Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья

— Это Джилс, — ответила она ему и встала из-за стола. — Королева драмы.

— Марта, — не без осуждения в голосе произнёс отец, слегка покачав головой. — У девочки явно горе.

Марта от такого высказывания даже слегка обалдела. С круглыми, как блюдца, глазами, она спросила:

— А у нас — нет? Она рыдает из-за мужика, который умер неизвестно когда! А Мегги пропала недавно. Только я почему-то не мотаю сопли на кулак, словно это единственное возможное решение проблемы!

В носу начало щипать от подступающих слёз.

«Ну, отлично, — со злостью подумала она. — Джилс на меня дурно влияет! Слёзы, похоже, заболевание, передающееся воздушно-капельным путём!»

— У тебя эмоциональный диапазон, как у зубочистки, — буркнул Коул, поднимаясь на ноги. — Не говори о том, о чём потом пожалеешь, Март. Может, для неё это — единственный способ справиться с болью?

— Разрыдаться?

— Да, разрыдаться, — пожал плечами Коул.

— Я надеюсь, ты это не серьёзно? — нахмурилась девушка.

— Все мы разные. Ты вот, к примеру, свою боль и обиду срываешь на других. И, поверь мне, лучше бы ты рыдала.

— Ну, отлично! — всплеснула руками Марта. — Пойду поплачу в уголке. Глядишь, мои волшебные слёзы притянут Мегги обратно. Они же такие — работают, как телепорт.

Марта развернулась и на полных парах понеслась вниз по лестнице вслед за Джилс, минуя отца.

— Кажется, ты сказал что-то не то, — донёсся ей в спину голос Алистера.

— Вам не кажется, — буркнул Коул и, судя по скрипу половиц, тоже пошёл вниз. — Марта, чёрт тебя дери, подожди!

Когда Марта была уже на первом этаже, Коул схватил её за руку и притянул к себе. Девушка оказалась настолько огорошена… чёрт возьми, попросту обезоружена этим действием, что даже не стала отбиваться.

Марта застыла, затаив дыхание и уткнувшись носом Коулу в грудь. От него пахло потом. Вот только у девушки этот запах не вызывал отвращения. На секунду ей вспомнились слова Кеторин о том, что ей будет нравиться запах её комплементала, но они быстро потонули в голосе Коула.

— Послушай, мы тебе не враги. Не нужно на нас злиться или от нас защищаться, — пока парень говорил, его грудь слегка вибрировала в такт словам, и было в этом нечто успокаивающее. — А Джилс… забей на неё. Пусть рыдает столько, сколько влезет. Главное, чтобы она помогла вернуть твою сестру. Может, она своими слезами будет глушить охотников, как рыб ультразвуком.

Марта едва заметно хмыкнула.

— А так можно?

— Током точно можно, а вот по поводу ультразвука не уверен, — пожал плечами Коул и отстранился. — Успокоилась?

— Что-то вроде того, — ответила Марта и огляделась по сторонам.

Её взгляд зацепился за Джилс. Проклятую Джилс, которая стояла возле Джослин и продолжала размазывать сопли по лицу. И казалось бы утихший гнев начал закипать в Марте снова.

— Дыши глубже, — прошептал Коул, который тоже смотрел на Джилс. Вот только в его взгляде не было злости — он смотрел на неё так, как мог бы смотреть на младшую сестру: столько покровительства и сострадания было в этом взгляде.

Неужели общее горе и правда сближает? Интересно, кем был этот «Сэм» для Джилс?..

— Дышу, — ответила Марта и сделала театральный глубокий вдох и выдох. — Достаточно глубоко?

Коул закатил глаза и покачал головой.

— Знаешь, — протянула Марта, — теперь я понимаю, почему ты злился, когда я так делала.

— Не прошло и десятилетия! Так и до статуса нормального адекватного человека недалеко, — парировал Коул.

— Кто бы говорил!

И в этот момент Джилс рухнула на пол, как подкошенная. Ухватившись за колени Джослин, она продолжала рыдать, уткнув лицо в колючую ткань шерстяной юбки и, казалось, даже не замечала этого. Джослин ощупью нашла голову девушки и принялась успокаивающе гладить ту по волосам.

— Тише-тише, девочка. Успокойся, и я всё тебе расскажу. Обещаю. Только не плачь. Я знаю, что сын Демьяны был тебе дорог, но горевать уже поздно. Слезами тут не поможешь. Не рви себе душу.

«Картина маслом, — не без зависти подумала Марта. — Добрая бабушка и безутешная внучка».

Наблюдать за развернувшейся сценой, как ни странно, оказалось для неё тяжело. Паскудно на душе становилось. Марта не могла не думать о своей бабушке, которая сейчас лежала в больничной палате совсем одна в окружении трубок и электрических приборов, которые поддерживали в ней жизнь. Но Марта затолкала свои чувства куда поглубже. Коул был прав: от её гнева, который она распыляла, как садовник гербициды, никому не было пользы.

Прошло ещё довольно много времени, прежде чем Джилс успокоилась. К тому моменту из-за бара вышли Кеторин и Джуди с подносами в руках, на которых стояли тарелки супа и корзиночки с хлебом.

— Давайте поедим, — предложила Кеторин. — Только, пожалуйста, не роняйте слёзы в мой суп. Это не подходящий гарнир для него!

Джилс поднялась с пола и, воспользовавшись носовым платком, который ей протянула Джослин, принялась вытирать лицо. Глаза у неё были настолько опухшими, а щель между век настолько маленькой, что в голове у Марты проскользнула самое нелепое сравнение со сморщенным изюмом, которое мог выдать только воспалённый мозг художника, и она постаралась от него отделаться.

Когда они расселись за одним из столиков, самым большим и подходящим для их компании, из-за бара вышел Рой в сопровождении огромного Элиота. Мужчина явно был не при смерти, отчего ранние истерики Джилс и пролитые слёзы, которыми вполне можно было бы наполнить ванную, показались Марте просто нелепыми.

***

Сидя за столом, Элиот не чувствовал себя пятым колесом в телеге. Нет. Он просто мысленно бронировал себе место на встрече анонимных алкоголиков. Вернее, на её волшебной вариации.

«Здравствуйте, я Элиот, и я ужинал с ведьмами. Нет, не подумайте, я не наркоман. Ведьмы — они вполне себе реальны. О чём мы говорили за ужином? О, о многом. О чём конкретно? Ну, например, о том, что бывшего парня девушки, которую я подобрал на дороге, расчленила собственная мать. Что? Думаете, мне пора в дурку? А, ну правильно думаете, я и сам уже не против».

Элиот не привык к такому: ни к ведьмам, ни к охотникам на ведьм, ни к пистолетам. Он огнестрельное оружие видел только в кино, и то лишь тогда, когда случайно наталкивался на боевики. Вся эта движуха вообще не про него. Элиот даже в самом страшном сне не мог представить, что окажется в подобной ситуации, в подобном месте и в подобной компании.

А компания была… скажем так, далека от его обычного круга общения. Слепая старуха с жутким шрамом, разрывающим глаза. Мужчина преклонных лет, которого иначе как «интеллигентным джентльменом» не назовёшь — настолько правильное впечатление он производил. Побитый жизнью бродяга, который, наверное, забыл, как правильно пользоваться бритвой; о душе он, скорее всего, тоже забыл. Миниатюрная блондинка, во взгляде которой читалось желание убивать — правда, Элиот так и не понял, кого, но мурашки по спине всё же побежали. Брюнетка… эх… красивая, но неприятная. На таких вот смотришь — и уже понятно, что с ней ничего и никогда не светит, кроме траты денег и нервов. Таких женщин Элиот избегал ещё с подростковых времён.

Из всех присутствующих более-менее нормальное впечатление у Элиота было о Джилс, парне с невероятным голосом — Рое — и его младшей сестре Джуди. От них хотя бы не хотелось убежать. Ну, и интеллигентный джентльмен, вроде, ничего так.

Остальные же — это мрак кромешный. Как они умудрялись есть суп и обсуждать расчленёнку, для Элиота осталось загадкой. Ему в этот момент хотелось блевануть прямо на стол, прямо на тарелочку с действительно вкусным хлебом.

— Не знала, что у Демьяны был сын, — рассуждала красивая брюнетка, которую все называли Кеторин. — Этим вы меня, конечно, удивили.

— Он никогда не жил в городе Кровавых Вод, — пояснила старуха со шрамом. — Когда мальчик родился, Демьяна сбагрила его отцу, как только поняла, что в нём нет никакой силы. Иногда забирала, когда хотела поиграть в мать, а потом отправляла обратно. Госпожу Гертруду это дико злило — всё-таки мальчик был частью ковена, хоть и не обладал магией. Тогда-то она и приказала его забрать в город. Демьяна забрала… но мальчик не продержался и пары месяцев — мать из Демьяны была не ахти. В итоге мальчик оставался в городе лишь на летние месяцы, а остальное время жил с отцом.