Минус всей моей жизни - Наталия Александровна Матвеева

– Нравится кольцо, это подарок, что же мне теперь, после расставаний все подарки своих бывших выкидывать? Сережа, допрос окончен? Я устала и Поля тоже, мы бы домой хотели поехать.

– Своих бывших? Их что, много было?? – снова гневно и требовательно проговорил Сергей, а Женя всплеснула руками:

– Да хоть сто человек, тебе то какая разница, Сереж?? Все, хватит дебильных разговоров, будем считать, что ты сказал «спасибо» за чудесное возвращение своей тачки, а теперь мы пойдем. Поля! Поехали домой. – резко скомандовала она и, махнув сестре, быстро двинулась в сторону «Субару», не забыв захватить по дороге веселого Семена, который вежливо проговорил:

– Хорошего вечера, Сергей Викторович!

Сергей гневно сощурился, глядя на него, а затем снова отчаянно посмотрел на спину Жени, уверенно шагающей прочь на высокой танкетке своих босоножек, и поспешно крикнул:

– Женя!! Стой! Мы не все обсудили!!

Но Женя лишь махнула ему рукой, не обернувшись, а Поля, прежде чем уехать на велосипеде следом за сестрой, тихо проговорила:

– Ну вот, опять Женька плакать весь вечер будет… – и девчушка тихо укатила, оставив Сергея беситься в одиночестве.

Глава 22. «Плюс»

Когда в понедельник, после продолжительных и ужасно пресных, как детское тесто для лепки, выходных Женя, разбитая, невыспавшаяся и просто преследуемая везде, куда бы ни пошла, образом взвинченного от ревности Сергея и его семьи, с которой он проводит выходные, а значит, продолжает жить прежней жизнью, без нее, той самой Женьки, которая все никак не могла выкарабкаться из…

Ну, в общем, Женя продолжала мучится, но сейчас не об этом речь, а о том, что когда она вошла в секретарскую, то вместо пустой и холодной стойки и тихо жужжащей кофемашины ее встретила возбужденная улыбка и восторженно горящие глаза бутылочного цвета, а веселый голос затрещал, грозя убить наповал пулеметной очередью:

– Женька!! Ну наконец-то! Вот ты где! Давай, рассказывай скорее, ну? Долго еще скрывать будешь? Колись, колись, теперь точно не отвертишься!!! Женя, Женя, Женя…

Женя ошарашено уставилась на Светку, которая с самым хозяйским видом расположилась на ее стуле, жадно уставившись на девушку требовательными, расширенными глазами в обрамлении черных и блестящих, прямых волос, и с абсолютно счастливым видом, закинув ногу на ногу, размахивала перед своим носом какой-то бумажкой и маленькой, темно-бордовой коробочкой, чуть не прыгая от нетерпения, даже стул под ней скрипел, хоть и был на колесиках.

– Ты чего тарахтишь, Светка? Зачем мне колоться, я тебе что, нарик из соседнего переулка? – с ухмылкой вздохнула Женя, устало направляясь к ней и, хоть и слабо, но все же улыбаясь. – Ты, вообще, что тут делаешь? Я же с утра работаю.

– Так я кое-что не доделала в четверг, перед праздниками, ну так сделать надо, а то Сергей Викторович с меня три шкуры спустит! – весело заявила Светка, а Женя удивленно усмехнулась:

– Ну ты смешная! Мне бы позвонила, я бы за тебя доделала… У тебя же пары, небось?

Светка нетерпеливо отмахнулась и вскочила на ноги, уступая Жене место и снова оживленно защебетав:

– Да Бог с ней, с этой учебой и работой, Женька, расскажи лучше, что там у вас с Минаевым??? Давай, давай, я его почерк хорошо знаю, это он написал! – проверещала она, а Женя нахмурилась, ничего не понимая и снова почувствовав боль в груди.

– Ты то откуда знаешь, Светка? И при чем здесь его почерк, я что-то не пойму…

– Ой, балда, вот же, вот его подарок! – и Светка подтолкнула к растерянной Жене темно-бордовую, оказавшуюся бархатной, коробочку и бумажный листок, сложенный вдвое. Женя с трудом сглотнула, чувствуя, как быстрее от волнения забилось ее сердце, а Светка продолжала вещать:

– И записку он написал! Его рука, это я точно поняла! Ну открой, открой, чего ты сидишь? Там такая красотень, закачаешься!!!

Женя вздрогнула, судорожно вздохнув, и, чувствуя, как начали подрагивать руки, аккуратно взяла коробочку и открыла…

Кровь зашумела в ушах.

Колечко.

Тонкое, изящное, золотое, с восхитительными тремя цветками, в центре которых блестели белые камни, Женя даже подумать боялась, что это были за камни и в какую цену, а лепестки украшали восхитительные светло-сиреневые стекляшки, целая россыпь, тонкая и невероятно кропотливая ювелирная работа…

Женька ахнула, с трудом понимая, что эта неземная, волшебная красота для нее, а Светка прозудела прямо ей в ухо:

– Ну ты чего, Женька? Я тебя не узнаю! Надевай, надевай, надевай! Вот же офигенная штучка… – вздохнула она, а Женя, не чувствуя рук, ног, а лишь слыша внутри себя вновь то самое, звенящее, пилящее, режущее ее чувство, такое непонятное, такое сумасшедшее, лишь закусила губу и дрожащими пальцами взяла записку, раскрыв ее. Внутри красивым почерком Сергея было написано:

«Вот теперь будем считать, что я сказал «спасибо» за чудесное возвращение моей тачки. Просто носи его, Женя. Это подарок. Ничего больше».

Женя обессиленно откинулась на спинку стула, едва сдерживая тяжелый узел в груди, готовый разорваться в любую секунду, и, сжимая руками его записку, судорожно попыталась успокоиться, угомонить что-то невероятное внутри себя, буйное и очень-очень настойчивое и болезненное, сжимающее ее сердце в тугие тиски… А голова лишь крутила и крутила слова из записки, то вспыхивая очумелым восторгом, то обрушиваясь в депрессию, то снова загораясь надеждой, то все падая и падая в озлобленную и глубокую пропасть от бесконечных, не развязанных до конца отношений…

– Эй… Ну ты чего, Жень? – тихо спросила с тревогой Света, и Женя поняла, что плачет, опять, опять, черт возьми! Это невыносимо… Невыносимо!

Она резко села и, вытерев щеки, вдруг улыбнулась, резко сжав записку Сережи в кулаке, и, посмотрев на Свету, глубоко вздохнула:

– Ничего. Все нормально, Светик. Ты только никому об этом не говори, хорошо?

Светка вдруг прыснула, потрепав Женю по волосам:

– Да ты что, Жень? Все уже давно все знают! На вас даже уже ставки делают, будете вы вместе или нет! Ну ты чудик! – она рассмеялась, а Женька так и присела, ошеломленно посмотрев на свою коллегу:

– Все знают?!? И что они знают? Между нами ничего нет, Света, нет, нет и никогда не будет!! Что они могут знать?? Все закончилось, мы разошлись, как в море корабли, пусть он катится к своей…

Светка снова рассмеялась, похлопав Женю по плечу с самым сочувствующим видом и мигом успокоила ее пыл следующей фразой:

– Ну-у-у… подруга, здесь, как я погляжу, совсем безнадежный случай. Ты его любишь! Хо-хо! А он – тебя! Только вы, как два осла, очень много упираетесь…

– Никого я не люблю! – вновь вспылила