Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

– Это значит, Дмитрий Олегович, что «ККК» очень уважают. Нет, даже не так – боятся! Какая музыка в этом слове – бо-ят-ся!

Громов хмыкнул, с новым интересом глянул на изменившееся на миг бледное лицо комиссара-2, но развивать эту мысль не стал. Поговорив еще с полчаса, Рыков ушел. В гостиную заглянул Шевченко, вызванный Громовым для оперативных указаний.

– Ну как твои ганфайтеры?

– Я имел контакт только с Балуевым, – сообщил начальник службы безопасности «ККК», у которого от недосыпания покраснели глаза. – Он еще не определился. Но, судя по инциденту в Рязани, оба придут к нам. В принципе им просто некуда податься.

– Что за инцидент?

Шевченко рассказал о конфликте между Соболевым и военными вербовщиками, побывавшими у него на квартире.

– Теперь совершенно ясно, что главный заказчика этом деле – служба Юргена. Мы узнали одного из его парней, участвовавших в налете.

– Значит, «Анальгин»? Им тоже нужны высокие профессионалы?

– Профи нужны всем. Кстати, есть идея использовать в наших делах парней РНОФ [102].

– «Красные рубахи»? Разве они себя не дискредитировали?

– Еще не успели, зато у них прекрасные базы и лагеря для спецподготовки, а их боевые группы мало чем уступают нашим.

– Следует подумать, уж больно тенденциозная группировка. А теперь давай обсудим ряд операций по армейским спискам. Удар нужно нанести одновременно в тринадцати городах…

Когда зазвонил телефон «красной линии», министр МВД Пашин подумал, что звонит сам президент, но это напомнил о себе начальник службы безопасности президента генерал Коржанов, не поддающийся никакаму контролю правительственных структур.

– Леонид Арнольдович, Сам весьма обеспокоен вашим бездействием! Вы что, не дорожите своим креслом?

Пашин покрылся холодным потом. Власть Коржакова была абсолютной, о чем говорил и недавний инцидент с захватом службой безопасности президента офиса фирмы «Мастодонт» «в целях борьбы с терроризмом»: начальник московского отделения ФСБ генерал Рогов, попытавшийся разобраться в нем, был снят с должности в течение суток!

– Не понимаю вас, Николай Владимирович…

– Чем вы там занимаетесь, черт побери?! «Чистилище» позволило себе опубликовать в прессе открытое письмо правительству, в котором недвусмысленно угрожает террором высшим государственным лицам! Вы что, не можете понять, чем это кончится?

– Ах, это… Нет, Николай Владимирович, мы все понимаем и принимаем адекватные меры…

– Да какие там адекватные! Перестаньте заниматься своими ср…ми уголовниками и бросьте все силы на «ККК»!

– Но мы работаем не только с… э-э… уголовниками. В производстве двадцать дел по заказным убийствам, девяносто – по коррупции, двенадцать – по «СС»…

– «СС» подождет, она по крайней мере не замахивается на физическую ликвидацию руководителей государственного масштаба. Немедленно создайте команду для ликвидации «ККК» по типу тех, что создаются в ФСБ и ГУБО. Буду крайне удивлен, если через неделю вы не доложите о результатах! И запретите наконец всем газетам публиковать заявления «Чистилища»!

– Каким образом?

– Не мне вас учить. Соберите главных редакторов… пригрозите… проштрафившихся увольте! У меня все.

Трубка замолчала.

Пашин посмотрел на нее, как кролик на удава, потом в сердцах хватил по аппарату. Передразнил. «Создайте команду, создайте команду»… Создали уже! А что толку? Попробуй ликвидировать тайфун…

Сняв трубку другого телефона спецсвязи, тоже прямого, министр дождался ответа и сказал:

– Привет, Сергей Вениаминович. Тебе Коржаков не звонил? Звонил?! Ну, слава Богу, а то уж я подумал, что только мной особенно недовольны. Ну, что будем делать с «Чистилищем»?

– Об этом подумаем, когда «ККК» будет у нас в руках. – ответил директор ФСБ. – А пока и думать не о чем, надо искать.

– Но мне он дал неделю срока!

– Думаешь, мне больше?

– Но это же беспредел, Вениаминович!

Коваль засмеялся.

– Если уж министр жалуется на беспредел… Кстати, вчера вечером молодцы Коржакова снова отличились, слышал? Напали на ночной клуб «Какаду», уложили известных артистов на пол, обыскали… кое-кому залепили по морде…

– Ко мне уже поступило заявление, подписанное Никулиным, Моргуновым, Соломиным, Пугачевой и другими, но что я могу сделать? Это же Коржаков!

– Это не Коржаков, вернее, не один Коржаков. Он чувствует поддержку патрона, так что если кому и жаловаться, то только президенту… или Богу! Однако посоветуемся, как нам совместными усилиями нейтрализовать тихо и быстро «Чистилище».

– Тихо не получится. Завтра вечером тебя устроит?

– Давай завтра вечером, я созвонюсь с Федором Ивановичем. До связи.

Пашин бросил трубку на рычаг, налил до половины в бокал коньяку и залпом осушил.

В желтом халате и шлепанцах Юрген походил на образцового отца семейства, хотя в данный момент он находился с последней женой в разводе. Зато его нынешняя пассия в прозрачном пеньюаре выскользнула из гостиной в спальню, подмигнув гостю, который появлялся здесь уже не первый раз. А гостем полковника был на этот раз Пауль Артурович Кийк, на шее которого все еще лиловел продолговатый рубец, а под глазом красовался синяк с зеленым отливом.

– Как он тебя отделал! – хмыкнул Юрген. – Однако слабоват ты, Паша, оказался. Это тебе не Голышев, а?

Кийк скривил побелевшие губы, еле сдержал ярость.

– Я его еще сделаю… один на один…

– Разве что из гранатомета, Артурович. Уж если его «глушак» не взял… А точно не взял? Может, ты забыл снять его с предохранителя или не включился генератор?

Они расселись в удобных креслах. Свет торшера не до конца рассеивал мрак, создавая интимную уютную обстановку.

– Татьяна, сделай кофе, – слегка повысив голос, попросил Юрген.

Соблазнительная подруга полковника продефилировала мимо в своем сногсшибательном пеньюаре и вскоре принесла маленькие керамические чашки.

– «Глушак» сработал, – пробормотал Кийк, расслабляясь. – Когда из него стреляешь, это чувствуется. Единственное объяснение: у Соболева был фильтр защиты.

– Фильтры не вышли из стадии разработок, существуют