Не от мира сего - Иеромонах Дамаскин (Христенсен)

Вообще, я должен заметить, что о. Серафим, уважая букву правил и законов, всегда старался проникнуть в их дух. С начала 70–х годов (насколько я помню) он понимал всё яснее, что мы должны подняться над различиями юрисдикции — не для того, чтобы стать обновленцами и изменниками, а для того, чтобы спасти как можно больше душ, ищущих «аромат истинного христианства» (как он любил говорить). Таким образом, избегая крайней меры — скандала и не стараясь кого‑либо провоцировать, он тем не менее раскинул сети далеко и широко. И насколько мы знаем, это «ловец человеков» преуспел».

То, что говорил о. Алексий, взято из сохранившихся писем о. Серафима о духовном руководстве. В одном из них он отвечает на вопросы своего духовного сына, который, будучи в Русской Зарубежной Церкви, хотел жениться на женщине из «соперничавшей» Митрополии (Православной Церкви в Америке). Духовник этой женщины, будучи полностью предан своей юрисдикции, отказался обвенчать пару, пока молодой человек не покинет Русскую Зарубежную Церковь. «. Смело соединяйся с единой Святой и Апостольской Церковью, — самоуверенно писал ему этот пастырь. — Шаг в этом направлении значительно изменил бы мое решение».

«Спасите! — взывал молодой человек к о. Серафиму. — Я нуждаюсь в Вашем совете и молитве, что делать? Мы с невестой оказались в очень неловком положении.»

Столкновение любви и церковной политики о. Серафим рассудил так: «Я думаю, что он (священник) слишком сгущает краски. Вопрос «юрисдикции» (в случае Американской Митрополии и Русской Зарубежной Церкви) не настолько важен, чтобы помешать женитьбе, даже если жених и невеста принадлежат разным лагерям. Единодушие здесь, несомненно, предпочтительнее, но решать самим брачующимся».

Мы говорили ранее, что о. Серафим никогда не менял своего отрицательного отношения к экуменизму и церковным реформам. Однако в последние годы, когда он увидел людей, называвших тех, кто был из других юрисдикций, «еретиками», потому что они ходили в экуменические собрания, он постарался высказаться по данному вопросу более ясно.

По своей сути решение о. Серафима покончить с обособленностью было продиктовано острым ощущением грядущего конца света. Если все религиозные организации действительно падут пред антихристом, то и нахождение в «правой» юрисдикции не спасет никого. В 1978 году о. Серафим замечал в одном письме: «Мы чувствуем, что знамения времени всё более и более указывают нам на приближающееся «катакомбное» существование, какую бы форму оно ни приняло. Чем быстрее мы сможем приготовиться к этому, тем лучше. Каждый монастырь или общину мы рассматриваем как часть будущей катакомбной «сети» борцов за истинное Православие, и вероятно, в эти времена (если они действительно будут настолько критическими, как представляется) вопрос юрисдикции отступит на второй план.»

Те, кто вкусит истинного христианства (которое означает гораздо больше, чем просто уставничество), соберутся вместе, презрев внешние юрисдикционные ярлыки, их призовет сердце. По словам Солженицына, которого о. Серафим так любил цитировать: «Линия, разделяющая добро и зло, проходит не между государствами, не между классами, не между партиями — она проходит через каждое человеческое сердце, и через все человеческие сердца».

НО ЕСЛИ О. СЕРАФИМ не возлагал последних надежд ни на церковные структуры, ни на религиозные «движения», на что же тогда он уповал в нашем падшем бренном мире? Ответ можно найти в его лекции, адресованной не только православным христианам, но и всем людям, особенно молодежи, — «Божие откровение человеческому сердцу», которое он прочитал в университете Санта–Круз.

Единственным его земным упованием были людские души, чудесным образом приходящие ко Христу в Православие из всевозможных бедствий, грехов и отчаяния. На том зижделось всё христианство: люди, погрязшие во грехе, чувствовали благодать в Иисусе Христе и их души тянулись к Нему, они видели, что тонут, а Он спасал их. И никаких «организаций»: первоначальная катакомбная Церковь никогда не являлась таковой. Она собирала верующих в единодушии. Приобщение Творца, то, что о. Серафим называл «Божиим откровением человеческому сердцу», случается как бы само собой — Бог действует таким путем.

Именно холодный расчет и сухое «планирование» — в противовес этому — и убили Христа. Кто боится за себя и за свое положение, уничтожает всё неподвластное расчету и «планированию». Ведь неспроста архиеп. Виталий без восторга отнесся к обращению американцев в Православие, он понял, что не сможет «контролировать» этот процесс: это оказалось не в его руках, а в руках Бога, призывающего всякую тварь последовать Ему.

Отец Серафим говорил, что слепое следование букве устава «вызвало формализм в Православии, словно суть нашей религии в церемониях, помпезности, официальных встречах и речах. В этом и была ошибка первосвященников и фарисеев во времена Христа: в хорошо отлаженном церковном механизме ничего не делается без официального разрешения высших инстанций, церковные службы исполняются четко и торжественно, а евангельское учение забыто, и Сам Христос без угрызений совести распинаем людьми».

В противовес холодному формализму о. Серафим опубликовал книгу «Святые русских катакомб», в которой ясно показывал, что преданность Христу невозможна в каких‑либо организациях, планах, проектах — она в душе каждого человека.

В ЛЕКЦИИ «ПОИСК ПРАВОСЛАВИЯ», прочитанной в 1981 году во время Свято- Германовского паломничества, о. Серафим поделился своим оптимизмом: люди всего мира, в каких бы условиях они ни жили, находят истинный образ Христа в Православии.

«И молодым, и старым американцам надоело неглубокое и произвольно толкуемое учение современного протестантства, они открывают истинное и глубокое христианство Православия.

Католики, наблюдая распад своей Церкви, признают, что в Православии нашли то, что прежде тщетно искали в католичестве.

Молодые евреи, как в Советском Союзе, так и во всём мире, чтобы заполнить духовную пустоту современной жизни своего народа, всё чаще обращаются в Православие.

В России поиск духовных истоков очевиден. Это связано с возрождением национального сознания в среде русского народа после 60–ти лет атеизма и разрушения религиозных институтов. Если попытаться вернуться к тому, что было до безбожного режима — мы непременно придем к Православию.

Что‑то подобное, но только в меньшем масштабе, происходит с православными молодыми людьми в Греции. Они отвергают современное «западничество», коим отравлено греческое общество за более чем 100 лет. Эта молодежь находит свои корни в православном прошлом Греции, особенно в монашестве — сердце православной жизни».

Отец Серафим очень интересовался обращением африканских народов в Православие. Годами он следил за этим явлением, переписывался с православными африканцами, опубликовал ряд статей об «африканской миссии». «А как насчет Африки? — спросил он как‑то на своей лекции, — какие православные корни способны найти ее народы? Мы можем очень удивиться, но Православие и вообще христианство в Африке прививается быстрее, чем где бы то ни было, и, по- видимому, через несколько лет эта часть планеты станет ведущим христианским континентом, как по числу верующих, так и по истовости веры. Тертуллиан, историк христианства II века, говорил, что душа по природе — христианка, что видно из стремления некогда языческих народов принять христианство. Южнее Сахары его стали проповедовать только последние 100 лет. Католичество и протестантство снискали в Африке много последователей, но кто действительно ищет истоки христианства — приходит к Православию. Вероятно, не многие из вас знают историю о двух семинаристах англиканцах, обучавшихся в Уганде в 1920 году, которые в своих исследованиях пришли к заключению, что только Православие есть «истинная древняя религия», от которой отклонились все современные западные секты. Сегодня Православные Церкви Уганды, Кении и других стран восточной Африки являются подтверждением плодотворности идей Православия. Почти без помощи внешнего православного мира они пришли ко всей полноте христианства, избегая ловушек, в которые попалось множество обращенных Запада». Уже после кончины о. Серафима в другом уголке африканского континента — Заире — выросла и окрепла православная христианская миссия. Случилось это, главным образом, трудами праведного иеромонаха Космаса (1989), а также монахов–миссионеров с Афона. Тысячи людей крестились, веруя в Иисуса Христа, исповедуя нестяжание, смирение и истину. Отец Серафим булл бы счастлив увидеть это.

Многие американские протестанты возвращаются к историческим христианским корням. «В Америке, — говорил о. Серафим, — потребность в этом очевидна: разрозненность христианских сект, разное толкование христианского учения и жизни, основанное на личной интерпретации Писания — всё указывает на необходимость возвращения к изначальному, нераздельному христианству, коим является Православие. За последние несколько лет всё больше и больше протестантов находят свой путь в Православную Церковь. Существует даже группа, известная как Евангельская Православная Церковь, прошедшая путь от «Студенческого крестового похода» (движение в духе Билли Грэма 50–х годов) до глубочайшего осознания таинств, иерархии, исторической связи с древней Церковью и всем тем, что предлагает Православная Церковь как истинное апостольское христианство».