Черное Копье - Ник Перумов

В зарослях раздались громкий треск, кряхтенье и неразборчивые ругательства Малыша. Потом кто-то вскрикнул — и сразу наступила тишина.

Роханцы в недоуменном раздражении обернулись — и на прогалину выбрался чрезвычайно довольный собой Маленький Гном, держа за шиворот Олвэна, мотающегося, точно тряпичная кукла.

— Этот паршивец подслушивал, клянусь марийскими молотами! — загремел Малыш. — Подслушивал и хотел сбежать!

Другой рукой гном швырнул на траву только что сорванную с парня дорожную суму. Завязка раскрылась, выпало несколько хлебов и кусок вяленого мяса.

Раздался глухой гневный ропот.

— Так-так, вот оно, значит, что! — протянул Эофар, подступая к Олвэну, по-прежнему не подававшему признаков жизни. — Так, выходит, никакие они не мирные странники? Где это он нож-то ухитрился достать, еду украсть? И что это с ним? — Сотник наклонился, вглядываясь пристальнее. — Ну и рука у тебя, почтенный, вечно вы, гномы, бьете так, что из «языка» и дух вон…

В лицо брошенному на землю юнцу плеснули водой. Левая щека его быстро заплывала сине-черным кровоподтеком; однако после вылитого на него ведра воды он застонал и очнулся.

— А теперь говори! — жестко сказал Эофар, хватая парня за подбородок рукой в кольчужной рукавице. — Зачем ты следил за нами и куда собирался бежать?

— Это и так ясно, — встрял Малыш. — Он услыхал, где именно собирается роханское войско, и решил поспешить с ценными сведениями — за наградой к Олмеру!

Олвэн приподнялся на локте, с ненавистью глядя на окруживших его роханцев. Несмотря на сверкнувшие кое-где ножи и мечи, он не ответил ни слова. Эофар и Эоден переглянулись.

— Железо калите, — распорядился Эофар.

Однако воины не успели выполнить этот приказ. Подбежал один из дозорных:

— С юга прут орки. Много, на глаз, тыщи три. Идут прямо на нас, каждый овраг обнюхивают…

— Ладно! — рубанул ладонью Эофар. — Снимаемся. С этим после разберемся.

Лагерь свернули без спешки, но и не мешкая. Опасности пока не было — от орков конница легко уйдет. Двинулись хорошей рысью, уклоняясь к горам.

Леса поредели, дважды отряду пришлось пересечь широкие степные языки. И их заметили. Далеко слева осталась какая-то деревня, в ней вроде бы кто-то копошился; у всадников зачесались руки — но бой давать было нельзя, имея на плечах тридцать сотен орков… А когда в лесу скрылся последний всадник, над деревней недвусмысленно поднялся сигнальный дым. Эофар скрипнул зубами и приказал ускориться.

Редколесье хуже защищало их от вражеских дозоров, зато позволяло прибавить ходу коням, в чаще верховому простора нет. Роханские кони перешли на свою знаменитую крупную, широкую рысь, которой могли идти сутки без отдыха. Эофар хотел как можно дальше оторваться от орков.

Однако очень скоро выяснилось, что в деревне дымили не зря. Далеко слева, на западе, появились многочисленные верховые, скачущие прямиком к ним. День уже угасал, закатный пламень мешал разглядеть, кого на сей раз посылает враг для проверки остроты их мечей; ясно было только, что этих конных самое меньшее в два раза больше, чем роханцев.

Скачка длилась добрую половину ночи. Эофар и Эоден надеялись, что сумрак собьет преследователей со следа, однако у тех нашлись и сменные свежие лошади, и, что самое важное, чуткие псы, державшие след роханского отряда.

— Придется драться, — пробурчал Торин.

— Или прорываться в морийские отнорки, — прибавил Маленький Гном.

— Какие такие отнорки? — искренне удивился Торин.

— Есть такие… лигах в десяти к северу, если не ошибаюсь, вот за этим отрогом будет такая долина, довольно широкая. Там еще речушка какая-то с севера будет… Если по этой долине пойти к Туманным Горам, там, я помню, Двалин рассказывал, должен быть секретный выход.

— Так какого же… мы тащились к воротам и ломались там?

— Слушай, не знаю! Двалин говорил, там какой-то хитрый замок. Так что побереги лучше силы, как бы нам не пришлось разгадывать его секрет под стрелами.

К утру хоббиту стало казаться, что пророчество Малыша до отвращения близко к истине — их окружали со всех сторон. Орки далеко отстали — зато появились ездящие на волках истерлингские панцирники. А затем пришла весть от головного дозора — на них движутся ангмарские конные арбалетчики.

Отряд оказался в кольце. Сотники, выслушав все безрадостные известия, приказали воинам собраться. Не скрывая ничего, Эофар рассказал о происходящем.

— Готовьтесь, братья, — закончил он свою краткую речь. — Не к лицу подданным отставать от короля. Сегодня наш последний бой. Поклянемся, что уцелевшие, если такие будут, не сложат оружия и не покорятся до самой смерти. Отступать нам некуда, так что пойдем на прорыв.

— Отступать есть куда, — вдруг подал голос Малыш. — Если доберемся туда, конечно. На равнине, если и разорвем первый круг охвата, смерть верная, а здесь…

И он рассказал об известных ему гномьих ходах.

— На конь! — заорал Эофар, едва выслушав Малыша.

Еще были шансы уйти, добравшись до заветного ущелья раньше загонщиков.

Роханские кони сорвались в галоп, низкорослые лошадки гномов и хоббита стали отставать, и Эофар придержал разбег своих.

— Малыш, ты уверен, что откроешь замки? — приблизившись к другу, крикнул хоббит. — Ведь если не откроешь — перебьют нас в том ущелье до последнего!

— Как-нибудь открою! — ответил Маленький Гном. — Замок Черных Гномов — тот потруднее был… Я ж когда-то, было время, замковому делу специально учился!

Роханцы оставили позади лесок и стали подниматься по крутому склону длинного плеча одной из громадных гор. Противоположная сторона отрога оказалась безлесной, лишь слегка поросшей кустарником — и воины увидели, что в ущелье их уже ждут.

Ровняя ряды, в долине разворачивался ангмарский полк. Тут были не только конные, но и пешие; приглядевшись, Фолко высмотрел среди ангмарских черных плащей и плотные десятки орков-мечников.

— Теплая встреча! — сплюнул Атлис и потащил клинок из ножен.

Эофар и Эоден, однако, не растерялись. Не давая врагу опомниться, не давая своим ослабить дух видом многочисленной черноплащной конницы, сотники скомандовали атаку.

Уцелевший трубач поднес к губам отделанный серебром длинный рог горного тура. Знакомые звуки роханского сигнала всколыхнули воздух.

Скакуны роханцев были приучены мгновенно срываться в стремительный бег, а воины — так же мгновенно сбивать плотный строй и выставлять копья.

Склон, не слишком крутой и мало заросший, помогал разгону.

Всадники мчались, низко пригибаясь к конским гривам. Сейчас раздолье для ангмарских стрелков, но надо доскакать во что бы то ни стало.