Фрикшоу - Вера Майтис

― Мы уходим отсюда! Сейчас! ― говорила она твёрдо, но её губы дрожали, а из глаз текли слёзы.

― Где Рыбка и Гролш? ― спросила я растерянно, шаря глазами по арене, пока не увидела их.

Они лежали на полу. Мужчина держал Талию в удушающем захвате, обхватив ногами бёдра и пытался схватить руки, так, чтобы они не сильно расцарапывали его кожу. Глаза Рыбки горели безумием, искажённое лицо, гримасой ярости, вздувшиеся вены. Она клацала зубами и вырывалась, так, что Гролш едва мог её сдержать.

― Нет, нет, нет… ― мямлила я и рыдала, пока Милл тащила безвольную меня к лифту.

― ЛАНА! ФЕЙЕРВЕРК БЫЛ НЕ ВО МНЕ! НЕ В ЭТОМ МИРЕ! А В НЕЙ! ― кряхтя и тужась кричал Гролш, пытаясь удержать Талию. ― С НЕЙ МОЯ ЖИЗНЬ ОБРЕЛА БЕЗБАШЕННЫЙ ФЕЙЕРВЕРК! УХОДИТЕ! МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДЕМ СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ И БЕЗ ДЕТЕЙ! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ! СЛЫШИТЕ? Я отказываюсь… я отказываюсь….

Двери лифта закрылись и я вцепилась в поручень медленно сползая на пол. Милл молчала отвернувшись. Молчала и я.

Те минуты, что он ехал, казались вечностью.

Вечностью нескончаемой боли и страданий.

Наступившей вечностью? Что творится там? Снаружи этого лифта?

Что теперь будет с миром?

― Вставай. Вставай, мы приехали. ― дергала меня за руку Милл и мне пришлось всё же поднять усталую голову.

Впереди был светлый коридор. Настолько светлый, что непонятно, что в его конце. Несколько секунд я любовалась, но настойчивое дёрганье сестры за плечо заставили меня подняться с колен. Опираясь на друг-друга мы шли на зов, щурясь от всепроникающего света.

Был ли смысл надеяться на что-то?

Был ли смысл оглядываться в памяти назад?

Что впереди должно быть такого, что оправдает всё, что произошло?

Наконец мы остановились в проходе круглой, залитой светом комнаты, по центру которой находился низенький каменный пьедестал, больше похожий на алтарь. На нём сидел взволнованный Айзек. Увидев нас он вскочил, выматерился, чего никогда себе не позволял, и заключил в объятия Милл уже начинавшую рыдать навзрыд при виде возлюбленного. Оставив парочку наедине я кое-как дошла до алтаря и села на него уперев руки в колени и свесив голову. Внезапно раскрылась раздвижная дверь напротив коридора. Красивая женщина, в белом куске ткани, едва прикрывающем её груди и бёдра процокала ко мне с подносом и вручила автоматический шприц небольших размеров с синей жидкостью.

― Вколите это себе в шею, пожалуйста. ― с идеальной улыбкой сказала она мне наклонившись и моё сердце сдавила боль.

Затем она прошла к Милл, повторив, сказанное мне, вручила шприц и удалилась в свою дверь.

Я сидела молча, рассматривая на ладони поблёскивающий синим флакон, когда сестра подошла и села рядом.

― Просто сделай это и всё. Может мы все умрём, а может и нет. Но ты пролила столько слёз, принесла столько жертв, не для того, чтобы в последний момент отказаться. ― говорила она, положив руку на плечо, но её слова не возымели успеха.

«Мы живём, пока не умерли. Настолько же глупая фраза, насколько корова повторяющая её сейчас раз за разом» ― крутилось в моей голове, когда сестра взяла шприц с моей руки и сделала укол мне. После чего вколола себе, снова разрыдавшись в объятиях Айзека.

Закрыв лицо ладонями я тоже заплакала, не было больше сил держать это в себе. «Юджин, Талия, Гролш, Мери… неужели мы прошли через всё это, чтобы вы остались там? Я ведь просто хотела рассказать историю, как стала счастливой мамой… Я не хотела всего этого» ― думала я, жалея себя слезами.

А когда я успокоилась, подняла голову, желая уйти отсюда поскорее, то увидела перед собой его.

Создатель.

Он смотрел на меня отеческим взглядом и улыбался. Точно такой же, как в моих детских воспоминаниях. Огромное тело с большими руками и кулаками величиной с четыре моих. Заплывшая жиром шея, лысая голова и выцветшие глаза, проникающие в самую душу. Не способная уже ни кричать, ни удивляться, не плакать, я просто смотрела на него.

― Старшая, ты молодец. Я знал, что ты справишься и проведёшь сосуд через все испытания обряда. Жаль что ты не видишь меня и я не могу похвалить тебя лично. ― пробасил он, продолжая улыбаться.

― Дай ка и я на неё посмотрю. ― раздался женский голос из мантии и две женские ножки спустились на пол, после чего очень тощая фигура высокой фотомодели вынырнула целиком из-под мантии Создателя. ― Ах, как выросла и окрепла.

Лицо женщины было замотано волосами, оставляя одну лишь щелку для глаза с длинными ресницами. Тонкие руки она держала так, будто лак на её длинных ногтях ещё не высох. Белоснежная, почти прозрачная кожа голого тела, полные груди и широкие бёдра и всё её тело внушали не меньший страх, чем тело Создателя.

― Входите, Демиурги! ― громко произнёс Создатель и я заметила как из стен выплыли три бестелесных существа, едва уловимых сиреневым отблеском.

Бездействие.

Похоть.

Страх.

Это совершенно точно были они. Те боссы, что мы победили. От Страха был виден только один глаз и иногда второй. Бездействие с прошитым нитками телом вниз головой. Похоть, насаженная на каменный столб и в позе лотоса.

― Может купим дом где-нибудь у озера? Я бы могла поручить все дела директорам, а сама отдать всё своё время семье. Что скажешь? ― ворковала Милл с возлюбленным и я посмотрела в её лицо не в силах выдавить из себя ни одной эмоции кроме слёз.

Беззвучно они стекали по моим щекам, собираясь у подбородка, чтобы оттуда упасть туда, куда им суждено.

― Это было бы великолепно, любимая. Подальше от этого города. Вообще от всех городов. ― отвечал ей Айзек целуя в щёку.

― Конечно, я не скоро это забуду, но… может разденемся? ― игриво взглянула Младшая на Айзека и он потянулся к ремешкам её доспехов.

― О великие Демиурги, бросившие вызов… ― начал было Создатель с