В джунглях черной Африки - Уилбур Смит

— Конечно, — пообещал Дэниел. А Сепу он бросил: — Сепу, оставайся с Кара-Ки и присматривай за ней.

— Я буду защищать ее до конца жизни! — воскликнул Сепу.

— Поцелуй меня, — потянулась к Дэниелу Келли.

— Все поцелуи у нас с тобой впереди, любимая, но так и быть, чмокну чисто символически, в щечку, — рассмеялся Дэниел.

Он оставил ее и побежал к зданию синдиката. Не одолев и сотни метров, он услышал в зарослях мужские голоса.

— Омеру! — выкрикнул Дэниел пароль.

— Омеру! — услышал он в ответ. — Солнце взошло.

— Пока не совсем, — пробормотал Дэниел, пробираясь вперед.

Он увидел несколько молодых парней из своего отряда, в голубых рубашках с короткими рукавами.

— Пошли! — приказал Дэниел.

До карьера он добрался в сопровождении человек тридцати. Дождь внезапно прекратился, и Дэниел на минуту замер.

Перед ними расстилалась безлесая красная пустыня, ископанная гигантскими железными монстрами. Несколько ПКППР, похожих на боевые корабли в открытом море, стояли у дальней границы леса.

Чуть ближе виднелись четыре брошенных в грязи «лендровера». Охранники гита пробирались по красному месиву к ближайшему ПКППР.

Впереди бежал высокий мужчина в униформе. Дэниел сразу узнал в нем Таффари. Что ж, Таффари выбрал себе отличное укрытие.

Стальная обшивка гигантских машин выдержит любой автоматный огонь. И даже кумулятивные гранаты не нанесут ей особого вреда.

Чтобы подобраться к этому ПКППР, надо будет преодолеть открытое пространство, прекрасно простреливаемое с верхних платформ. И, что немаловажно, стальная крепость была маневренной. Захватив ПКППР, Эфраим Таффари мог двигаться в любом направлении.

Дэниел оглянулся. С ним было уже человек пятьдесят угали. Все они были возбуждены и вели себя, как юнцы, впервые нюхнувшие пороху. Некоторые подбадривали себя и друг друга и палили в Таффари и его охрану из недосягаемой дали, растрачивая драгоценные боеприпасы впустую.

— Вперед! — закричал Дэниел. — Омеру! Солнце взошло!

Он выскочил на поле, и отряд последовал за ним.

Люди утопали в непролазной грязи чуть ли не по колено. Кое-как добравшись до брошенных «лендроверов», они увидели, что Таффари и его охрана уже взбираются по металлическим лестницам на верхнюю платформу ПКППР.

Бежать становилось все труднее, а солдаты Таффари уже занимали боевые позиции за стальными конструкциями. Над атакующими засвистели пули. Один из угали рухнул лицом в грязь, даже не вскрикнув.

Гита были отличными стрелками, и еще несколько человек из отряда Дэниела упали, сраженные пулями. Атака захлебнулась. Некоторые угали поворачивали обратно к лесу. Некоторые пытались укрыться за брошенными машинами. Но обвинить их в трусости Дэниел не мог — эти люди не были солдатами. Судьба революции была, похоже, предрешена: она умирала в грязи вместе с ними.

Продолжать атаку в одиночку было просто нелепо. Гита заметили Дэниела, сосредоточив огонь на нем. Пришлось тоже прятаться под машиной.

Дэниел видел, что рабочие на установке в растерянности спускались на нижнюю платформу, не зная, что делать дальше. Потом один из солдат гита махнул рукой, прокричав им что-то, и те с видимой радостью стали покидать ПКППР, прыгая прямо в грязь.

Но все моторы ПКППР по-прежнему ревели, и ковши экскаваторов все так же вгрызались в землю. Потеряв управление, они работали теперь, как гигантские заводные игрушки, бессмысленно повторяя одни и те же движения.

Перестрелка на какое-то время стихла. Люди Таффари полностью контролировали ПКППР, а угали из отряда Дэниела прятались за машинами, не имея возможности ни атаковать, ни отступить под огнем противника.

Дэниел пытался сообразить, как вырваться из ловушки. Он не мог рассчитывать на то, что разобщенные и деморализованные солдаты вновь поднимутся в атаку. У Таффари было пятнадцать или двадцать человек, более чем достаточно, чтобы их здесь удерживать. Тут до его слуха донесся странный гул, похожий на крик морских чаек или вой потерянных душ. Оглянувшись, он сначала ничего не увидел, а затем обратил внимание на какое-то движение возле леса. Он никак не мог понять, были там люди или нет.

А лес оживал прямо на его глазах, оттуда тучами выползали странные существа красного цвета. Гул все усиливался, и Дэниел вдруг понял, что это за толпы. Заключенные выбирались из лагерей. Угали перебили охранников, распахнули ворота лагерей, и тысячи заключенных сплошным потоком хлынули оттуда.

Истощенные до предела, они больше походили на живых мертвецов, восставших из могил, нагих и с ног до головы измазанных жирной красной грязью.

Они двигались сплошной стеной, и разобрать, кто из них мужчина, а кто женщина или ребенок, не было никакой возможности.

Между тем их крики становились все отчетливее, и теперь уже слышалось громкое «Омеру! Омеру!», гулом разносившееся над бесконечной красной пустыней.

Гита, находившиеся на ПКППР, снова открыли огонь по бежавшим, но автоматные очереди не возымели никакого эффекта. От града пуль людей не становилось меньше: на место убитых тут же вставали десятки живых. Кроме того, запасы патронов у гита иссякали, и даже издалека Дэниел видел, что солдаты в панике. Побросав ставшие бесполезными автоматы, гита в ужасе взбирались на самую высокую платформу, то и дело оглядываясь на неумолимо приближавшиеся орды. Теперь гита оказались абсолютно беспомощными.

Среди взобравшихся на самый верх Дэниел разглядел и Эфраима Таффари. Он пытался заговорить со своими бывшими рабами, ожесточенно размахивая руками. В самый последний момент, осознав всю тщетность своих усилий, Таффари выхватил пистолет. Он все еще стрелял, когда толпа подступила к нему вплотную. А затем Дэниел потерял его из виду, но уже в следующее мгновение увидел снова. Таффари держали десятки рук, приподняв его высоко над головами. Президент Убомо дергался, как пойманная на крючок рыба.

А уже секунду спустя Таффари отпустили, с силой швырнув его вниз.

Нелепо перевернувшись в воздухе и размахивая руками, будто птица с подбитыми крыльями, Таффари полетел прямо в жерло камнедробилки, установленной возле конвейерной ленты под экскаваторами.

За доли секунды тело Таффари превратилось в кровавый фарш, настолько мелкий, что даже капли крови не пролилось на землю.

Дэниел с трудом поднялся на ноги.

Он видел, что обезумевшие заключенные разрывали охранников на части и затаптывали их в грязь.

Отвернувшись, он пошел прочь. Туда, где совсем недавно оставил Келли. Угали из его отряда догоняли его, смеясь, весело похлопывали по спине и поздравляли с победой.