МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1978. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Еремей Парнов

В день посева выстраиваются мужчины длинной шеренгой. У каждого в руках заостренный кол. Шаг вперед — кол выдернут, а там, где он вонзился, осталась воронкообразная ямка, снова шаг, и так до тех пор, пока не покроется ямками все поле. Следом за мужчинами идут женщины и дети. В каждую ямку кладут зерна; ловким движением пятки засыпают ямку. (Кстати, все эти процедуры с согреванием и кормлением «души риса» в науке называются подсечно-огневым земледелием.)

Дальше уже рисом будут заниматься женщины. Мужская работа окончена, но когда женщины начнут полоть рис, их мужья и отцы придут на поле с тростниковыми флейтами и барабанами, сядут по краям поля и приятной быстрой музыкой будут, подбадривать женщин. (Следует признать, что тут горцы Минданао обогнали Европу, где лишь в самые последние годы специалисты по научной организации труда додумались до того, что веселая музыка помогает ускорить темп работы.)

Рисовое поле обрабатывают сообща: выжигают кустарник, вырубают деревья, а дальше каждая семья занимается своим участком сама. И урожай у каждой семьи разный — где больше работников, где меньше, где инвентарь получше; кое у кого есть и рабы, которые ухаживают за посевами, стерегут урожай от птиц и животных. Рабство у горцев на Минданао патриархальное, попадают в него обычно за долги, и раб может всегда выкупиться, но тем не менее оно существует, ибо у т'боли есть богатые и бедные, есть люди, с трудом дотягивающие до урожая, и есть люди, амбары которых ломятся от риса, бататов, таро.

Как тут не вспомнить тасадай-манубе, которые немедленно делят поровну все, чем завладеют! (И вот вам один из вопросов, мучающих филиппинских этнографов: должны ли тасадай-манубе научиться стяжательству и познать собственность? Некоторые считают, что обязательно должны, ибо без этого они останутся невосприимчивыми к новому. Другие же этнографы полагают, что развитие затерянного племени может пойти и иным путем.)

У риса одна душа, считают люди т'боли. И у каждого дерева есть душа, и у реки, и у камня, и у кошки, и у меча. А вот у человека — две души, правая и левая. Правая душа всегда находится при нем (ну разве что ночью может отправиться на прогулку), а левая большую часть времени странствует. Когда же человек умирает, правая душа становится духом — покровителем рода; левая же — злым духом или тигром. Иногда такой тигр может превратиться в человека, чтобы коварно вредить людям. Но его очень легко опознать: у него ровные белые зубы. Настоящие же люди подпиливают себе зубы и покрывают их черным лаком.

Когда к горцам приходят миссионеры, говорят непонятные вещи и вмешиваются в жизнь, все видят их звериные белые зубы, каждому т'боли ясно — это «левые души». Их деятельность заранее обречена на провал. Хорошо еще, если их не убьют, а просто изгонят из деревни под уханье барабанов и заклинания дугуни.

Неожиданный успех имел в горах Минданао манильский монах Педро Вирай. Причина была проста: у проповедника почти все зубы были золотыми (не удержался святой отец от мирской суетности и, вместо того чтобы вставить «почти настоящую» пластмассовую челюсть, украсил рот презренным металлом!). Хотя т'боли и поняли, что у человека таких зубов быть не может, но уж если это дух, то дух какого-нибудь умершего шамана или вождя. И они покорно и быстро выполнили все, что требовал «золотозубый дух». И так же быстро забыли всё, чему он учил, стоило лишь ему покинуть горы. Но зато в хижине шамана, помимо старых идолов, появилось несколько икон и статуэток католических святых…

Чему же могут научиться тасадай-манубе у своих соседей? Многому — ибо т'боли искусные земледельцы, хорошие кузнецы и ткачи, они строят удобные дома и проводят воду на свои рисовые поля. И притом всё это на столь низком, примитивном уровне, что не требует какого-то предварительного большого запаса культуры для освоения. Вопрос в другом: как объяснить тасадай-манубе, что им надо учиться у соседей? То, что научиться они способны, сомнений не вызывает. Освоили же они ловушки и капканы, делать которые научил их «первооткрыватель» Дафал, охотник из племени манобо-блит.

Но как вы объясните людям, что им надо научиться обрабатывать землю, сажать рис? Ведь рис для тасадай-манубе в отличие от т'боли, манобо-блит, тирураев, таганаоло вовсе не предмет первой необходимости. Было такое предложение: разбросать в местах обитания тасадай-манубе семена дикорастущего риса: рис прорастет, тасадаи на него наткнутся, соберут, он им — конечно же! — понравится, и они захотят его постоянно иметь на своем столе (мы хотели сказать — на банановом листе, заменяющем стол). Эта теория вряд ли выдержала бы проверку практикой. Ибо одно дело научиться есть рис, а другое — захотеть его выращивать. Филиппинская пословица не зря утверждает, что «все любят рис на столе, но не все на поле».

…Ушла с поля «душа риса», и отправились на ее поиски шаман с помощниками. Глубже и глубже уходят они в горные джунгли, совсем уже близко к не тронутому людьми и временем лесу, где бродят тасадай-манубе. И может быть, несмотря на старания этнографов, очень скоро состоится встреча соседей.

Ведь тасадай-манубе и т'боли рядом; между ними — час полета на вертолете. И тысяча лет…

«Очевидно», «может быть», «вероятно» — те выражения, которые можно употреблять, говоря о будущем племени тасадай-манубе. Ибо будущее это туманно и неясно…

Виталий Бугров

О ФАНТАСТИКЕ ВСЕРЬЕЗ И С УЛЫБКОЙ

ЗАБЫТЫЕ ИСТОРИИ

В России капитан Немо?! — удивитесь вы и, возможно, добавите, поразмыслив: — Ну, разве что в переносном смысле! Книга о его приключениях с давних пор популярна в нашей стране…

Но мы говорим не о книге, а о ее герое.

Вы будете абсолютно правы, утверждая, что капитан Немо не бывал в России. Жюль Верп неоднократно избирал нашу страну местом действия своих романов, однако никогда не приводил сюда героев знаменитой трилогии, которую составляют «Дети капитана Гранта», «20 000 лье под водой» и «Таинственный остров».

И тем не менее…

…Из гамбургских газет капитан Немо узнает об удивительном человеке, поселившемся на русском Севере, где-то на Новой Земле, в окрестностях пролива Маточкин Шар. В газетах сообщалось, что этот ученый, по имени Фиц-Рой, устроил себе нечто вроде обсерватории, физический кабинет, химическую лабораторию, изобрел различные приборы и аппараты; что все, решительно все добывает он там своими личными средствами; что машины его исполняют обязанности чуть ли не пастухов и молочниц, доставляют ему всякую пищу и шьют платья; что фрукты созревают у него искусственно; что ураганы, проносящиеся над ним, дают ему энергию, гораздо большую, чем энергия Ниагарского водопада; что даже краткие северные сияния и те подвергаются «непосредственной концентрации» и развивают свою магнитную силу для службы Фиц-Рою, когда ему это нужно…