых притчах, в крике „Ура“ на устах советского пехотинца. Он содержится в спектральном анализе первичного взрыва, с которого начиналась Вселенная. „Красный смысл“ – в преодолении всемогущества смерти, в сотворении другой истории, другого царства, другого, любящего и верящего человечества, которое соединится в любви и братстве для великого Общего Дела, чтобы не было больше надгробий и рыданий, не было „слезы ребенка“. Убитого ребенка. Погасшей звезды. Чтобы Вселенная не провалилась в черную дыру мироздания. И мы, в Первомайской колонне, исповедующие религию „Красного смысла“, несем перед собой огромную алую икону, где ангел в тонкими пурпурными крыльями держит в тонких перстах подснежник. Несет России благую весть…»

«Мы – не сдавшееся злу человечество. Среди нас по-прежнему живы герои. Не испугавшиеся тюрьмы и казни. Не купленные за деньги. Не впавшие в уныние и печаль. Не потерявшиеся среди похотливого рева. Не отказавшиеся от Родины и Христа. Принимающие в дом сироту. Поддерживающие в горе вдову. „Умирающие за други своя“. Скачущие на конях под хоругвями вслед за святыми, Богородицей, пророками, песнопевцами, промыслителями – в той церкви воинствующей, что мчится навстречу… большой Вифлеемской звезде, навстречу второму Явлению Христа.

Он явится. Не в кремлевских палатах, где на золотом стульчаке сидит маленький властитель. Не в офисе банка, где властвует красногубый румяный банкир. Не в огромном, как небоскреб, храме, где возглавляет власть одетый в ризы Первосвященник…

Он явится бездомному бомжу и сироте убитого воина. Пастырю, гонимому за истинную веру, стоящему за униженных и оскорбленных. Голодному поэту, славящему Россию Бессмертную. Явится в замерзающих городах,… умирающему от раны десантнику, снизойдет к нему по тонкому лучу, как по жердочке. И от его невесомых шагов содрогнуться башни Манхэттена. И оседлавший их клубящийся Демон, грызущий обломки Бога, заточится и канет…»

Это – Александр Проханов в «Завтра». Вряд ли хоть одна газета мира сегодня имеет более впечатляющие, умные и сильные передовицы, написанные с такой страстью.

Впервые роман Александра Проханова попался одному из авторов книги еще в начале 1980-х годов. Минуло двадцать лет, но до сих пор сохранилось впечатление от мощной, интеллектуальной и образной прозы с увлекательным, упругим сюжетом. Все это так не походило ни на «городские романы», ни на «деревенскую прозу» золотой поры позднесоветской литературы. Роман, кажется, был об архитекторе. Наверное, один из последних у Проханова, посвященных мирной жизни. Потом он отдал свое перо духовной технотронной цивилизации, легионам Империи, сражавшимся во всех уголках Земного шара. Горы и жаркие равнины Афгана, малярийные джунгли Камбоджи, москитные топи Никарагуа, ангольский буш – вот его личные впечатления и образы.