Практикантка. Дилогия - Артем Каменистый

– Быстрее! – крикнула она, видя, что из-за ее остановки затормозили Нина и Юля.

Ловко перескочив через ограждение турникета, Лина сквозь стеклянную стену увидела, что по платформе, обгоняя останавливающийся поезд, бегут двое мужчин с пистолетами в руках. Выскочив на улицу, она открыла беглый огонь с двух рук. До противников было не менее тридцати метров, девушка сомневалась, что сможет попасть из столь неказистого оружия, но ножи использовать на такой дистанции и вовсе бесполезно – она бы не смогла их успешно метать и на вдвое меньшее расстояние.

Как ни странно, подействовало неплохо, причем так, как она даже не предполагала. Один противник ловко отпрыгнул вбок: перекатившись через плечо, он укрылся за миниатюрным прилавком, откуда торговали чебуреками. Второму не повезло – инстинктивно дернувшись назад, он оступился и упал с платформы прямиком под надвигающийся поезд. По ушам резанул душераздирающий крик.

Лина бросилась дальше, поворачивая к дальней платформе. Позади треснул настоящий выстрел, пуля с грохотом пробила толстое стекло чуть правее девушки. Отвлекая на себя стрелка, девушка ушла в сторону, развернулась, выставляя пистолеты. Но противник не обратил на нее внимания – скорее всего, понял, что оружие ненастоящее и бояться его не стоит. Спокойно приняв удобную стойку, он выстрелил второй раз. Снегова, бежавшая последней, закричала, падая на выставленные руки.

– Помоги! – крикнула Лина, отшвырнула один пистолет и бросилась к девочке.

Нина поняла с ходу, подтолкнула замешкавшуюся Юлю, одновременно с Линой подхватила раненую. Но, увы, убежать они уже не успевали.

Противник, не став стрелять издалека, подскочил, держа их под прицелом.

– Брось свой пугач! – заорал он.

Лина взглянула в его глаза и ужаснулась той смеси страха, ярости и жестокости, что в них бушевала. Она воочию убедилась, что значит взглянуть в глаза смерти. В следующий миг с лицом противника случилось что-то страшное: глаза выскочили из орбит, мышцы исказила судорога, пробежавшая от левой щеки, кусок головы в районе виска отлетел в сторону, увлекая за собой фонтан красно-серых клочьев. Девушка поняла, что во врага попала тяжелая пуля.

– Алина, ты что! Бежи-и-и-им! – чуть не в ухо заорала Нина.

Выпускница очнулась, вскочила, потащив за собой раненую младшую. Только тут до нее дошло, что все случившееся заняло считаные мгновения: поезд до сих пор не остановился, а преследователи с привокзальной площади еще не достигли турникетов – им мешала паникующая толпа. И еще она поняла, что скрыться не удастся – даже бросив раненую, они вряд ли смогут уйти от вооруженных преследователей. И тут бегущая впереди Юля развернулась и прокричала:

– За мной, быстрее! Ну же!

Взглянув вперед, Лина поняла – у них появился шанс. От крайней колеи начинал отъезжать… нет, не поезд – она даже не знала, как называется это транспортное средство. Просто что-то среднее между маленьким локомотивом и открытым вагончиком, раскрашенным в оранжевый цвет. Пассажирами было несколько путейных рабочих в куртках аналогичной раскраски.

И Лина рванула еще быстрее, не обращая внимания на стоны раненой. Нина тоже не отставала, так что их низкорослая ноша буквально болталась в воздухе. Позади грохнуло сразу несколько выстрелов, мимо прогудела пуля, но тщетно, преодолевшие турникет преследователи были еще слишком далеко для прицельной стрельбы.

В мотовагон девочки буквально ввалились. Сбросив Наташу, Лина подняла пистолет и заорала:

– Вон отсюда! Бегом!!!

Наставив никчемное оружие на стекло кабины, она крикнула:

– Машинист, быстрее!!! Будешь медлить, получишь пулю в голову!

Испуганный мужчина поспешно склонился, колдуя с управлением. Пассажиры столь же безропотно попрыгали на перрон – перестрелка их здорово напугала, никто не хотел геройствовать, бросаясь на разъяренную девушку с большим черным пистолетом.

Присев за поручнями, Лина прикрикнула:

– Нина! Юля! Займитесь Наташей!

Бежавшие вдогонку преследователи заметались, увидев направленный на них пистолет. Лина нажала на спусковой крючок и тут же об этом пожалела. Она поняла, что по звуку многие догадаются, что это простая пневматика. Однако на ее глазах одного из мужчин отшвырнуло в сторону мощной пулей, судя по всему, били с той же стороны, что и в первый раз. Лина поняла, что ей помогает неизвестный снайпер с крупнокалиберной винтовкой.

Как бы там ни было, враги в суматохе этого осознать не сумели, те, кто понял, что звук слишком слабый, могли подумать, что пистолет бесшумный. Все попрятались где только возможно, на поезд обрушился град пуль. Под этим обстрелом хлопки пневматики полностью растворялись. Лина старалась бить прицельно, хотя расстояние и велико, но отдельные пульки должны достигать цели. Мимо проплыло окончание платформы – вагон набрал приличный ход. Девушка выстрелила еще три раза, прежде чем поняла, что обойма закончилась и пистолет попросту хлопает газом, безобидно сотрясая воздух.

Спрятав свое смехотворное оружие за пояс, она повернулась к девочкам.

Состояние Наташи было очень тяжелым – это было понятно с первого взгляда. Лина даже не могла понять, куда собственно угодила пуля. Кровь была повсюду, она растекалась по полу пугающе огромной лужей. Снегова без конца раскрывала рот, казалось, что она задыхается, при этом каждый раз выплескивались пузырящиеся багровые потоки. Нина с Юлей поспешно стягивали с нее одежду, пытаясь хоть как-то это остановить, хотя должны были понимать, что все уже бесполезно.

Лина впала в ступор – она впервые увидела, как умирает человек. Гибель двух противников показалась ей какой-то виртуальной, ненастоящей, сознание восприняло это как кадры из кинофильма. Но сейчас все было совершенно по-другому. То, что Снегова умирала, сомнений не вызывало: безликий интеллект, принадлежащий боевой машине, созданной инструкторами Монастыря, бесстрастно просчитал ситуацию и дал логичный ответ о невозможности продолжения жизнедеятельности со столь огромной кровопотерей. С таким же отстраненным спокойствием это второе я зафиксировало начало агонии: все воспитанницы прекрасно разбирались в подобных вещах. Лину трясло вместе с умирающей девочкой, не отрывая от нее испуганного взгляда, она раз за разом мысленно произносила одно слово – «остановите», даже не замечая, что говорит его вслух, да еще и с истерическими нотками.

Агония длилась недолго – Снегова дернулась в последний раз, расслабилась. Нина повернулась к застывшей выпускнице, что-то прокричала, но Лина не воспринимала сейчас звуки мира. Странно, ведь эту девочку она даже не помнила – мало ли безликих младших живут по двадцать человек на казарму? Сегодня они есть, завтра их вышвырнут за ворота без объяснения причин. Однако ей, именно ей настоятельница поручила простейшее дело – позаботиться о ней, и Лина этот приказ бездарно провалила. Безжизненное тело в луже крови представляло собой страшную точку в рапорте о факте невыполнения приказа. И если бы это был просто приказ, с этим еще можно смириться. Но, увы, все не так – настоятельница не требовала, она просила. Единственный человек, чьи просьбы для Лины священны, понадеялся на нее и ошибся.