Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма - Валентин Томберг

Св. Августину мы обязаны замечательным высказыванием: "Господь есть в большей степени я, чем я сам". Он знал как произносить молитву Господню ("Отче наш"). Ибо есть молитва - и Молитва. Молиться Господней молитвой учатся постепенно, все более осознавая ее главный смысл. Вот почему в католической мессе молитва Господня - после чтения Посланий и Евангелий, после освящения перед началом причастия - предваряется такими словами: "Praeceptis salutaribus moniti, et divina institutione formati audemus dicere: Pater noster..." (Дословно: "Просветленные заповедями спасения и наставленные учением Божиим, мы дерзаем произнести: "Отче наш...", -или: "Отцу нашему с верою помолимся словами, данными нам Спасителем: "Отче наш..."). Это означает, что молитва Господня требует предварительного разъяснения и наставления. Ибо чтобы искренне произносить слова Господней молитвы, необходимо уяснить, что наша воля подлинно свободна только в единении с волей Господа и что Бог действует на земле только через нашу свободную волю, соединенную с Его волей. Чудеса свидетельствуют не о всемогуществе Бога, а о всемогуществе союза воли Господней и воли человеческой. Поэтому всякий, кто просто-напросто проповедует всемогущество Господа, сеет тем самым зерна грядущего атеизма. Ибо он возлагает на Бога ответственность за все войны, концлагеря, физические и психические эпидемии, от которых страдает и будет страдать человечество. И тогда сам собою напрашивается вывод о том, что Бога нет, поскольку Его всемогущество не проявляется именно там, где следовало бы. У современного движения марксистов-коммунистов нет, собственно говоря, иных аргументов в пользу не-существования Бога, кроме отсутствия Его прямого вмешательства во всем Своем могуществе. Тот же аргумент против Божественной сущности Христа бросили в лицо Распятому правители и воины:

"Других спасал, пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий. Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус и говоря: если Ты Царь Иудейский, спаси Себя Самого... Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас" (Лк. 23: 35-37, 9).

Другой же разбойник, которого распинали вместе с Ним, понял, что дело здесь не во всемогуществе, но в любви, и сказал:

"И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!"" (Лк. 23: 40-42).

Он произнес: "Царствие Твое", что означает просто-напросто царство любви, а не всемогущества.

Весьма опасно проповедовать всемогущество Господа, предоставляя затем Его агнцам самостоятельно выпутываться из тех духовных конфликтов, к которым это неминуемо приводит. Слова Господней молитвы: "Да будет воля Твоя и на земле, как на небе", будучи правильно понятыми, оберегают нас от превращения Божия всемогущества в столп веры. Они учат нас, что воля Божия не пребывает на земле так, как на небесах, и воле человека надлежит молиться об этом, т. е. о соединении с нею ради того, чтобы она могла пребыть и на земле.

Так же обстоит дело и с воскресением. Это не односторонний акт всемогущества Божьего, но акт, проистекающий из единения двух волеизъявлений - воли Божьей и человеческой. Следовательно, воскресение - это не полумеханическое событие по схеме "активная воля - орудие", а нравственное явление, т. е. результат свободного единения двух свободных волеизъявлений.

Что же он собой представляет?

Воскресение есть синтез жизни и смерти, или - пользуясь общепринятой в современном герметизме терминологией - "нейтрализация бинера: жизнь - смерть". Это означает, что после воскресения восставший из мертвых может действовать так, словно он жив, но в то же время он свободен от земных уд, как если бы он был мертв. С одной стороны, воскресший Христос появлялся среди своих учеников и вновь исчезал; с другой стороны, Он вкушал пищу вместе с ними (см. Ин. 20: 19-23, 26-29, 21: 9-13; Лк. 24: 28-31, 36-43). Он свободно материализовался и дематериализовался. Он проходил через закрытые двери и ел "печеную рыбу" (Лк. 24: 42). Стало быть, Он был свободен, как бесплотный дух, и мог действовать, появляться среди людей, говорить и есть, как существо из плоти и крови.

Но есть одна весьма характерная черта, о которой неоднократно упоминается в Евангелии: воскресшего Христа было трудно узнать, Он едва напоминал Того Учителя, Которого так хорошо знали ученики и женщины. Так, Мария Магдалина приняла Его за садовника; двое учеников, идущих в Эммаус, узнали Его лишь тогда, когда Он преломил хлеб; ученики не узнали Его, когда Он явился им у моря Тивериадского, и только после того, как Он заговорил с ними, поначалу один Иоанн узнал Его и сказал Петру: "Это Господь!" (Иоанн, 21:7). "Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою - ибо он был наг - и бросился в море" (Ин. 21: 7-8).

Почему же было трудно узнать воскресшего Иисуса Христа? Потому, что у Него не было возраста. Он не был похож ни на Иисуса накануне Голгофы, ни на Того, Кто крестился в реке Иордан. Подобно тому, как Он преобразился на горе Фавор, где беседовал с Моисеем и Илией, Он преобразился и при воскресении. Иисус Воскресший есть не только синтез жизни и смерти, но и синтез юности и старости. Вот почему тем, кто знал Его между тридцатью и тридцатью тремя годами, было так трудно Его узнать: Он выглядел то старше, то моложе Того, Каким Его знали.

Именно здесь мы во всей полноте сталкиваемся с проблемой воскресшего тела. Как ее понимать?

Современная наука уже пришла к пониманию того, что герметистам и алхимикам было известно тысячи лет назад: материя есть лишь сгусток энергии. Рано или поздно наука придет к открытию и того, что то, что она именует "энергией", представляет собой лишь сгусток психической силы. Это открытие приведет в конечном счете к установлению того факта, что всякая психическая энергия есть не что иное, как "конденсат" сознания, т. е. духа. Таким образом, станет совершенно ясно, что мы, например, ходим не потому, что у нас есть ноги, а, напротив, наши ноги существуют благодаря нашей воле к движению, т. е. воля к движению сформировала ноги так, чтобы те служили как ее орудие. Подобным же образом в будущем станет общим местом, что не мозг порождает сознание, а сам он является орудием действия сознания, - т. е. порождением духа.

Все это значит, что наше физическое тело представляет собой орудие, созданное волей к действию и восприятию. Его создание происходит по вертикали:

Эту вертикаль, однако, пересекает горизонтальная линия, препятствующая свободе духа в формировании - посредством конденсации психических сил и энергии - материального орудия сообразно его задаче и функциям. Если бы наше физическое тело было только продуктом нашего собственного духа, то оно тем самым было бы совершенным инструментом нашей духовной свободы. Но, к сожалению, это не так, поскольку вертикальную линию конденсации пересекает горизонтальная линия наследственности. Так образуется крест человеческого существования на земле (см. рисунок).

Наследственность есть некий опосредующий, "чужеродный элемент" между свободным духом индивида и орудием его действия (телом). Этот фактор может существенно повлиять на вертикальный процесс: дух-психическая сила-энергия-материальные органы. Это еще одна воля, которая вмешивается в формирование инструмента действия того или иного духа. Таким образом, тело становится инструментом не только отдельно взятого духа, но и коллективной воли его предков.

Каким бы ни был физический механизм наследственности, сущностью передачи потомкам физических и психических качеств предков является намеренная либо непроизвольная имитация готовой модели вместо чистого акта творения (так сказать, "ex nihilo"), т. е. заменяет собою чистое творение, не нуждающееся ни в какой внешней модели.

Имитировать или творить - таков выбор и испытание каждой воплотившейся души. И вот, есть сильные, т. е. творческие души, и есть души слабые, склонные к подражанию. Чем сильнее душа, тем более она независима от полугипнотического влияния модели, созданной предыдущими поколениями семьи, избранной для воплощения этой души. По этой же причине сильная воплощенная душа проявляет в своей психофизической индивидуальности меньше черт, унаследованных от родителей, да и вообще в гораздо меньшей степени является представителем своей семьи, нации и расы, нежели самоё себя. В этой душе больше индивидуального, чем типичного. Напротив, слабая душа становится индивидуумом, который выглядит простой копией своих родителей. В первом случае - при отсутствии достаточных сведений о родословной данного индивида - непременно скажут, что в нем "возобладали гены далекого и неведомого предка". Но что бы ни говорили, факт остается фактом, что в одних случаях влияние наследственности сведено к минимуму, тогда как в других она проявляется едва ли не во всем своем могуществе.