Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

Тем не менее, посадка к заждавшемуся Вадим прошла нормально, вместо укоров по части звонка в домофон я осведомилась, что за крепость у нас виднеется из окон.

Вадим солидно разъяснил, что это «клостер», а именно действующее аббатство Святой Ирменгарды, основанное в 12-том или 13-том веке еще до канонизации, когда дама была простой княгиней либо принцессой в местной иерархии. В ответ я одобрила местоположение ночлега, затем принесла извинения за прихваченную модную сумку, объяснилась, что иначе бумаги не собрались бы до морковкиного заговенья, а возвращать меня в клостер вроде никто не собирался, и от нотариуса мы поедем в Цюрих, не так ли?

Вадим подтвердил общие планы на дальнейшую деятельность, затем (как было упомянуто) оставил сумку с овощами в моем распоряжении, заодно припомнив склонность гостьи к приметным авоськам. Конкретно эпизод из недавнего прошлого, когда я складывала денежные массы пачками в холщовую сумку с зеленой лягушкой, затем вручала ему для переноски, что было не совсем удобно.

Ну и память на детали выявилась у сопровождающего! Назвать его водителем даже в мыслях не получилось, стало ясно, что в фамильном бизнесе «индею», отнюдь не Вадиму, отводилась значимая роль. Занятно, хотя предсказуемо, ночные штудии не прошли даром, в одном нарративе упоминались вехи его персональной истории.

Проезжали мы с тем временем по зеленым нарядным шоссе-аллеям, в свете дня окружающая действительность смотрелась заманчиво, дома за деревьями стояли старосветские и новые вперемежку, в проулках проглядывалась река с частыми мостиками, повсюду клубилась молодая зелень во всех мыслимых формах.

Сразу после туннеля (днем он послушно открылся черным полукругом) аллеи с виллами исчезли, поскольку экипаж въехал в исторический центр богатого города. Дома, парки, вывески и витрины демонстрировали высокий стиль, машины давали фору Женеве с Цюрихом, и мне стало отчасти неудобно за собственный вид, на таком фоне он смотрелся в высшей степени затрапезно.

По мере продвижения богатство городского антуража нарастало, вскоре экипаж затормозилл на узком тротуаре в апофеозе роскоши, среди огромных зеркальных витрин, под аркой с излишествами внутри большого дома с затейливо изукрашенными окнами. Вадим тем временем высаживался на проезжую часть и обходил машину, лавируя во встречном потоке. К сожалению, он не забыл дареную сумку, вынул из-под сиденья и вручил владелице, хотя она, то бишь я, оставила багаж вне видимости умышленно, намереваясь забрать багаж после нотариального визита.

– Я вас провожу и отъеду, – объяснился заботливый проводник. – Здесь стоять нельзя больше пяти минут, но мы уложимся.

– Спасибо, – сказала я, и повесила овощи на плечо, чему быть, того не миновать.

И сразу забыла обо всем на свете, поскольку мы направились в самые недра роскошной реальности. Прошли сквозь витрины с коврами размером в носовой платок и стоимостью по 5 тысяч (!) евро, оказались у стеклянной стены, за ней просматривалась лестничная клетка величиной с дом средних размеров, нажали на золоченую пластинку с именем нотариуса, сверху ответили, стекло отодвинулось, и к нам сверху медленно поплыл лифт.

Всё вокруг просматривалось насквозь, а в прозрачной кабине нашлась кушетка, наверное, на случай, если посетители утомятся или у них закружится голова от избытка роскоши.

Закончился медленный подъем широким коридором, он вел к святилищу мастера нотариальных дел, и на пороге предстал Алекс Гарден. Одет он был непритязательно, в одном со мною стиле, в голубом пуловере с синей полосой у ворота и в джинсах, правда, отглаженных и не потертых, ну да ладно, нельзя иметь всё на свете! Однако вид бывшего клиента, ныне патрона вызвал облегчение, и пара слов, брошенных им по-русски в сторону Вадима, прошла мимо внимания абсолютным образом.

Мне тем моментом следовало произнести приветственные слова в сторону Гардена, поздороваться, как минимум. Что я и сделала в коридоре, в конце которого маячил Пауль Риш, он был не в пример одет с большой тщательностью и поздоровался со мной за руку, старательно не заметив ненадлежащего облика.

– Мы с вами тут как белые вороны, – радостно объяснился Гарден. – У них положено разодеться в пух и прах, выходя на люди. Но мы имперская нация, и выше этого, им приходится терпеть. Иногда приятно подразнить публику.

– Я не нарочно, просто с дороги, – созналась я. – Знала бы, то…

– Очень хорошо, что не знали, – одобрил Гарден. – В другой раз я тоже одену тёртые штаны, будем «как близнецы-братья».

На том обсуждение нарядов завершилось, я успела оценить школьную эрудицию бывшего магната Коваленкова (цитату из В. Маяковского про партию и Ленина), но не нашлась с достойным ответом.

Потому что мы проследовали в нарядную комнату с окнами от пола до потолка, и навстречу встал от старинной столешницы герр Набхольц собственной персоной, он выглядел маркизом, одетым в цивильное платье, и встречал гостей с аристократическим апломбом. Не будь я в потертых джинсах и без сумки с цветными овощами на плече, то осознала бы себя кухаркиной дочкой, скромно зашедшей к хозяину поместья. Любое платье в этом случае выглядело бы попыткой принарядиться. А так вышло очень стильно, прав был негодяй Алекс, я-то полагала, что он дразнит не публику, а меня.

Осмотревшись, я заметила в глубине конторы ухоженную высокую девушку, она сошла с дивана, представилась и оказалось Наташей Штайнмаер. Далее Наташа взяла пришелицу под крыло, усадила неподалеку от себя и опекала в процессе передачи прав на владение одним процентом акций или долей упомянутого траста. Попутно рассказала, что выросла в Подмосковье, переселилась в Германию с семьей 15 лет назад, и очень рада услышать настоящую московскую речь, поскольку не все клиенты владеют, и она боится утратить квалификацию.

Надо заметить, что посторонние толки происходили не от безалаберности. В начале процедуры нотариус собрал у клиентуры удостоверения личностей, мельком сверился, добавил карточку от Риша и отдал конторской девушке, мигом явившейся в кабинет. Кстати, девушка щеголяла деловым, отчасти небрежным стилем, но каждый из скромных предметов её гардероба мог красоваться на витрине соседнего бутика, поражая цифрой на этикетке.

Наташа объяснила, что для сделки требуются первые копии документов с числом изготовления, как девушка сделает, так и приступим. Пока мы с Наташей развернуто знакомились, остальные участники затеяли разговор, в процессе которого часто поминали слово «паркет» и каждый раз смеялись. Не скажу, чтобы это задело, однако я нашла нужным спросить у Наташи, о чем зашла речь, нет ли отношения к будущей сделке.

«А вдруг…» – подумалось неладное, но сразу ушло, как только Наташа объяснила, ей довелось присутствовать в конторе в том же качестве при сходных обстоятельствах. Оказалось,